Выдержав паузу, Незрин ответила:

– Он всегда был подонком, я об этом знала всю жизнь. У него не было денег, вышел из грязи в князи, такой же алкоголик, как и его отец. А сейчас, когда появились деньги, ему все мало и мало. Ты разве не знаешь, как деньги портят людей?

Она стала проклинать и ругать его на чем свет стоит. Сказала, что они разводятся, и она больше не может терпеть его измены и не будет скрывать его махинации.

Да, я действительно тогда ещё не знала, как деньги могут испортить людей. А Незрин… рассказала она о неприглядных поступках мужа не от большой любви к нам или чувства справедливости. А потому, что предстоял бракоразводный процесс, и главное – та его часть, которая прямо касалась раздела имущества. Вот тогда-то, после разговора с Незрин, я впервые начала задумываться о том, какими люди могут быть коварными и жестокими ради лишней копейки в своём кармане.

А мы-то, считая себя ни в чем не виноватыми, искали правосудия и справедливости.

Потом наступил мой день рождения. Позвонили родственники с теплыми пожеланиями, словами поддержки и утешения. А я загадала желание – чтобы этот страшный сон закончился и все стало как прежде.

Зазвонил домашний телефон. Я взяла трубку.

– Алло. – Но на другом конце молчали. – Алло, говорите! Турал, это ты? – догадалась я.

– Малыш, с днем рождения тебя, извини, дорогая, что так вышло… Я люблю тебя! – наконец взволнованно произнес Турал.

Оставалось только расплакаться – я не смогла удержать слезы. Мне было очень тяжело. Я сказала мужу, что очень люблю его и верю в его невиновность. Что мы сможем это доказать! Таким образом я пыталась его утешить и подбодрить.

Турал действительно приходился родственником оппозиционеру, но он его не финансировал и не общался с ним. Только после многочисленных выматывающих проверок, не найдя никаких улик, органы все равно никак не хотели отпускать моего мужа.

Позвонил адвокат и пригласил меня в свой офис.

– Гюнель, не буду ходить вокруг да около: следователь надеялся, что сможет найти компромат на Турала как на оппозиционера. Отпускать его не хотят, я пишу жалобы вышестоящим инстанциям, но это система как замкнутый круг. Все покупается и продается, всему есть своя цена. Вы же знаете, какое важное значение имеет землячество и родство в нашей стране. Таким образом, землячество Сафара помогает ему. Я разговаривал со следователем неоднократно, и он назвал сумму, за которую Турала отпустят. Или, если у вас есть связи на верхах, попросите сделать звонок.

Мне необходимо было каким-либо образом связаться и посоветоваться с Туралом, потому что я ничего не понимала в подобных делах. Разве только по детективным фильмам и книгам у меня было некое представление о ситуации. Я попросила господина Аскерова организовать встречу для нас. Адвокат сказал, что ему самому дали встречу только через несколько дней после того, как задержали Турала. И, кроме него, больше никому встречи не разрешают. Тогда я попросила адвоката поговорить с Туралом и сообщить мне о дальнейших действиях. Я удивлялась, почему нам не разрешают встретиться.

На следующий день я вновь пошла в офис к господину Аскерову. Турал категорически отказался от дачи взятки. Адвокат поддержал Турала – г. Аскеров не смог убедить своего упертого клиента и они решили, что смогут доказать невиновность Турала, так как нет никаких весомых доказательств его вины. Обвинение сфабриковано и, в конце концов, не могут же просто так взять и посадить человека. Женская интуиция и небольшой опыт в бизнесе подсказывали мне, что надо решать вопрос, как решают в нашей стране все остальные, нам еще далеко до Европы, и законы в Азербайджане не работают. Но меня никто не слушал.

Прошло около месяца. Менеджер вызвал меня в свой кабинет и сказал, что я должна уволиться с работы. Я догадалась, в чем дело, и попросила рассказать мне все как есть. Тогда менеджер признался мне, что если он так не поступит, то у него и у его фирмы будут серьезные проблемы с властями. У меня не оставалось другого выхода, как уйти с работы.

За это время я ни разу не видела Турала и ни разу не разговаривала с ним по телефону. Кроме того случая, когда он позвонил поздравить меня с днем рождения. Потом звонил Азер – он рассказал, что дело Турала перевели в прокуратуру Республики, и из одного СИЗО его перевезли в другое.

– Азер, что случилось? – расспрашивала я. – Почему дело перевели в прокуратуру?

– Поступила жалоба от подонка, от этой мрази – бывшего компаньона. Я всегда предупреждал Турала, что Сафар – подлец, и надо заканчивать с ним все дела, – кипел от ярости Азер.

– Что в жалобе? Что он хочет? – спросила я.

– Он заявил, что деньги от проданных квартир не поступили в казну фирмы. Якобы подонок Сафар не был в курсе – кому и когда Турал продавал квартиры.

– Какая ерунда, о Аллах, в это никто не поверит, – возмутилась я. – Турал не первый год в бизнесе. Он добросовестный и порядочный человек и в работе, да и вообще по жизни. Весь город знает Турала, и это нам не нужно, что за глупости! Сафар совсем сошел с ума, чего он хочет? Я хочу с ним поговорить сама! – решительно заявила я.

– Чего хочет… Денег он хочет, что ж тут неясного? Нет-нет, тебе не надо с ним разговаривать, – не согласился Азер, – это мужские разговоры и дела, занимайся детьми. Мы сами поговорим с ним.

«Ну вот, так всегда и бывает – их мужские дела», – подумала я.

Потом позвонил адвокат и снова пригласил к себе в офис. Ничего хорошего от предстоящего разговора я не ожидала.

– Когда отпустят Турала? – с порога задала я прямой вопрос адвокату.

– Ситуация непростая. – Как и ожидалось, адвокату утешить меня было нечем. – При желании обвинить доказательства всегда найдутся. Поверьте мне – я двадцать лет проработал следователем в прокуратуре. И знаю, о чём говорю.

Я подумала, что он до сих пор связан с правоохранительными органами, и это где-то хорошо, а где-то плохо.

Он продолжал говорить:

– Дело Турала – заказное, как я вам уже об этом говорил, за этим делом стоят несколько родственников Сафара, которые находятся у власти, и у них договоренность посадить Турала любыми способами, а также прибрать к рукам его долю – часть от общего бизнеса. Для них это сущий пустяк, способ зарабатывания денег, – подробно рассказывал Аскеров. – Турал не первый и не последний, к сожалению. Признаюсь честно, мы недооценили их коварства и хитросплетений. Дело передали в Республиканскую прокуратуру, в отдел по борьбе с коррупцией. Я сегодня был у следователя прокуратуры и ознакомился с обвинением. Уголовное дело по факту мошенничества в крупном размере уже возбуждено, будут вести расследование. – И адвокат отложил в сторону стопку бумаг.

– Мошенничество?! – вскричала я не в силах больше сдерживаться. – При чем тут Турал? Почему мы узнаем об этом последними? – Я встала с кресла.