Наша точка зрения, если рассматривать неандертальцев не как моментальный снимок, а на всем протяжении их существования, состоит в том, что они в общем-то шли по той же траектории, что и наш вид. Потомки Homo heidelbergensis, они стали опытными охотниками, разработали леваллуазские каменные орудия, изготовление которых требовало более тщательного планирования, чем изготовление рубил. Они выживали в суровом климате, придумывая одежду и добывая огонь, хоронили умерших и заботились о больных. Они эксплуатировали ряд пищевых ресурсов, в том числе морских, использовали красную охру и орлиные когти, возможно, в символических целях и, очевидно, рисовали в пещерах и других сооружениях, у них был язык, они распространились на Ближнем Востоке, Средней Азии и Сибири и выживали в суровых северных широтах.

Скелет ребенка, найденный в Лагар Велью (Португалия), оказался в центре дебатов о том, скрещивались ли люди и неандертальцы в Европе в тысячелетия, непосредственно предшествовавшие вымиранию последних.

Все эти достижения ставят неандертальцев в один ряд с Homo sapiens эемского межледниковья, наступившего 120 тысяч лет назад. Когда два вида впервые встретились в Азии, неандертальцы были на подъеме. А когда современные люди с ориньякской индустрией появились на родине наших ближайших родственников (в Европе), оба вида, казалось, сосуществовали, хотя и предпочитали одни и те же места обитания.

Многие из величайших достижений неандертальцев произошли на стадии 3, менее чем 60 тысяч лет назад. Увеличилось использование захоронений, что объясняет большое количество останков неандертальцев этого периода. Также увеличилось расстояние, на которое представители вида переносили камень для изготовления орудий. Клайв Финлейсон и другие утверждают, что они использовали для украшения перья птиц – орлов, грифов и соколов, а также нарисовали «хештег» в пещере Горама. А Зильян в Испании обнаружил заманчивые свидетельства, что, помимо использования красной охры, неандертальцы экспериментировали с более широким диапазоном красок и начали перфорировать и украшать раковины. Невозможно сказать, чего бы они достигли, если бы у них было еще, скажем, 100 тысяч лет, чтобы наверстать упущенное.

Только когда современные люди из граветтской культуры смогли значительно увеличить свою численность и расширить использование окружающей среды и ресурсов, мы можем точно сказать, что население неандертальцев сократилось до нуля. Возможно, та же участь постигла и первую волну современных людей, проникших в Европу. Можем ли мы утверждать, что любую из этих групп нельзя считать в полном смысле людьми? История полна случаев, когда люди были подавлены вторгшимся населением. В некотором смысле это было нормой человеческого существования. В подобных случаях часто имел место низкий (а иногда и значительный) уровень скрещивания между коренными жителями и колонизаторами. В исторических случаях, когда обе популяции явно принадлежат к одному и тому же виду, было бы расизмом приписывать поражение одной из сторон их биологии. По словам Дэвида Райха, «идея о том, что процессы, которые происходили с неандертальцами, происходили все время, очень продуктивна».

Биологию неандертальцев действительно можно назвать иной. Они были сильнее, возможно, им требовалось немного больше пищи, чтобы поддерживать силы, а лобная кора их мозга, возможно, была меньше, однако взрослели они быстрее. Их мозг сохранил ту форму, которую наш имеет при рождении, и, вероятно, был устроен по-другому. «Другой» не обязательно означает худший. Готовы ли мы принять «другой» разум как человеческий разум? Означало ли это, что у них не было потенциала для процветания, как у нас? Все стороны согласны в том, что неандертальские образ жизни и телосложение не сохранились. Вопрос о том, а могло ли это произойти, лучше всего предоставить нашему воображению, к чему мы и обратимся в седьмой главе.

Глава 7

Все еще с нами?

«Неандертальцы среди нас, даже сейчас!» – такой лозунг был на футболке, которую мы когда-то купили у некоего «Савла Левита» в здании, которое он назвал Центральным управлением неандертальцев. Виды могут быть вымершими, но в этом лозунге есть доля правды. Неандертальцы не совсем исчезли. Во всяком случае, сейчас они набирают популярность. От рок-группы до известных романов, культовых фильмов и научных реконструкций – неандертальцев трудно не заметить. Но автор футболки, вероятно, мыслил не метафорически.

Задолго до исследований ДНК такие люди, как г-н Левит, да и многие университетские антропологи, считали, что линия неандертальской крови продолжается и до наших дней. Теперь, когда есть доказательства ДНК, подтверждающие идею о том, что неандертальцы живут внутри нас, может возникнуть соблазн сказать, что интерес к этому виду возрос, хотя их место в культурном лексиконе современного человека уже устоялось. Кроме того, савлы левиты этого мира будут счастливы только в том случае, если затерянное племя неандертальцев будет найдено скрывающимся на горе, вероятно, в Азии.

Для большинства из нас неандертальцы – не более чем символ – сравнение, которое приходит на ум, когда речь заходит о грубых манерах и внешности. Представление о могучих людях с лицами странной формы, которые выглядели и действовали так же, как и мы, примерно 40 тысяч лет назад, безусловно, никуда не денется. Но насколько близка поп-культура неандертальцев к подлинному их облику? Хотя мы многое знаем об их конкретной истории, для большинства людей они занимают примерно то же культурное пространство, что и пещерные люди. В большинстве культурных ссылок эти два термина взаимозаменяемы. Слово «неандерталец» является синонимом примитивности, брутальности, отсталости мышления и вообще несоответствия эпохе.

Американская страховая компания GEICO в 2005 году создала блестящую пародию на это упрощенное представление о наших предшественниках в серии телевизионных рекламных роликов. В рекламе группа самопровозглашенных пещерных людей, или «кромагеров» (производное от кроманьонца), доживших до настоящего времени, борется с негативными стереотипами в СМИ о них, особенно в собственной неполиткорректной кампании GEICO по привлечению новых клиентов: «Проще некуда, это мог бы сделать и пещерный человек». Живя среди нас как своего рода этническое меньшинство, они обижаются на то, что мы используем термин «пещерный человек» как насмешку. Хотя кромагеров и не называют неандертальцами, их внешний вид – широкие носы, массивные надбровные дуги, выдающиеся зубы – очень характерен. Настоящие кроманьонцы выглядели бы точно так же, как современные люди, и весь юмор был бы потерян. Эта серия рекламных роликов превратилась в ситком под названием «Пещерные люди», недолгое пребывание которого в сети ABC стало одновременно отражением и тонкости шутки, и давно вымерших палеолитических пережитков.

Сатирический взгляд GEICO на популярные изображения неандертальцев и пещерных людей отражается в комиксах. Подобно человеку, застрявшему на необитаемом острове, или пациенту на кушетке у психоаналитика семья пещерных людей оказывается одним из сюжетов такого рода юмора, который чаще всего сводится к двум архетипам: в одном семья пещерных людей ведет