Хозяин пожал плечами и отступился, решив, что великие людиимеют право на маленькие слабости.

В этот день магазин Серафимчика закрылся в обычное время.Хозяин убрал большую часть выставленных в зале украшений в сейф, оставив толькото, что лежало в огромных небьющихся витринных окнах. Ключи от магазина онпередал Горобцу, сделал ему последние наставления и уехал ужинать в ресторан«Кокошник».

Горобец налил в блюдце молока, покормил своего лопоухоголюбимца и настороженно прислушался к окружающей тишине.

Казалось бы, в магазине было спокойно, но феноменальноечутье Горобца, которое ценили в нем еще выше, чем силу и меткость, говорило онадвигающейся опасности. Это беспокойное чувство заставило его несколько разподряд обойти магазин, заглядывая в каждую кладовку, в каждый чулан. Все было впорядке, все на своих местах, но тревога не оставляла его. На всякий случай онпосадил щенка в корзинку, где тот заснул на мягкой подушке, потом проверилмаузер и застыл в коридоре, куда выходили двери хозяйского кабинета, кладовой иторгового зала. Он стоял неподвижно, прислушиваясь к любому шороху, кпоскрипыванию старой солидной мебели, к еле уловимому дыханию сквозняка и ксвоим собственным ощущениям. Он весь превратился в слух и ожидание. Он знал,что сегодня, может быть, даже сейчас, что-то произойдет, и был к этому готов.

Борис шел в почти полной темноте вслед за капитаном Сивым.Коридор несколько раз изменил направление, и сейчас уже трудно было сказать,где они находятся. В спину сипло дышал Сельцов, не отставая ни на шаг, так чтолюбая попытка воспользоваться темнотой и сбежать была заранее обречена напровал.

Неожиданно Сивый остановился, так что Борис едва не налетелна него. Капитан достал из-за пазухи какой-то план, посветил на него фонарикоми, кивнув, прошептал:

– Почти пришли.

Затем он повернулся к Борису и вполголоса сказал:

– Теперь, земляк, твой выход. Когда дойдем до места, яотодвину панель, откроется проход. Ты выскочишь, быстро перебежишь коридор ивыключишь свет. После этого падай на пол, чтобы не попасть под пули. Большетебе ничего делать не нужно, остальное – наша со штабс-капитаном забота.

Сивый развернул перед Борисом лист бумаги, на котором былизображен план какого-то помещения. На одной стороне был поставлен крупныйжирный крест – Сивый ткнул в него и сказал, что это – проход, в которыйвыскочит Борис. На другой стороне стоял крестик поменьше. Сивый сказал, что этовыключатель.

– Почему я? – спросил Борис, холодея от скверногопредчувствия.

– Ты, земляк, – молодой, – ответилСивый, – молодой и шустрый. Мы добежать не успеем. Штабс-капитан весьизраненный, хромой, я тоже бегать не мастер. А ты успеешь, не бойся!

– А кто там будет-то? – Борис задавал вопросытолько для того, чтобы потянуть время в смутной надежде улучить момент дляпобега.

– Кто будет? – переспросил Сивый. – Сторож,старик… – при этом голос капитана прозвучал удивительно фальшиво.

«Вот оно что! – понял Борис. – Они хотятиспользовать меня как приманку, как наживку. Вытолкнут под пули, а пока этотсторож – если, конечно, он там один, – пока он будет убивать меня, этапарочка нападет на него… Мне уготована роль живого трупа, бегающей мишени. Судяпо интонации Сивого, сторож – очень опасный человек. Значит, моя смертьнеизбежна, Сивый заранее ее спланировал, и только для этого они отбили меня наулице от преследователей… Что делать? Как спастись?»

Вслух он сказал:

– Господин капитан, что это значит? Ведь мы же, судя повсему, идем на обычное ограбление! А ведь мы – русские офицеры, и не можеммарать своего звания!

– Вот как заговорил? – зло прошептал Сивый, низконависнув над Борисом. – Честь не хочешь марать? А то, что тысячи русскихофицеров голодают после того, как проливали кровь за отечество, – на этотебе наплевать? Все эти спекулянты, инородцы проклятые, и там в России жирели,и здесь богатеют! Не успели перебраться в Константинополь и уже обзавелисьздесь магазинами, ресторанами, гостиницами… Они должны заплатить нам за нашукровь, за наши страдания, и они нам заплатят!

Даже в слабом свете маленького фонаря было видно, какпобагровело лицо капитана. Слегка отстранившись, он внимательно посмотрел наБориса и закончил:

– Мы спасли тебя – там, на улице, от твоих врагов.Думали, что ты – один из нас, взяли тебя на дело, и теперь обратного хода нет.Ты будешь с нами до конца и сделаешь все, что я прикажу. Иначе…

Наступившее после этих слов молчание было весьмакрасноречиво. Борис понял, что его загнали в тупик, и выхода из этого тупиканет.

– Тогда хоть дайте мне револьвер!

– Револьвер тебе ни к чему, – холодно ответилСивый, – ты все равно не знаешь, где будет стоять сторож, и не сможешь внего прицелиться. Твое дело – выключить свет, а если ты будешь стрелять, то неуспеешь добраться до выключателя.

Борис понял, что его приговорили к смерти и не хотят даватьни малейшего шанса на спасение. Оставалось надеяться только на своефеноменальное везение, о котором так часто говорил Горецкий…

Капитан Сивый остановился и прижал палец к губам. Борисвнутренне собрался: сейчас от каждой мелочи зависела его жизнь. В правый бокснова ткнулось что-то твердое: это Сельцов напоминал о своем присутствии, чтобыБорис не вздумал колебаться.

Сивый зажал фонарик в зубах, осторожно взялся обеими рукамиза деревянную окантовку, слегка выступавшую из стены, и потянул на себя. Панельбесшумно подалась, открыв квадратный проем. Сивый быстрым движением отставилпанель в сторону, схватил в правую руку револьвер и сделал бешеными глазамизнак Борису: «Вперед!»

Капитан был напряжен, как пантера перед прыжком. Глаза егогорели сумасшедшим огнем. Борис понял, что секундное промедление будет стоитьему жизни, и бросился в проем, как в детстве бросался с обрыва в темный омутвозле мельницы.

Выскочив в слабо освещенное помещение, он перекатился пополу, пытаясь по дороге осмотреться. Он находился, по-видимому, в заднейкомнате магазина, где были составлены какие-то металлические ящики и запасныеприлавки. Под потолком слабо светился мутный шар дежурного освещения. Бросиввзгляд на противоположную стену, Борис не увидел на ней выключателя.

«Подставили! – понял он. – Выпустили меня вперед,как живую мишень, чтобы отвлечь охранника!»

И в это мгновение на пороге комнаты возник огромныйрыжеволосый человек. Гибкий и молниеносный, он выхватил тускло блеснувшиймаузер и вскинул его, целясь в Бориса. Борис, чувствуя, как бешено бьющеесясердце отсчитывает последние мгновения его жизни, снова перекатился по полу,попытавшись скрыться за массивным прилавком красного дерева. При этом он заделприлавок, оттуда упала какая-то корзина. Борис инстинктивно схватил ее,заслонившись от неизбежного выстрела… И тут случилось непонятное.