Два офорта якобы работы Рембрандта в красивых золотых рамах, выставленные в Wanha Satama, любой любитель искусства распознал бы как дешевые копии, если бы увидел их без рам. Из них один, выдаваемый за автопортрет художника, пытались продать за €64 000, а второй — за €47 000. Экспертиза бумаги этих копий подтвердила, что они были вырезаны из некоей книги по искусству, изданной после 1920-х годов. Причем книжные иллюстрации были наклеены на черный картон настолько небрежно, что клей вытек из-под бумаги и растекся вокруг изображения.

Через год после смерти Эркки Юхани Минккинена его сын Томи был найден мертвым у себя дома в хельсинкском районе Вантаа. По окончании расследования прокуратура Хельсинки решила не выдвигать обвинение против бывшей супруги Минккинена и Мики Сирена, который принимал участие почти во всех мероприятиях по организации выставки. Часть выставленных в Wanha Satama произведений вернули их владельцам. Среди возвращенных работ были, в частности, скульптуры и гобелены, отправленные на выставку галереей Сержа Гольденберга.

Последнее судебное рассмотрение вопросов, связанных с наследственной массой Минккинена и выставкой Wanha Satama, состоялось в феврале 2007 года. Судья уездного суда Хельсинки начал заседание с того, что посетовал на недостаток у него знаний в сфере искусства, обращаясь к прибывшим в суд журналистам, адвокату и представителю организации по защите авторских прав художников. Судья сообщил, что он в жизни не посетил ни одной арт-выставки и вынес вердикт: после смерти главного подозреваемого и его сына против любых других лиц, ответственных за организацию выставки, обвинения выдвигаться не будут.

Поскольку Минккинен оставил после себя крупные долги, конфискованные с выставки принадлежавшие ему произведения искусства вновь попали на принудительные аукционы. Служба судебных приставов Хельсинки провела их в ноябре 2007-го, ноябре 2009-го и январе 2010 года. За работы, проданные в гараже на улице Мякелянкату, было выручено более €165 000. С молотка пошли произведения нескольких десятков художников, среди которых были и работы финских авторов.

В аукционных каталогах службы нет ни одной фотографии произведений. В них указаны названия работ, их авторы, размеры и техники исполнения, но лишь в каталоге принудительного аукциона, состоявшегося 10 ноября 2009 года, отмечено, какие работы являются подлинниками согласно заключению фонда «Гала — Сальвадор Дали». Заметим, что доход именно от этого аукциона был меньше по сравнению с результатами аукционов, в каталогах которых была следующая запись: «Служба судебных приставов не несет ответственности за подлинность предметов, равно как и за правильность представленной в каталоге информации о них».

Великий сюрреалист в творчестве, Дали прожил эксцентричную жизнь, но поразительно, что и после смерти с ним произошло нетривиальное событие. Согласно завещанию художника, его тело было забальзамировано. Летом 2017 года оно было извлечено из могилы, поскольку испанка Пилар Абель заявила о том, что Дали приходится ей отцом. После эксгумации обнаружилось, что знаменитые усы Дали по-прежнему великолепно держат форму.

Забавный оттенок этой мистерии придает и то, что мнимая дочь Дали — профессиональная гадалка на картах Таро, в связи с чем многие не воспринимали ее заявление всерьез. Сам же Дали в свое время по заказу нарисовал колоду карт Таро, которая, подобно другим его произведениям, также стала объектом фальсификации. Результат анализа ДНК показал, что женщина не является родственницей Дали. Возможно, она гадала на подделанных картах художника.

Нарисованные Дали карты Таро издал Лайл Стюарт, который опубликовал также книгу о фальсификациях работ мастера, а в 1971 году — взбудоражившую общественность «Поваренную книгу анархиста» (The Anarchist Cookbook) Уильяма Пауэлла.

После выставки Сальвадора Дали и выхода в свет нашей первой брошюры, посвященной теме преступности в мире искусства, я ощутил усталость. Такое же переутомление почувствовал и старший следователь криминальной полиции Хельсинки Юрки Сеппяля. Одно только фотографирование сотен произведений во внеслужебное время вместе со следователем по уголовным делам Юри Хурме продлевало рабочий день глубоко за полночь. Сеппяля рассказывал: «Нам оплачивали не все эти сверхурочные часы, но работать с Хурме было одно удовольствие. Юри профессиональный фотограф, и так отрадно было видеть, как он фотографирует абсолютно все, включая и водяные знаки. Часто, выходя на перекур, мы провожали поздно закатывающееся летнее солнце».

В конце концов он почувствовал, что не выдерживает напряжения, не имея возможности сосредоточиться исключительно на расследовании преступлений в сфере искусства. Свою усталость Сеппяля описывал так: «Под конец я вымотался на работе до такой степени, что завидовал заключенному, которого после допроса отводил обратно в камеру. Я думал: „Там можно спокойно читать книги, а меня ожидали стопки бумаг и сотни картин, требовавших расследования, а вдобавок еще и старые незавершенные дела о мошенничестве“».

Старший следователь по уголовным делам Кари Хонканен на протяжении многих лет пытался привлечь внимание органов полиции Финляндии к вопросу необходимости открытия специального отдела, занимающегося расследованием преступлений в сфере искусства. Например, Вели Сеппя, главный исполнитель в фальсификаторской схеме, дело о которой было передано в суд в 2015 году, был известен полиции в течение уже нескольких десятилетий.

Наши пути с Юрки Сеппяля разошлись, но в процессе подготовки книги мы стали друзьями. Я планировал переезд в Брюссель, а Сеппяля подал запрос на перевод из криминальной полиции в другую полицейскую структуру. 17 декабря 2004 года газета Ilta-Sanomat напечатала маленькую заметку об уходе Сеппяля под заголовком «Следователь по делу о подделках Дали вышел из расследования». В ней сообщалось, что специалист по расследованию преступлений в сфере искусства, уникальный в масштабе всей страны профессионал, по собственному желанию перешел в подразделение полиции по обеспечению правопорядка и что расследование дела о выставке Дали оказалось не под силу одному человеку. Руководство полиции Хельсинки заверяло, что обычные следователи в состоянии выполнить расследование любого преступления, а если им требуется помощь специалистов извне, они могут подать запрос на ее получение. Автор заметки упоминал также о критике в адрес полиции за неадекватное расследование преступлений в сфере искусства и констатировал, что следователь, перешедший на другую работу по собственному желанию, не захотел дать комментарии по этому поводу.

Прочитавшие заметку преступники теперь считали, что для них настали золотые времена. Человек с высокими моральными принципами мог подумать, что после раскрытия крупной преступной схемы мошенники уйдут в подполье или хотя бы будут действовать с особой осторожностью, но это иллюзия. С точки зрения преступников, большая шумиха вокруг другого торговца подделками отвлекает внимание от их собственной деятельности и обеспечивает им бóльшую свободу для маневра.