– Тебе плохо, Машка?

– Хуже не бывает, – призналась я.

– Выпить хочешь?

– Нет, я за рулем, а мне еще Гешку надо забрать у Лизы.Я просто пока у тебя отсижусь. Не станет же он целый день торчать у меня водворе…

– Маш, а может, все-таки поборешься, а?

– Не буду! Не стоит он того! Такой же козел, как и все.Не дает ему жена развода, и он соглашается ждать семь лет… Как это можно? Засемь лет сколько воды утекло! И там ему хреново, наверное, и с этой Лидочкойтоже, думаю, радости уже мало. Тряпка он, а не мужик.

– Ну, это как посмотреть… Он же ради ребенка…

– А хорошо ли ребенку в такой атмосфере расти, тыподумала?

– А ты подумала, каково ему сейчас? Предстоит уйти отжены, жениться на какой-то мегере, когда он тебя любит…

– И ты предлагаешь мне его пожалеть? Тань, при желанииможно кого угодно пожалеть… даже убийцу…

– Но он ведь для, тебя не кто угодно, сама же говорила,что любишь!

– Ну люблю, и что?

– Ты, Машка, просто максималистка! А пора бы ужепоумнеть, такой максимализм хорош лет в восемнадцать – двадцать, а последвадцати уже надо сбавлять.

– А в сорок, по-твоему, надо уже превратиться в тряпку,о которую любой козел может вытирать свои копыта?

– Машка, не заводись! Я тебе добра желаю. В кои-то векинашла себе мужика по душе и по телу, и при первом же дуновении отказываешься отнего?

– Танька, кончай терзать меня! Чего ты добиваешься?

– Ты все-таки должна с ним объясниться. Так нельзя!Мало ли что тебе та баба наговорила? А если она наврала все?

– Что?

– Ну, насчет обещания жениться?

– Не похоже…

– Маша, я тебя умоляю, поговори все-таки с ним… Как-тоне по-людски у вас все получилось.

– Конечно, разве с козлом по-людски получится?

– Я, Машка, с тобой согласна, они все, в общем-то,козлы, но Макс твой все-таки заслуживает, чтобы ты с ним поговорила. У негоесть сотовый?

– Есть. Но я ему звонить не стану!

– Ладно, дело твое, только потом не жалуйся на свою«неудавшуюся жизнь.

– А я разве часто жаловалась?

– Нет, но это… подразумевалось.

Мы еще долго переливали из пустого в порожнее, но все-таки янемного пришла в себя и, простившись с Татьяной, поехала к Лизе за Гешкой. Мнепришлось так усиленно изображать из себя спокойную, довольную жизнью даму, что,когда я, наконец, вышла на улицу с Гешкой в сумке, у меня от усталостизадрожали ноги.

Гешка жалобно мяукал. Я сунула руку в сумку, погладила его,и он сразу доверчиво ткнулся мне в ладонь и умолк.

– Гешенька, родненький, прости меня, дуру… Потерпинемножко, сейчас приедем домой, и я больше никогда тебя не брошу!

Но стоило мне закрыть сумку, как он снова заплакал.

Тогда я решительно вытащила его и положила на сиденье рядомс собой.

– Ладно, сиди тут!

Он удивленно оглянулся и посмотрел на меня. Маленький,трогательный, испуганный… Я погладила его, и он свернулся в клубочек.

Домой мы добрались без проблем. Прежде чем вылезти измашины, я окинула взглядом двор. «Фольксвагена» Макса не было. Еще бы, небосьдержит сейчас ответ перед своей ненаглядной Лидочкой. Так ему и надо!

Ну что ж, день прошел… Завтра начнется новая жизнь, авернее, старая, с той только разницей, что теперь у меня есть постоянная работаи кое-какие деньги.

Максу там нет места. И что за дурацкая у меня жизнь…

Нет, хватит сожалений, так можно далеко зайти, сейчаснажрусь снотворного, чтобы не мучиться бессонницей, а когда прочухаюсь, первымделом переставлю мебель в спальне, а может, и куплю себе новую кровать, таклегче будет забыть его… Приняв благое решение, я выпила снотворное, и через часоно меня одолело.

Проснулась я с такой головной болью, что не только двигатьмебель не было никаких сил, а и пошевелить рукой и ногой. Значит, буду спатьдальше… Но тут в дверь позвонили. И кому это неймется? Я спустила ноги на пол.Звонок повторился. А что, если это Макс? Хотя у него совсем другой звонок.Короткий, деликатный.

– Кто там?

– Маша, открой! – раздался голос соседа.

– Сейчас, халат накину!

– Маша, ты только не волнуйся, – сказал сосед,когда я открыла дверь. – Но там…

– Что случилось?

– Твою машину долбанули!

– Что?

– Машину, говорю, долбанули!

– Кто?

– Да если б знать! Я вышел, смотрю, тебе крыло и дверцусворотили!

Я мгновенно оделась и побежала вниз. Мой бедный Росинант,кажется, окончательно сдох. Во всяком случае, вид у него был плачевный.

– Да, – сказала я соседу, который спустился вместесо мной. – Кажется, это финиш…

– Честно говоря, я тоже так думаю, отъездилась. Она ж утебя вся ржавая, дунь-плюнь и рассыпется. Как еще колеса держатся. Ты лучше.Маша, купи другую машину. На эту уже не имеет смысла тратиться. Продай ее надетали, добавь тысчонку – и сможешь купить подержанную, конечно, но все-такипоприличнее…

– Но она же еще бегала… И хорошо… Может, починитькрыло?

– Ну, и бегала не очень… Сама же вчера у меняприкуривала. А вообще это, конечно, дело твое.

Теперь я уже совершенно отчетливо понимала, что полосавезения кончилась. «Миновала моя весна, как недолго цвела она», – пелГеорг Отс. Машину, безусловно, не имеет смысла ремонтировать. Или уж надовбухать в ремонт такие бабки, которые мне и не снились.

Что ж, появилась теперь цель в жизни – накопить денег нановую машину. Сейчас «жигуленка» можно купить не так уж дорого. Буду работать сутра до ночи. Недавно мне кто-то предлагал взять ученика, а я отказалась. Кто жэто был? Надо вспомнить… Не буду ни от чего отказываться, посвящу всю жизньзарабатыванию денег, стану состоятельной дамой и… И что? Буду шикарноодеваться, приобрету хорошую машину, поеду путешествовать… Дура ненормальная,сказал давно помалкивающий внутренний голос, это ты переводами и урокамисобираешься заработать на такую жизнь? Бред сивой кобылы. Но я постараюсь…Старайся, старайся…

Позвонила Татьяна.

– Ну что там у тебя?

Я рассказала ей все.

– Знаешь, ты пока не принимай решений насчет Росинанта.Я тебя сведу с Сергеем, это автомеханик Федора, отличный специалист и вообщехороший парень. Он тебе все честно скажет и, если надо, поможет продатьразвалюху, а главное, купить приличную машину, не новую, конечно, но он в нихклассно разбирается, не то что ты. Его не надуешь.