Чарльз подарил Селии электронный набор «Сделай сам» с деталями для детекторного радиоприемника, моторчиком на солнечной батарее, ключом, чтобы упражняться в азбуке Морзе, и еще одиннадцатью увлекательными проектами. В Рождество, когда все играли в игрушки, или спорили, есть ли хоть что-нибудь хорошее в американском футболе, или просто дремали после обеда, Чарльз Эверидж учил племянницу работать паяльником.

Чарльз настоял, что первым делом надо собрать беспроводной телеграфный ключ. Селия послушалась, но сперва не поняла зачем. Это не был даже настоящий радиоприемник, он только пикал, когда нажимаешь ключ.

Когда они закончили, Чарльз взялся за ручку ключа (всей рукой, не просто поставил на нее указательный палец) и выдал последовательность сигналов.

– Знаешь, что это было?

– Нет, конечно.

– Это было СЧАСТЛИВОГО РОЖДЕСТВА ЮЛ СЕЛИЯ СД ЧАРЛЬЗ 73.

– И что это значит?

– ЮЛ значит «юная леди». Это ты. СД значит «старый дядька». Это я. 73 означает наилучшие пожелания.

Потом дядя Чарльз объяснил ей про радиолюбительскую лицензию и про то, что для ее получения надо сдать экзамен на знание азбуки Морзе.

– А теперь слушай внимательно, потому что я дам тебе обещание. Если ты сдашь экзамен и получишь лицензию к следующему Рождеству… я позабочусь, чтобы у тебя была своя радиостанция.

С этого часа – было семь вечера – Селия Эверидж помешалась на беспроводных передачах. Она начала читать радиолюбительские журналы, заказала учебники для подготовки к экзаменам на лицензию. Она изучила тайное знание верхних частот, иконографию двухконтурного генератора с обратной связью, неприукрашенную истину о супергетеродировании.

Первая неприятность случилась, когда мать изъяла руководства. Она сказала только, что они загромождают дом – учитывая, что повсюду валялись программы скачек и журналы с киноактерами, это было полной нелепицей. Селия пыталась понять, в чем дело: у нее прекрасные оценки в школе, она выполняет все обязанности по дому, что не так? Мать не отвечала. Через две недели она нехотя начала просвещать Селию об изменениях в женском теле… и выяснилось, что миссис Эверидж перепутала гистерезис с гистерэктомией и думала, будто петля гистерезиса – какое-то противозачаточное средство. Через некоторое время Селии купили новые книги; оригиналы (как выяснилось наконец) отправились в огонь.

Вторая неприятность стала следствием невероятно прекрасного дня, субботы, сразу после шестнадцатого дня рождения Селии. Дядя Чарльз заехал за племянницей и отвез ее в Лондон, в южно-кенсингтонский Музей науки.

На втором этаже музея была действующая любительская радиостанция. Дежурные радиолюбители приветствовали дядю Чарльза по имени и отодвинули загородку, отделяющую их от посетителей.

Селии показали все оборудование, радиотелефоны, телетайп и ЭВМ, превращающую сообщение азбукой Морзе в текст. Она улыбнулась в телекамеру с медленной разверткой, и ее изображение отправили куда-то в Калгари, Альберта, Канада. Ей показали огромную коллекцию QSL-карточек – открыток, которые радиолюбители отправляют друг другу в подтверждение контакта.

Без лицензии она не могла ничего передать, но ей дали наушники и блокнот, чтобы она переводила точки и тире в слова, и сравнивали то, что у нее получалось, с тем, что появлялось на экране ЭВМ.

Никто не сказал: «Тебе всего шестнадцать!»

Никто не сказал: «Ты все делаешь неправильно!»

Никто не сказал: «Но ты же девочка!»

Они засиделись допоздна. Чарльз поблагодарил операторов и отвез Селию обратно. Высаживая ее у дома, он небрежно спросил:

– Лицензия к Рождеству, как ты думаешь?

– Я все выучила.

– Отлично. Обещания надо выполнять. С днем рождения, Селия.

– Семьдесят три, СД.

Она вошла в дом сама не своя, думая о гетеродине телеграфного приема и передачах с отражением волн от Луны, поэтому не расслышала первых слов матери.

– …спрашиваю, чем вы занимались?

– Мы ходили в музей.

– Вы провели целый день в музее?! Чем вы занимались, я спрашиваю?

– Это никого не касается, – ответила Селия не думая. В конце концов, это было правдой. Она пошла по лестнице в спальню.

– Юная леди, – сказала мать самым ужасным тоном, и в воздухе разлился холод.

Это было совсем не как ЮЛ; мать сказала «леди», потому что имела в виду «девчонка».

Селия остановилась.

После молчания мать сказала:

– У нас с тобой будет разговор, юная леди.

Однако разговора не произошло.

Первого ноября Селия поехала на поезде в Лондон – сдавать экзамен на радиолюбительскую лицензию. Среди других кандидатов была слепая пожилая женщина, показавшая такую скорость расшифровки, что экзаменатор от изумления покачал головой. Когда они шли на экзамен (женщине билеты должны были зачитывать вслух), она пообещала Селии прислать QSL-карточку, как только они получат свои лицензии.

– Я должна получить радиостанцию на Рождество, – сказала Селия. – И потом, мне еще предстоит сдать экзамен.

– Сколько здесь женщин? – спросила слепая.

– Только вы.

– Считая девочек, милая.

– Вы и я, – озадаченно ответила Селия.

– А сколько всего кандидатов?

– Двадцать – двадцать пять.

– Ты пройдешь, милая, – сказала слепая дама. – Ты отлично справишься.

После письменного экзамена Селия была уверена, что провалилась. Она забыла номера частот. Схема моста Уитстона вылетела у нее из памяти. Формы антенн, мощность передатчиков и гармонические колебания перемешались в голове.

Через две бесконечных недели пришел официальный конверт. Селия стала лицензированной радиолюбительницей.

Она позвонила Чарльзу.

– Поздравляю, ЮЛ, – сказал он. – Я и минуты не сомневался. Восемьдесят восемь.

– Восемьдесят восемь и тебе, дядя Чарльз.

– Что значит восемьдесят восемь? – спросила мать.

Селия хихикнула. Сегодня все было можно. С сегодняшнего дня все всегда будет хорошо.

– Это значит «люблю, целую», – сказала она и на крыльях умчалась в спальню.

Рождественским утром доставили коробку, огромную и тяжелую, завернутую в белую бумагу, с открыткой, написанной точками и тире. Селия прочла ее без труда. «Обещания надо выполнять», – говорилось в открытке. Открыть коробку было легко. Селия знала, что внутри: стоваттный передатчик, гетеродинный генератор, приемник, наушники и ключ, моток антенной проволоки. Труднее всего было дождаться дяди Чарльза.

К обеду он еще не приехал. У Селии пропал аппетит. Это наконец привлекло внимание, поскольку все остальные ели много и жадно.

– О, – медленно сказал отец, – Чарльз позвонил, что не сможет сегодня приехать. Он приносит извинения.

У Селии было такое чувство, будто ее ударили под дых. Ее старший двоюродный брат был у них в гостях, пил виски из стакана для воды.

– Что-то случилось? – равнодушно спросил он.

– Нет, – ответила она, чувствуя, что сейчас заплачет, и перебарывая слезы.

– Если ты ищешь брата своего отца, его здесь нет. И вряд ли он тут появится после того, что твоя мать ему наговорила. – Он отпил большой глоток, посмотрел на Селию, склонив голову набок, и сказал почти ласково: – Если ты хочешь конкретного удовольствия, детка, то ты обратилась не по адресу. Я