Они спустились по обрыву к самой воде, Мазур извлек плоскийпакет – оттуда был выкачан воздух, так что надувная лодка превратилась в вовсеуж компактный блинчик. Каковой он немедленно извлек, присоединил баллончик сосжатым воздухом, повернул его вправо в гнезде, проколов горловину. Моментально,чуть ли не в пару секунд образовалась туго накачанная лодка защитного цвета,способная выдержать и двоих путешественников, и их поклажу. Раскладные весла,правда, выглядели совершенно несерьезно – хлипкие стерженьки, больше всегонапоминающие автомобильную антенну, с лопастями размером с конверт. Но течениетут не особенно и сильное, его и не заметно почти, так что для одного разасойдет…

Сталкивая лодку на воду, Мазур вздохнул про себя: наступалсамый критический момент за все время странствий. Покажись над рекой вертолет,обнаружься на берегу солдаты – беглецов можно брать голыми руками, посколькудеться им некуда. Но ничего не поделаешь, не придумали еще компактных складныхвертолетов, которые можно носить в рюкзаке...

Течения и в самом деле почти не ощущалось. Они греблистарательно, быстро приноровившись друг к другу, и лодка довольно быстропродвигалась вперед, лишь самую чуточку отклоняясь от воображаемой прямойлинии, соединяющей оба берега. Мазур ухитрялся при этом держать в поле зрения ибегемотов, и крокодилов. Еще неизвестно, кто из них опаснее. Пожалуй что,бегемот. Если ему придет в голову идея из чистой вредности наподдать порезиновой игрушке, возни с ним будет немало: этакую тушу и автоматная очередьсразу не возьмет, а их там трое...

Но бегемоты бултыхались на прежнем месте, занятые какими-тосвоими заботами. А вот крайний слева крокодил, шевельнувшись, вдруг неожиданно быстрымдвижением соскользнул в воду, погрузился по самые глаза – так, что только двабугорка виднелись на мутной глади, – и довольно-таки целеустремленнонаправился прямо к лодочке, оставляя за собой расходящийся кильватерный след,словно торпедный катер.

Двигаясь осторожно, чтобы не накренить хлипкое плавсредство,Мазур передал весло Анке, снял автомат с предохранителя и, чуть поразмыслив,поставил переводчик на одиночный огонь. Повернулся в ту сторону. Двоеоставшихся крокодилов лежали на прежнем месте, внешне не проявляя интереса ивроде бы не выражая желания последовать за корешем. Больше всего это походилона забавы отечественной шпаны, когда для затравки выпускают самого мелкого, асами внимательно следят за ходом событий.

Волна перла прямо на лодку. Впереди – двойной бугорокноздрей, за ним – глаза. Вполне возможно, нападать ящер не собирался, но оченьуж целеустремленно рассекал мутные волны...

Почти не целясь, Мазур выстрелил, отмерив метра полторапозади глаз. Пуля ушла в воду, взметнув крохотный фонтанчик, послышался сухойдеревянный стук, словно доской по забору, и крокодил взметнулся из воды на всюдлину, раскорячив лапы, ударив хвостом с оглушительным плеском. Потомпогрузился, развернулся под самой поверхностью реки и шустро поплыл обратно. Непоходило чтобы прошедшая вскользь пуля нанесла ему чувствительные повреждения –скорее всего, срикошетила. Вероятнее всего, зверь был битый, с немалымжизненным опытом, и успел уяснить, в каких случаях к плывущим двуногим лучше неприближаться.

Они налегли на весельца. Лодка прошла меж двумя пальмовымикронами – на той, что справа, восседала с унылым видом какая-то длинноносаяптица. А там и весла уткнулись в твердое, передняя половина лодки оказалась насуше. Впереди рос густой кустарник, за ним тянулось редколесье, и совсем уждалеко на горизонте виднелась та самая гора с раздвоенной вершиной, походившейна рыбий хвост.

Когда они высадились и выгрузили багаж, Мазур, зайдя в водупо колено, сильным толчком отправил лодку в самостоятельное плавание. Она ужаснодолго, буквально по сантиметру, выбиралась на глубокую воду, наконец, ееподхватило слабеньким течением, и она неспешно поплыла на восток, крутясьвокруг оси. Крокодилы на нее и внимания не обратили, сообразив, что пользы отнеодушевленного предмета никакой. Ну вот и...

Анка вдруг рухнула наземь, точным ударом по щиколотке едване опрокинув Мазура. Он удержал равновесие, – но тут же упал собственнымусилием, отполз в кустарник, волоча за собой рюкзаки.

На том берегу, на обрыве, стояли три фигурки цвета хаки схорошо различимыми автоматическими винтовками наперевес. Мазур с Анкойзатаились в кустарнике. Извлекать бинокль и присматриваться Мазур не рискнул –вполне могло оказаться, что они сами сейчас таращатся на берег в бинокли, могутзасечь...

Стрекот на пределе слышимости усилился, над лесом по тусторону реки поднялся армейский вертолет и, накренившись, помчался над рекой вту сторону, куда уплыла брошенная лодка. Три фигурки вскоре скрылись из виду,да и вертолет больше не показывался.

«А собственно, почему они должны непременно связать лодку сн а м и? – подумал Мазур. – Даже если они наткнулись на португальца имоментально его разговорили, еще не факт, что лодку свяжут с нами... Или это япросто себя убаюкиваю?»

Время шло. Решившись, он встал на ноги и распорядился:

– Бежим в темпе...

Отчаянными перебежками они неслись по редколесью, горавпереди становилась все выше, а лес густел. Что сквернее, позади то и делослышался комариный гул вертолета – и, кажется, не одного. Вот прицепились...

Среди леса вдруг обнаружилась утоптанная тропа, то лиисхоженная стремившимися к водопою животными, то ли людьми проложенная. Скорееуж последнее – в нескольких местах тропу явно пытались благоустраивать, кто-тодавненько тому обрубил пангой выступавшие поперек сучья, глубокие ямы засыпалветками и валежником. Даже если тропу первоначально проделали звери, человек оней заботился вплоть до самого последнего времени, это сразу чувствовалось...

Мазур остановился. Справа, у самой тропинки, возвышалось вчеловеческий рост довольно-таки уродливое изваяние. Когда-то, довольно давно,дерево в пару обхватов старательно срубили на высоте человеческой макушки –именно что давно, именно что старательно, вокруг не видно ни щепок, ни прочихостатков, даже срубленный ствол куда-то подевался. А то, что осталось,неведомый мастер (не гений, но старательный) превратил в изображение чудища,имевшего некоторое сходство с крокодилом. Лап, правда, было целых восемь, акрокодилья башка украшена чем-то вроде вислых, как у спаниеля, ушей. С первоговзгляда ясно: работали с величайшим усердием. Скульптура успела потемнеть, еене один год поливали дожди и ветер.

У подножия лежала всякая всячина – бананы, почти свежие инапрочь сгнившие, мелкие косточки, вроде бы птичьи, лоскутки материи, набухшиеот влаги сигареты и прочая дребедень, среди которой Мазур разглядел нестреляныйпатрон, как две капли воды похожий на те, что лежали в рюкзаке да Сильва,чистенький, без единого пятнышка ржавчины – надо полагать, португалец на всякийслучай отметился у местного тотема...

– Очень мило, – сказала Анка. – Шаманизм в чистомвиде... А если тут какие-нибудь сюрпризы? Яма с копьями на дне, что-то похожее?