Я все плакала, плакала, плакала – если честно, это было больше похоже на вой. И одновременно я чувствовала, как в больном месте у лопатки начинает происходить что-то странное. Холли еще даже ко мне не притронулась, но ощущение было таким, будто кто-то схватил тот узел и начал сильно сжимать.

Давление усиливалось, пока я не почувствовала, что тугой комок в мышце на спине вот-вот взорвется.

Когда боль достигла пика, внутренний голос четко и ясно сказал: «Ты не виновата».

И тут до меня дошло. На подсознательном уровне я корила себя за эту ситуацию с мамой и братьями. Мне казалось, что я могла стать причиной ухудшения маминого состояния – или как будто могла предотвратить это, оставшись в городе своего детства вместо того, чтобы переехать.

Конечно же, эта мысль была нерациональной, но я в нее верила – как минимум на эмоциональном уровне. Это лишь доказывает, что между сердцем и головой не всегда есть связь.

Я также поняла, что где-то глубоко верила в еще одну ложь. Я считала, что должна быть способной «исправить» мамино положение (я же врач) и сделать маму счастливой (я же ее единственная дочь), несмотря на то что она утрачивала свою независимость. Таким образом получалось, что ей стало хуже по моему недосмотру, а ее недовольство ситуацией было моей виной.

На самом деле я не могла исправить ни одну из маминых проблем, даже если бы жила от нее в двух шагах. Мамино состояние было естественной частью старения, и я нисколько не могла контролировать, счастлива ли она, а значит, не могла быть в этом виновата и не могла ничего исправить.

Другими словами, в глубине души я поверила в ложь. Я также взвалила себе на плечи чужую ношу – и поэтому у меня разболелась лопатка.

Как только Господь указал мне на ложь, в которую я верила, я сразу поняла, насколько она была нерациональной. И практически сразу эмоциональная хватка ослабла, и я ощутила умиротворение.

Правда по-настоящему освободила меня. Я почувствовала не только эмоциональную, но и физическую свободу.

Еще до того, как Холли занялась моей проблемой, боль в лопатке существенно ослабла. Мне стало намного легче, и все потому, что я отпустила проблемы, в которых а) не было моей вины и которые б) не поддавались моему контролю.

А совсем скоро боль в лопатке прошла навсегда. Оказывается, конфликты и трудности могут быть полезными. Нужно только видеть в них возможности. В конфликтах можно очень многое о себе узнать и встать на путь исцеления как отношений с другими людьми, так и собственного физического состояния.

Доктор Рита Хэнкок

Честный разговор

У Марши Дейл нашли двусторонний рак груди в 2001 году. По ходу очень тяжелого лечения, которое включало в себя удаление двух опухолей, химиотерапию, лучевую терапию и последующие годы страха перед рецидивом, Марша с мужем Марком Сильвером обсуждали каждую стадию этого испытания.

А может быть, и нет. Оказывается, о многом они никогда не говорили. Теперь они попробовали открыто взглянуть на то, что когда-то было самой популярной темой у них в доме.

Марк: Что ты почувствовала, когда радиолог сказал: «По-моему, у вас рак»?

Марша: Абсолютную панику. Неверие.

Марк: Я не помню, что подумал.

Марша: Ты подумал: «Не верится, что это происходит со мной».

Марк: Наверное, ты права.

Марша: На твоем месте я подумала бы: «Что я буду делать без тебя?»

Марк: Я так глубоко все это отрицал, что даже не хотел думать ни о чем подобном.

Марша: И ты не пришел домой, когда я позвонила. Ты остался на работе. О чем ты думал в тот бесконечный день?

Марк: Я притворился, что ничего не произошло.

Марша: Ты правда выбросил это из головы?

Марк: Правда.

Марша: Теперь я тебя ненавижу!

Марк: Я боялся идти домой, потому что не знал, что делать.

Марша: Ты настоящий эгоист.

Марк: Мне очень стыдно. Теперь я бы так не поступил.

Марша: Все выходные прошли ужасно.

Марк: Я отвел тебя на книжный фестиваль, чтобы отвлечь. Наверное, это была плохая идея.

Марша: Да, я думала: «Он считает, что помогает, но это не так».

Марк: Что я мог сделать?

Марша: Утешить меня, сказать, что мы вместе со всем справимся. Это помогло бы. Но я бы все равно страдала, что бы ты ни сделал.

Марк: Я так мучился оттого, что я не мог тебя развеселить.

Марша: Но ты решил: «Лучше я попробую ее отвлечь». Типично мужской поступок.

Марк: Да, я совершенно не умею подбадривать. Когда один хирург посоветовал двойную мастэктомию, я сказал: «Я не против. Я тебя буду любить и без груди!» Я думал, что тебе станет лучше от этих слов.

Марша: А я ответила: «А что бы ты сказал, если бы тебе отрезали пенис?» Тебя расстроили эти слова?

Марк: Ну, я постарался не принимать это близко к сердцу. Меня поразило, как глубоко это тебя задело. Парню трудно это понять.

Марша: Когда все стало слишком реально и я представила, что буду без груди, я очень испугалась.

Марк: Даже если сделать реконструкцию?

Марша: Я знала, что восстановленная грудь не будет приносить сексуального удовольствия. Это была инстинктивная реакция.

Марк: Через неделю после твоей первой химиотерапии мы пошли в магазин париков. У тебя стали выпадать волосы, и ты иногда плакала. Я предложил тебе примерить смешной парик. Это было очень глупо?

Марша: Обычно я просила тебя перестать. Но тогда подумала – почему бы и нет? И мы посмеялись. Я два месяца так не смеялась. Я по-настоящему страшилась того дня, но когда мы посмеялись над теми париками, мне удалось расслабиться.

Марк: В те первые недели ты вообще думала о сексе? Типа, никакого секса следующие девять месяцев?

Марша: Что я не буду заниматься сексом, потому что я буду лысая и некрасивая и никто этого не захочет?

Марк: Но мы занимались.

Марша: Да.

Марк: Ты переживала, что я увижу тебя без парика. Но я все время видел тебя такой.

Марша: Но не в романтической обстановке.

Марк: У тебя очень красивая голова. Элегантная и гладкая, как у инопланетянина!

Марша: Ты когда-нибудь думал, что я могу умереть?

Марк: Когда доктора посчитали, что нашли лимфому, я решил: «Вот и все. Рак нас уничтожит». Но я не рассказал тебе, как мне страшно. Я плакал в машине и не рассказывал.

Марша: Что бы делала