Я неуверенно взглянула на него.

— Если твои родители войдут... — пожал плечами он.

— Понимаю. Мы должны выглядеть... парой.

— Вот именно. — Балтазар смотрел на мои колебания, и нагубах его играла понимающая улыбка. — Тебе кажется, что я пользуюсь сложившейсяситуацией.

— Не в этом дело. Я знаю, что ты бы не стал.

— Ошибаешься. Еще как стал бы. — Он наклонился ко мне такблизко, что наши лица едва не соприкасались. — Ты все так же сильно влюблена вЛукаса Росса, как и раньше, и я ни черта не могу с этим сделать. Но это незначит, что я не могу наслаждаться близостью с тобой.

Я никак не могла сосредоточиться и отвести взгляд от егогуб...

— Просто мне все это кажется чересчур рискованным.

— Если тут кто и рискует, так это я — если слишком привяжуськ тебе. А для тебя никакого риска нет, разве что ты тоже в растерянности.

— Ничего подобного!

— Конечно нет. — Все та же усмешка играла на его губах.

Я резко встала с банкетки. Ноги почему-то ослабли. Балтазарсидел на месте, продолжая улыбаться. Я понесла какую-то чушь:

— Мне кажется, что ты все эти дни в прекрасном настроении.Выглядишь веселым.

— Да, мне хорошо.

Я села на краешек кровати, так, чтобы нас разделялонесколько футов. Теперь можно и сосредоточиться.

— После Ривертона у тебя было трудное время, — заметила я. —Может, ты продвинулся дальше, чем говоришь?

— Нет. Если я найду Черити, сразу же тебе скажу. Чем раньшемы сможем отозвать с ее следа Черный Крест, тем лучше. — Он оперся наподоконник. Горгулья за его спиной казалась тенью, словно дьявол сидел на егоплече. — Но я учусь понимать, что все это не произойдет за одну ночь. Я прожилбез нее тридцать пять лет. Еще пару месяцев выдержу.

— Ты говоришь так, будто это ты в ней нуждаешься, а ненаоборот.

Балтазар немного подумал.

— Наверное, мне всегда хотелось о ком-нибудь заботиться.

Мы опять ступали на опасную почву. Я поспешно сменила темуна ту, которая уже давно меня мучила, но я никак не могла решить, стоит лиобсуждать ее с Балтазаром.

— Если я поделюсь с тобой тем, что мне рассказали, — оченьличным, по-настоящему секретным, потому что я действительно думаю, что тыможешь здорово помочь, ты пообещаешь сохранить тайну? И никогда, никогда невыдать то, о чем узнал?

— Конечно. — Он тяжело вздохнул. — Это о Лукасе?

— Нет. Это о Ракели. — И тогда, в сочельник, тихим-тихимшепотом, чтобы не услышали родители, я поведала Балтазару рассказ Ракели опризраке, так долго запугивавшем ее.

Балтазар не был так шокирован, как я.

— А ты что думала про призраков, Бьянка? Что они славные идружелюбные, вроде Каспера и его друзей? — Тут он нахмурился. — А мультики проКаспера еще показывают?

— Уже сняли кино, — рассеянно отозвалась я. — Но это жене... то есть я хочу сказать, то привидение не просто все окрашивает в голубойцвет или вдруг заставляет все обледенеть. Это же... ну, насильник.

— В человеческой мифологии инкубы хорошо известны, Бьянка. Анекоторые призраки принимают облик женщин и соблазняют спящих мужчин. Ихназывают суккубами. У призраков нет тел, поэтому они пользуются любойвозможностью, чтобы применить насилие к телам других. Одержимость,насильственное совокупление, преследование — все это деяния одного порядка.

Я содрогнулась.

— Просто все это так страшно. В мире столько привидений, их,должно быть, миллионы, Балтазар! И если все они на такое способны...

— Погоди минутку. Нет никаких миллионов привидений. Онидовольно редко встречаются. Если быть точным, куда реже, чем вампиры.

— Этого не может быть. Почти все здешние ученики-людивыросли в домах с привидениями.

— Что? Ты шутишь.

— Это Вик выяснил. Привидения живут почти у каждого. Еслиэто правда, то в мире должны существовать сотни и тысячи домов спривидениями... — Тут я сообразила, что это не единственная вероятность, изамолчала, не договорив.

Или в мире существует множество домов с привидениями, ипросто так совпало, что люди, живущие в них, оказались здесь, или же это тотсамый ответ, который мы с Лукасом столько времени ищем. Вот почему миссисБетани разрешила человеческим ученикам поступить в академию «Вечная ночь».Далеко не всякий человек может здесь учиться, только те, кто связан спроходящими сквозь стены призраками!

— Миссис Бетани ищет призраков, — прошептала я.

— Что?!

Я, как могла, объяснила все Балтазару, от волненияпроглатывая и комкая слова.

— Это должно быть именно так. И когда ученики приезжаютсюда, у нее появляется связь с их домами и семьями, и эта связь тянется годами.Если ей нужно будет попасть в любой из этих домов, она запросто сможет этосделать.

— Согласен, что это не совпадение, — произнес Балтазар, и налице его появилась улыбка. — Но зачем миссис Бетани ищет призраков? Ониненавидят нас, мы ненавидим их. Обычно они обходят нас стороной, и мы делаем тоже самое.

— Но только не сейчас. Что-то изменилось. Перемириезакончилось. — Я вздрогнула, подтянула колени к груди и обхватила их руками. —Они преследуют нас. Призраки нацелились либо на школу, либо на вампиров вообще.Должно быть, миссис Бетани знала, что это произойдет, поэтому и началапринимать людей — или чтобы выслеживать привидений, или чтобы иметь к нимдоступ.

Балтазар побарабанил пальцами по подоконнику.

— Ты что-то нащупала. Только подумай, Бьянка: несколькостолетий ни одно привидение не осмеливалось войти в «Вечную ночь», а стоилотолько появиться человеческим ученикам, и сразу обнаружилась целая куча?

— Куча? — Я вспомнила девушку, которую видела в начале года,потом ледяного мужчину из северной башни и наконец то непонятное, что испортилонам Осенний бал. Похоже, у него никакого физического обличья не было. — Да,больше одного. Но не сразу. Потребовался целый год, чтобы начались эти явленияпризраков.

— Если учесть, что сначала все происшествия были совсемнезначительными, явления могли начаться и в прошлом году, а мы о них просто незнали.

Наконец-то я совершила этот прорыв. Наконец-то поняла!Призраки пришли в «Вечную ночь», и то, что мы видели, было только началом.

— О, милый, какая прелесть!

Мама надела браслет на запястье и поцеловала папу в щеку.Если учесть, что он делает ей рождественские подарки вот уже больше трехсотлет, я считаю, что папа просто молодец. Он до сих пор умудряется находить вещи,которые ей ужасно нравятся. А может быть, весь секрет в их долгом супружестве,но факт есть факт: они до сих пор получают удовольствие буквально от каждогоподарка, жеста или слова.