Уловив в её словах и взгляде тонкий намёк, Альтакс, ничего не говоря, отошёл от прилавка и, подойдя к зеркалу, в ужасе остановился.

Отражение в зеркале заставило его на некоторое время замереть в оцепенении. Седые, словно запорошенные снегом волосы, прикрытые тяжёлыми веками впавшие, усталые глаза, прорезанные морщинами лоб, щёки…

О боже, неужели это его отражение?! За какой-то день, всего лишь один день, он постарел на несколько лет!

Значит, Джон всё-таки успел нажать на роковую кнопку своего пульта, через находящийся в его теле микрочип стимулировал его ген старения, и он теперь стремительно нагоняет свой биологический возраст.

И ничто уже не в силах остановить этот страшный процесс или хотя бы замедлить его.

Весь бледный Альтакс вернулся к прилавку, взял свой пакет и с грустной улыбкой покинул аптеку.

«Бабушкин сад» во всех отношениях оправдывал своё название. Посеревшая и потрескавшаяся местами кирпичная ограда, увенчанные с двух сторон коническими башенками широкие, открытые настежь ворота, густые, раскидистые, почти не пропускающие солнечных лучей деревья и умиротворяющая тишина вокруг. За эту тишину, вероятно, его и любили старики.

Впрочем, время уже клонилось к вечеру, жара шла на убыль, и, наверное, поэтому сад был почти пуст, а на протянувшихся вдоль аллей скамейках скучало лишь несколько старушек.

Пройдя в глубь сада и осмотрев все его закоулки, Альтакс неожиданно набрёл на притаившийся в самом дальнем углу маленький пятачок, сплошь окружённый акацией и молодыми деревцами. Стоящая на краю чуть покосившаяся, но ещё довольно крепкая садовая скамейка, валяющиеся на земле пустые бутылки, окурки сигарет и банановая кожура указывали на то, что в ночное время пятачок служил пристанищем для местных гуляк. Но сейчас… сейчас он был самым подходящим местом для реализации планов Альтакса.

Сняв пиджак, Альтакс повесил его на спинку скамейки, затем, освободив и расстелив на сидении пакет, разложил на нём купленные в аптеке лекарства, инструменты, перевязочные материалы, протёр спиртом пинцет и скальпель.

Оставалось главное…

Закатав по локоть рукав сорочки, Альтакс нащупал пальцами место, где должен был находиться имплантат, и смазал его йодом. Пытаться извлечь из руки отдельно микрочип было бесперспективным делом, и он решил удалить его вместе с имплантатом.

Предстояла сложная и весьма болезненная операция – ведь имплантат был накрепко вживлён в мышечные ткани и соединён с нервными окончаниями. Но другого выхода не было, и он решил, будь что будет.

Отломив от кустарника сухую, толщиной с палец ветку, Альтакс зажал её зубами и, взяв скальпель, сделал им глубокий разрез на внутренней поверхности предплечья, тут же сменил скальпель на пинцет и, введя его в кровоточащую рану, стал медленно и сосредоточенно прощупывать им мышцы и ткани.

Ветка в его зубах хрустела, из груди вырывался тяжкий, глухой стон, но он продолжал этот слепой поиск, проникая пинцетом всё глубже и глубже в живую плоть руки.

Прошло несколько тягостных и мучительных минут, прежде чем конец инструмента наткнулся на этот проклятый имплантат. Захватив и крепко сжав его пинцетом, Альтакс глубоко вздохнул, закрыл глаза и резким движением вырвал этого крохотного и злого «жучка» из сцепления тканей и нервов. Зажатая в его зубах ветка хрустнула и, разломившись на части, выпала изо рта. Боль была настолько невыносимой, что ему показалось, будто он не имплантат из руки извлёк, а кусок мяса раскалёнными клещами вырвал.

С каким-то диким рычанием он бросил имплантат вместе с пинцетом на землю и с остервенением стал топтать их ногами до тех пор, пока не увидел, как из раны хлещет кровь. Видимо, он по неосторожности повредил вену.

Не теряя ни секунды, он схватил сразу несколько тампонов и накрепко прижал их к ране, потом закрыл их сверху лейкопластырем и, помогая себе зубами, стал бинтовать руку. Он уже не чувствовал боли, им двигало лишь одно желание – скорее остановить кровь. Вскоре ему это удалось. После наложения нескольких слоёв бинта кровь наконец перестала просачиваться сквозь повязку, и Альтакс, вздохнув с облегчением, откинулся на спинку скамейки.

Немного передохнув, он встал, накинул пиджак, затем затёр следы крови и, сложив в пакет остатки медикаментов и мединструменты, забросил его в кусты.

Итак, сложная и рискованная операция была завершена, и Альтакс уже собирался покинуть ставший для него спасительным лазаретом пятачок, как внезапно замелькавшие перед его глазами блики и сильное головокружение заставили его снова сесть на скамейку. Ноги и голова будто стали наливаться свинцом.

«Это пройдёт, пройдёт…» – успокаивал он себя, и чем чаще он повторял эти слова, тем больше ему хотелось находиться в полном покое и не думать ни о чём.

Вскоре он с ужасом понял, что не сможет подняться, а если попытается сделать это, то не устоит и сразу же свалится с ног.

Всё более слабея и погружаясь в какое-то марево, он положил на спинку скамейки руку, уткнулся в неё лицом, и веки его тут же сомкнулись…

Очнулся он так же внезапно, как и уснул, очнулся оттого, что возле него ходили какие-то люди. Открыл глаза не сразу. Надо было сначала понять, что происходит вокруг.

– А старичок, видать, наркотой балуется. Там в кустах весь в крови пакет, какие-то бутылочки, бинты, вата… – услышал он нагловатый мальчишеский голос.

– Да, дед тут хорошо повеселился, мусор разбросал, а шприцы, видать, успел запрятать, – откликнулся ему другой голос, уже более низкий, грубоватый. – Надо раскрутить его на дозу, не одному же ему кайфовать!

Кто-то подошёл к Альтаксу и похлопал по плечу.

– Эй, дед, просыпайся!

Альтакс открыл глаза.

Сад уже был окутан темнотой. Перед ним стояли, чуть покачиваясь, три рослых, широкоплечих паренька, одетых в одинаковые футболки, джинсы и кроссовки и даже чем-то похожих друг на друга, с той лишь разницей, что у одного, в отличие от двух остальных, были чуть длинноватые, курчавые волосы. И этот курчавый, увидев, что попавшийся к ним в лапы старик очнулся и растерянно смотрит на них, отделился от группы и, обойдя скамейку, встал позади, опёршись руками на плечи Альтакса. Наклонившись к самому уху и обдав неприятным винным перегаром, он спросил с ленцой, как бы выцеживая сквозь зубы:

– Ну что, дедуля, поделишься товаром?

– Какой товар, ребята? – с трудом выговорил Альтакс, ещё не пришедший в себя после испытанных болей и внезапной потери сознания. – Я старый, больной человек и зашёл сюда просто отдохнуть. А этот пакет… Он не мой. Я вижу его впервые.

– Отдохнуть он сюда зашёл! Твоё место отдыха не здесь, а на кладбище, – сказал один из стоявших перед ним парней, тот, что был выше всех ростом. Он повернулся к друзьям. – Старик, видать, всё ещё витает где-то в облаках. Сейчас мы спустим его на землю.

Короткий, сильный удар в челюсть потряс Альтакса, заставив его вздрогнуть и опустить голову. Он сплюнул подступившую к губам кровь.