– Ну, что же ты?

Она обняла и поцеловала его лицо своими влажными, солёными от слёз губами.

– Я очень сильно люблю тебя и считаю, что это и есть самое главное.

Колосов поднял на неё свои глаза, отвечая:

– Я тоже тебя люблю. И знаешь… всё нормально, просто вышел подышать свежим воздухом. Я не держу ни капли обиды на твою маму.

Подпрыгнув с верхних ступенек и обхватив его шею, она утопила его в своих нежных объятиях.

– Ты сегодня совершил для меня настоящий подвиг, мой благородный рыцарь. Наконец-то я познакомила тебя со своими родителями, а значит, теперь можно оторваться на полную катушку. Поехали прямо сейчас на наше любимое озеро. Подожди меня здесь, я забегу ещё раз домой, возьму плед. Ты ведь не оставишь меня одну? Я пропаду без тебя, Ярик. – Кокетливо улыбаясь и стоя на носочках, она игриво поцеловала его нижнюю губу.

Колосов обнял её стройную талию и с улыбкой, притягивая её к себе, спросил:

– Чем же таким мы будем заниматься на нашем любимом месте, недалеко от которого прошло наше первое свидание?

Просунув свою руку ему под футболку, она ущипнула его за живот.

– Ты никогда не догадаешься, что за сюрприз я тебе приготовила. Неужели ты думаешь, что я не отблагодарю своего любимого, как полагается? Есть предположения?

Отходя от него и поднимаясь по ступенькам, она дополнила:

– Что ж… тем и лучше, значит, это будет настоящим сюрпризом.

* * *

Это был самый лучший день в его жизни.

Среди зарослей ещё не расцветшего иван-чая, лёжа под июньским солнцем, они распивали вино, смеялись неизвестно чему, одаривая тела нежными поцелуями, и вокруг не было ни души.

– Сейчас в этом мире только я и ты. – Она брала его руку и, лаская, засовывала её себе под платье. Нежный и мягкий комочек чувств – бурлящее в крови вино давало о себе знать, и уже в следующее сладостное мгновение он вновь углублялся в пучину захлестнувшей их страсти. Он медленно целовал всё её тело. Её шелковистые волосы мягко упали на обнажённую упругую грудь. Обнявшись и закрыв глаза, они молча наслаждались музыкой в унисон бьющимся сердцам.

Неожиданно он вздрогнул.

Сердце словно пронзило что-то ледяное и острое.

Открыв глаза, он повернулся к ней, чтобы снова поцеловать её, но вдруг произошло нечто страшное. С застывшими, неживыми глазами она стала утопать в тёмной бездне. Он начал в панике кричать. Дрожа всем телом, он бросился в пугающую пустоту вслед за ней.

Колосов резко проснулся.

* * *

– Анжелика, ты где? Я приехал, неужели ты не рада меня видеть?! – неожиданно прозвучавший резкий голос словно метлой смёл сон у спящего в кресле Колосова.

«Ваше время пришло, Александр Николаевич, пора платить по счетам», – подумал Колосов и незамедлительно приступил к действиям. Достав из первого ящика стола готовый шприц с сильнодействующим снотворным, он встал и направился за дверь.

Как он и ожидал, Рудак вошёл через чёрный вход, от которого недавно изготовил дубликат ключей.

Встав рядом с дверью, Колосов стал прислушиваться, и уже через несколько минут дверная ручка повернулась. Через открытую дверь в кабинет вошёл Рудак.

Вот он, долгожданный момент, от радости исполнения своего плана у Колосова даже перехватило дыхание и слегка онемели ноги.

Главное, быть как кошка, ступать бесшумно, словно мягкими лапами по полу, подойти вплотную и выпустить когти. В его случае – просто всадить в тело жертвы шприц.

Нужно было действовать молниеносно.

Нервно закусив нижнюю губу, Колосов стал тихо приближаться к Рудаку со спины. Лишь одна потерянная секунда могла в один момент разрушить всё. Стараясь не дышать, он направил иглу шприца под нижнюю лопатку ничего не догадывающейся жертвы.

Вот она уже коснулась его кожаной куртки. За секунду, длиной в вечность, он услышал биение сердца жертвы – оно панически стучало, будто предчувствовало опасность.

Рудак повернулся к нему лицом.

Колосов вовремя успел всадить в него шприц.

Всё было сделано внезапно и быстро.

У Рудака от неожиданности и изумления расширились глаза, они сразу приобрели холодный блеск ненависти. Он разъярённо прокричал:

– Ты! Что ты тут делаешь?! Колосов, что за приколы, где Анжелика?!

Колосов не мог скрыть своей удовлетворённой улыбки, говоря:

– Она скоро придёт, Александр Николаевич. Знаете, я восхищаюсь вами, искренне. Вы настоящий герой-любовник.

Слова, сказанные с издёвкой и иронией, задели его. Сжав кулаки, он двинулся на Колосова.

Не поворачиваясь к нему спиной, Колосов стал отдаляться от него, продолжая ехидно улыбаться и всё ещё держа шприц в руке.

Достав любимую сигару начальника, под взгляд ещё большего изумления Рудака, Колосов поджёг её от двух спичек, которые потушил туфлей, издевательски бросив их перед этим на ковёр. Он сделал это демонстративно, приманивая Рудака кивком головы.

Тот, брызгая слюной, в бешенстве продолжал кричать, голос стал приобретать жалостливые оттенки.

Тело Рудака покачивалось из стороны в сторону, словно он был на корабле.

– Что за чертовщина, что ты со мной сделал?! – Рудак кричал, задыхаясь с выпученными глазами, затем достал мобильный и стал набирать номер.

Колосов отреагировал мгновенно – одним ловким ударом он выбил из дрожащих рук Рудака телефон.

– Это всё ты, теперь я всё понял. – Шипя как змея с вытянутой шеей, Рудак одним прыжком попытался настигнуть Колосова, но упал на колени, словно подкошенный.

Глаза Рудака были полны ужаса и мокрые от слёз. Поднимаясь, он громким страдальческим голосом прокричал:

– Сволочь, что ты с ней сделал, мерзавец?! Если с ней что-нибудь случится, я тебя из преисподней достану…

Колосов продолжал ему улыбаться и в ответ молчаливо помахал рукой.

Рудак в ту же секунду упал без чувств на свой любимый персидский ковёр, а следом за ним слетел пепел с тлеющей кубинской сигары в руке Колосова.

Ликование мастера восковых фигур не имело предела.

«Всё ушло в дым», – подумал он, удовлетворённый прошедшим событием.

Теперь оставалось последнее. Положив бессознательное тело Рудака на письменный стол, Колосов проследовал в его кабинет и оказался рядом со шкафом, где находился голем – точная копия Рудака.

На нём был надет строгий, классический костюм с белой рубашкой и чёрным галстуком – самый идеальный наряд для нынешней обстановки.

Через некоторое время Рудак и его копия лежали рядом друг с другом на письменном столе, и Колосов готовился к обряду трансформации. Для этого ему понадобилась кровь.