Уже тогда, наблюдая за этим человеком, он увидел его главный недостаток.

Рудак был ярым поклонником всевозможной косметики, а это было для Колосова чуть ли не самым любимым делом в жизни.

Запахам он отдавал отдельную роль, имея от природы великолепное чутьё, и несколько раз в жизни использовал этот талант для достижения своих целей. Так уж получилось, что совпадения не могут быть случайными, поскольку Маринка подрабатывала во время учёбы в магазине косметики и парфюмерии и все её знания об этих баночках с пробниками автоматически передались и ему.

«У тебя особенное чутьё», – говорила она часто, когда подносила к его носу какой-нибудь цветок.

Поэтому Колосову не составило проблем подобрать для Рудака мужские духи, которые придавали бы ему уверенности.

Дальше всё развивалось по подготовленному сюжету.

Сторож Иван Кузьмич, который первое время с недоверием поглядывал на новенького мастера, вскоре был «прикормлен» таким же образом, как и сторож храма.

Спустя месяц Колосов изготовил ровно половину персонажей из выставки, при этом продолжая вычитывать новейшие очерки исследователей и археологов.

В одном из своих интервью знаменитый русский историк и библиограф Данилов предположил, что возможно, легендарная «Пурпурная книга» хранится в тайной библиотеке «Либерии». Согласно некоторым сведениям, она находилась на достаточно большой глубине под Кремлём, в Москве.

Подробно изучая финикийскую письменность и алфавит, Колосов лишь изредка прерывался по нужде и чтобы попить холодной воды, после чего продолжал работу над фигурами.

Лишь иногда он начинал засматриваться на любимую Маринкину люстру, и его как будто уносило в далёкие просторы неизвестных галактик необъятной и бесконечной Вселенной внутри его подсознания.

В прострации он мог находиться не больше часа, потом ему становилось неприятно. Это ощущение было похоже на то, как если бы невидимый стоматолог с Высшим Разумом выдёргивал ему больной зуб.

Ему начинало казаться, что в таком состоянии он пробыл около недели, и не мог точно вспомнить, сколько спал за всё это время.

В конце недели, ночью, а может и днём, с ним произошло нечто странное.

Когда он перечитывал перевод одного из финикийских посланий богине Астарте, несколько букв в одной строке стали перемещаться от конца последнего слова в начало первого.

Он пытался сосредоточиться, несколько раз протирая глаза, но буквы по-прежнему продолжали играть в игру «Последний догоняет первого». Постепенно нарастающее раздражение заполнило всё его сознание.

Он пытался поймать несколько букв за их маленькие хвостики, чтобы вернуть их на место, но они лишь издевательски щекотали ему пальцы и убегали с удвоенной скоростью. Он не мог точно вспомнить, сколько терпел их невыносимую игру, но в один момент они собрались в общий круг и, уставившись на него своим безмерным количеством глаз, засияли, да так ярко, что Колосова в один момент ослепило.

* * *

Его мозг впервые за долгое время решил передохнуть, и спал он около двух, а может, и трёх суток, и за это время ему приснился очень странный сон.

Он показывал странное событие из жизни, которое показалось Колосову настолько явственным, что он помнил всё до малейших подробностей, но ему казалось, что оно не происходило с ним в реальности.

Он совсем запутался.

Всё началось с мостов…

Именно с них, этих чёртовых мостов!

В тот день произошло солнечное затмение. Древнее проклятие вырвалось из недр своего заточения в два часа дня и двадцать три минуты.

Оно непросто вырвалось, всё накопленное за миллионы лет зло обрушилось на всех. Гадкие невидимые щупальца этого проклятия проникали внутрь каждого – через слизистую, кожу и волосы. Люди жадно его вдыхали, будто это был самый сладкий свежий глоток воздуха в их жизни. Именно в тот день случилась страшная природная катастрофа – солнечный ультрафиолетовый Армагеддон. В принципе, ничего особенного. Правда, если не считать несколько миллионов пострадавших людей и две тысячи триста погибших, то и вправду ничего нового. Это было действительно редкое природное явление, которое предсказали только двое: бесстрашный астронавт и талантливый Алхимик, который ко всему прочему был ещё и грамотным биологом. И то ли по чистой случайности, или же просто с кем-то перепутали, но из-за репрессий своего страшного времени они оба сгинули в небытие вместе со своими мыслями.

С самого утра небо было закрыто воздушной прозрачной плёнкой – лучи солнца светили с удвоенной силой, становилось душно как в огромном парнике.

У некоторых людей к полудню начало пропадать зрение, у кого-то из-за нехватки кислорода лопались сосуды в голове, и они умирали от мгновенного инсульта. Ещё через час началась настолько невыносимая жара, что приобрела страшный катастрофический облик с холодным дыханием смерти.

По новостям и радио передавали сообщения, в которых всем настоятельно рекомендовали не выходить на улицу хотя бы до девяти часов вечера из-за возможности получить неприятные ожоги от убийственного солнца. Колосов в этот момент ловил солнечных зайчиков на тексте последнего листа дипломной работы про величайшего Ганнибала.

Половину прошлой ночи он просматривал оставшиеся два листа с большой жаждой и нетерпением, но не смог даже приблизиться к ним: всё дело в чёртовых мостах. Как и прошлой ночью, он был лишь обычным наблюдателем.

Больше всего он ненавидел мосты из-за обычного страха. Они соединяют то, что он хотел бы навсегда забыть. Это мосты его страхов, жизни и смерти.

В прошлую ночь они ему снились – большие, каменные, древние мосты.

Его качало на качелях от одного до другого моста. Иногда, взмывая вверх, он неожиданно резко начинал замирать от ощущения большой высоты и страха.

Ноги начинало сводить судорогой, и лишь невиданной красоты чёрная смолистая мгла ночных вод с отражающимися в них звёздами и яркой луной, немного успокаивали охваченное паникой сердце. Спускаясь ниже, он глубоко вдыхал воздух, ощущая ногами холодную и лёгкую воду. Но это были всего лишь очередные кошмары – он был в этом уверен. И поэтому, когда он неожиданно ощутил себя на том же мосту, где произошла трагедия с его возлюбленной в опасный солнечный день, то искренне обрадовался смене обстановки.

В последнее время его организм привык брать периоды отдыха тогда, когда ему это заблагорассудится, вот и сейчас его вырубило, видимо, на пару часов.

Было даже как-то непривычно, что до него смогло достучаться сознание.

Последнюю восковую маску он успел закончить до первых лучей убийственного солнца, и это его вдохновляло. Надев маску, он решил дойти до того места на мосту, с которого охранники Исаковского сбросили Марину. Он знал это место. Именно там они с ней дважды мирились после неприятных ссор. Странное совпадение. На этом мосту он собирался сделать ей предложение.