Это было что-то наподобие улыбки…

Как же давно он не улыбался.

Колосов убрал сигару на край пепельницы и, положив ноги на стол, незаметно для себя закрыл веки.

* * *

– Ярик, ну проснись же, сколько уже можно притворяться?!

– Ну что за ерунда? Стоит только немного вздремнуть, а тебя уже прямо нацистскими методами будят, – недовольно бурчал Колосов себе под нос, по-прежнему лёжа на спине с закрытыми глазами.

– Любимый, ну ты же обещал… Неужели, ты уже всё забыл? Мы сегодня едем знакомить тебя с моими родителями, давно уже пора.

Открыв сначала один, а затем и второй глаз, он высматривает силуэт, отбегающий от кровати к двери.

Он видит практически полностью обнажённую юную девушку с длинными светлыми волосами и с открытой сумкой, переброшенной через плечо. Она перепрыгивает через горы белья, лежащие на полу с прошлого вечера. С ещё сонными, но уже обеспокоенными глазами она пытается отыскать какие-то документы.

– Неужели утро? – спросил Колосов и широко раскрыл рот, чтобы зевнуть.

Зажмурив глаза, и улыбнувшись непонятно чему, как будто специально, он задавал один за другим провокационные вопросы:

– Слушай, Мандаринка, а может, перенесём встречу на следующую неделю? – Потягиваясь на раздвижном диване и протирая глаза, Колосов подкидывает ей своё предложение, которое кажется ему заманчивым.

Подняв изумленно брови, она отвечает с возмущением:

– Ярик, ты что, прикалываешься?! Я готовила тебя к этой встрече целых полгода, и тем более мы уже трижды её откладывали, нет, больше не пойду на уступки. Вставай, или я сейчас же пойду в ванную комнату, и догадайся, что произойдёт? Кто-то из нас станет мокрым.

– Прости, любимая, но в мою голову почему-то лезут только пошлые мысли, даже и не знаю, отчего это. – Говоря, Колосов начинает тихонько смеяться.

Как же она прекрасна – вот о чём он думает, наблюдая за ней.

Колосов не может отвести от неё свой взгляд.

Она вдруг подходит к его торчащим из-под одеяла ногам. Хитро улыбаясь, достаёт из открытой сумки щетку для волос и начинает ей крутить из стороны в сторону. После этого, приняв строгий вид, она, прислонив щетку к губам, ехидным голосом говорит:

– Сегодня мы находимся в гостях у величайшего лентяя современности – у самого Ярослава Колосова. Наконец-то наступил этот долгожданный момент, когда мы сможем взять интервью у такой выдающейся личности. Ой, а это, видимо, его величайшие ноги, которые так редко помогали нашей знаменитости на его нелёгком поприще. Что ж, спросим сначала их, – произнося эти, казалось бы, шутливые слова, она начала подносить щетку к его стопам.

– Мандаринка, не смей! Ты знаешь, как я боюсь щекотки.

– Если через пять секунд ты не встанешь с постели, защекочу, клянусь тебе. – Она пыталась говорить с серьёзной интонацией, но у неё это, как всегда, выходило ужасно, так как улыбка не сходила с лица.

Колосов убрал ступни под одеяло и с невинным наигранным взглядом посмотрел на возлюбленную.

– Маринка, вот скажи, в кого ты такая жестокая? В маму или папу?

– Пять, четыре…

– Вы же меня заклюёте. Неужели? Даже небритого и взъерошенного?

– Не переживай, заклюём и такого, ты вкусненький. Три, два, один…

– Маринка! Не надо!

Едва только щётка касается его правой ступни, как в один миг, вскочив с постели, он хватает её на руки и, смотря на её сверкающие озорные глаза, нежно целует в губы.

– Надо же, помогло… – издевательским тоном, улыбаясь, говорит она и целует его в ответ.

Передразнив её, он также делает неожиданно серьёзное лицо, сжимает губы и нахмуривает брови.

– Марина, постой… Я должен тебе кое-что сказать.

Изменившись в лице, она смотрит на Колосова и обеспокоенно спрашивает:

– Что случилось, Ярик? Милый, ты чего?

В этот момент он снова широко улыбается и целует её.

– Люблю тебя, но ты такая вредина, что я готов таскать тебя на руках до тех пор, пока вся твоя вредность не вытрясется. – Произнося эти слова, он продолжает целовать Марину в разрумяненные щёки и влажные губы, при этом слегка подбрасывает её вверх.

Марина краснеет.

– Если любишь, то должен одеться, сию минуту. Нам ещё нужно заехать в магазин за тортом и фруктами.

Он продолжал наблюдать за ней.

Какие же у неё прекрасные глаза – чистые как июньское небо. Её светлые длинные волосы частенько сводили его с толку, глядя на них, он мог мгновенно забыть обо всём и впасть в полуобморочное состояние.

Он выделял её улыбку, в уголках губ которой скрывались робкие ямочки. Маленькая, как бисерный шарик, родинка над верхней губой, тонкая, с лёгким пушком шея, изящные кисти рук с тонкими пальцами. Восхитительная миниатюрность говорила о нежности и беззащитности её натуры.

Колосов, жмурясь, словно от лучей солнца, продолжал:

– Ты мой цветок, а я твой шмель, или же лучше будет сказать, пчёл мужского пола.

Смотря на него с некоторой укоризной, качая головой, она ответила:

– Не устал держать такой большой цветок, а, шмелёк?

Опустив её осторожно на диван, продолжая улыбаться, он стал надевать рубашку, джинсы и куртку.

Через некоторое время он стоял полностью одетым и причёсанным.

– Всё… к бою готов, – всё ещё улыбаясь, сказал он ей.

Собрав сумку, она с изумлением осмотрела Колосова.

– Скажешь тоже. Они полюбят тебя, потому что уважают мой выбор.

Колосов быстро рассортировал вещи на полу. Собрав свои, он положил их в комод.

– Мандаринка, пойми, я не умею притворяться, ты это знаешь.

Марина что-то отложила для стирки, затем подошла к комоду и достала оттуда некоторые вещи Колосова.

– Вот и прекрасно, будь самим собой, именно за это я тебя и полюбила.

Марина поцеловала Колосова, и они вышли на улицу, где игралась детвора в чистых лучах апрельского солнца, где бабушки решали на скамейках глобальные мировые проблемы и где птицы заливались радостным пением, репетируя свою новую тёплую песню.

* * *

Они стояли перед дверью квартиры её родителей.

Марина с серьёзным видом причёсывала его непослушные волосы, антеннами смотрящие в разные стороны.

– Ну вот, теперь они не смогут устоять перед таким зятьком, – пытаясь таким образом разрядить обстановку, Марина произнесла ободряющую фразу и подарила Колосову глубокий, нежный поцелуй.

Дверь неожиданно распахнулась, он не успел среагировать.

На пороге появилась красивая женщина лет сорока, с красивой фигурой и волнистыми волосами цвета платиновый блонд.