– Похоже, родители не любят давать ему игрушки, – заявила Конни, когда Бетти указала ей на ребенка. – Вот парень и довольствуется тем, что есть.

Бетти сидела в третьем ряду, посередине, крепко прижав руки к телу, и вдыхала ароматы мускатного шалфея и лаванды, марихуаны и немытых тел. Несмотря на запахи и тесноту, травка и таблетки, выданные Дэвом в то утро, наполнили тело приятной тяжестью, сделав ее сонной и довольной. Она чувствовала себя кошкой, пригревшейся на солнышке, и с нетерпением ожидала прибытия на фестиваль. Дэв обещал, что они разложат одеяло поближе к сцене и все услышат. Бетти представила: они с Дэвом лежат так близко, что могут коснуться Одетты или Джоан Баэз, и он прижимает ее к себе, согревает своим теплом и расчесывает пальцами спутанные волосы.

Как только они съехали с межштатной магистрали I-95 за Провиденсом и направились в Ньюпорт по дороге местного значения, движение замедлилось. Двигаясь в плотном транспортном потоке, Дэв вывел фургон на подъездной мост, вознесший их над водой, и вскоре по бокам замелькали ярмарочные площадки, впереди показался центр города. Сердце у Бетти учащенно забилось в предвкушении первой встречи с Атлантикой. Она уговорила Дэва проехать мимо знаменитых особняков Ньюпорта, и он согласился, однако зажатая между тремя женщинами Бетти почти ничего не видела; великолепные летние виллы лишь изредка мелькали в просветах – фрагмент крыши там, кусочек лужайки здесь, блеск сверкающей глади и, конечно, много машин. По тротуарам потоком текли люди – мужчины в крашеных футболках с психоделическими узорами или в полотняных рубахах, женщины – босиком и в длинных платьях, некоторые с венками из цветов в волосах. «Мои люди!» – подумала Бетти. Ей хотелось выпрыгнуть из машины и слиться с толпой. Наркотики еще действовали, придавая реальности медовый оттенок. Куда ни посмотри, повсюду молодежь играла на гитарах и губных гармошках, банджо и скрипках или джагах[12], многие пели, повторяли тексты, менялись песнями. Девон остановил машину, и Бетти услышала музыку, почувствовала всем телом мощные басы и грохот барабанов, от которых вибрировал пол под ногами.

– Пошли! – Бетти схватила Марджори за руку и потащила за собой.

Они оставили мужчин разбирать палатки и нашли бетонный туалет с рядом кабинок, раковин и зеркал из полированного металла. Бетти дышала через рот, пока пользовалась уборной, споласкивала руки и брызгала водой на лицо. Марджори набрала побольше жидкого мыла и сняла лиловый топ. Лифчика она не носила, и Бетти увидела ее маленькие и почти треугольные груди с направленными вниз сосками. Девушка принялась тереть грудь, шею, под мышками, затем ополоснулась, набрала побольше бумажных полотенец и вытерлась.

– Фу! Дурацкая ферма! Дурацкий ребенок! А какой там туалет!

– Мы уже не там, а здесь, – напомнила Бетти, расплываясь в улыбке.

Снаружи толпа подхватила их и понесла к грубо сколоченной деревянной сцене. Перед красно-белым задником стояла Джоан Баэз – удивительно хрупкая, с развевающимися волнистыми волосами и огромными черными глазами – и пела Long Black Veil.

– Смотри, что у меня, – прошептала Марджори, сунув руку в карман.

У Марджори были широкие бедра, узкие плечи и большие, слегка навыкате голубые глаза, из-за которых она напоминала лягушку. «Дружелюбная лягушка», – подумала Бетти, увидев на ладони подруги две марки кислоты с напечатанным мультяшным персонажем, Гуфи.

– У Дэва взяла? – спросила Бетти.

Марджори кивнула. Бетти без колебания положила бумажку на язык. Внезапная горечь должна была заставить ее насторожиться – обычно марки Дэва не имели вкуса или казались сладковатыми. Девушка поморщилась и едва не сплюнула, но Марджори выглядела как ни в чем не бывало, поэтому Бетти стерпела и приготовилась к тому, что наркотик и музыка унесут ее в какое-нибудь чудесное место.

Прошло некоторое время. Бетти не смогла бы сказать, сколько именно. Вместо приближения знакомого блаженства она ощутила растущую тревогу, кислый вкус во рту перерос в предчувствие беды где-то в животе. Вдруг ее схватили сзади, и девушка обернулась.

– Эй!

Мужчина, который ее тронул, развел руками и усмехнулся, видимо, извиняясь за то, что обознался. Грязные босые ноги, синие джинсы и белый лабораторный халат, над ним – лицо дяди Мэла, мерцающее в сумерках. У Бетти отвалилась челюсть. Дядя Мэл протянул руку и больно ущипнул ее за грудь.

«Он ненастоящий», – подумала Бетти, вспоминая, что велел Дэв делать в случае плохого прихода. «Дыши. Сохраняй спокойствие. Иди в безопасное место. Сядь и жди. Я тебя найду и позабочусь о тебе. Помни, все, что ты видишь, – ненастоящее». Бетти медленно вдохнула и выдохнула раз, другой, третий, повернулась вправо, ища Марджори. Но ее там не было. Вместо нее стояла Шерил Голдфарб в короне царицы Эсфирь.

– Я гораздо лучше тебя! – заявила Шерил накрашенными красной помадой губами. – Ты получила роль лишь из-за того, что твой папа умер!

Конечно, это явная чушь, потому что отец Бетти был еще жив, когда она играла царицу Эсфирь, – он пришел на представление, подбадривал ее. Бетти отвернулась и пошла прочь, а кто-то прошептал ей вслед: «Шлюха!», другой голос добавил: «Толстая задница!»

Бетти продолжала пробираться сквозь толпу, опустив глаза, не обращая внимания на голоса, которые обзывали ее, говорили, что она шлюха, лгунья и не такая талантливая, как Шерил Голдфарб. Воздух был густым и липким, девушке стало трудно дышать. Вдруг к ней присоединилась черная кошка с зелеными глазами и белыми носочками на передних лапах и пошла рядом. За черной возникла пятнистая трехцветная, за ней – бело-рыжая полосатая. Следом показалась тощая серая с белой грудкой, пушистая коричневая со спутанной шерстью. Бетти остановилась, посмотрела на кошек и зажмурилась. Те сели в ряд и тоже зажмурились.

«Они ненастоящие», – подумала девушка и пошла быстрее, потом побежала, и каждый раз, когда она оборачивалась, кошек становилось все больше и больше – десятки кошек, целая армия, преследующая ее, перебирала маленькими лапками, в которых так ловко прятались острые когти. «Королева кошек», – подумала Бетти и вспомнила Чеширского кота из «Алисы в Стране чудес». Он сказал Алисе, что они увидятся снова на крокете у Королевы.

Бетти остановилась, перевела дух и попыталась вспомнить, где фургон. Каким-то чудом она наконец нашла знакомое дерево и машину, маленький Volkswagen Beetle, выкрашенный в ярко-синий цвет. Через три ряда от «жука» стоял их Vanagon, возле водительской двери нес караул Скай. Он снова разделся, бросил белую футболку под ноги и смотрел на Бетти, сунув в рот грязные пальцы. Девушка прижала руку к животу, пытаясь отдышаться.

– Привет, малыш, – наконец сказала она. Мальчик таращился безучастно на нее или на то, что находилось у нее за спиной. Бетти боялась обернуться и увидеть кошек. – Снова надел платье?