Этот день не предвещал никаких неожиданных событий, такой, как все остальные дни. За исключением того факта, что я несколько раз набирала по телефону номер Турала, но его телефон не отвечал. Вероятно, он на совещании и перезвонит, когда освободится. Я вернулась домой с работы к пяти часам, а Турал все еще не перезванивал, что было совсем на него не похоже. Я набирала его номер снова и снова, но телефон оказался выключен. Я стала обзванивать всех друзей и родственников, но никто не знал, где он. Его не было два дня. Все его искали.

На следующий день я снова набрала номер Азера:

– Привет, Азер! Как дела?

– Я только что собирался тебе позвонить, – смутился Азер. – Мы пытаемся выяснить причину и делаем все возможное, – голос его был тревожным, он явно чего-то недоговаривал.

– Азер, не тяни, что случилось? – потребовала я.

– Турала арестовали… – выдал на одном дыхании Азер, не зная, как увернуться от моих расспросов.

– Что? Что ты такое говоришь? Где он? – Я растерялась от услышанного.

– Он сейчас в следственном изоляторе Министерства национальной безопасности. Днем к нему подошли два сотрудника МНБ и без предупреждения или официального приглашения, ничего не объяснив, увезли. – Азер рассказывал мне о случившемся и сам не мог поверить в то, что говорил.

– За что? – недоумевала я.

– Мы пытаемся выяснить причину, – повторил Азер. – Есть адвокат, но к Туралу пока никого не пускают и ему не разрешают позвонить. Ты не переживай, все будет хорошо! – попытался успокоить меня Азер.

– Как, ну как такое могло произойти?! – происшедшее не укладывалось в моей голове.

– Больше ничего сказать не могу, при встрече поговорим, ходят разговоры, что надо ждать обыска в офисе. Может быть, и у вас дома, пока точно не знаем, – предупредил Азер.

– Обыск? – я не успевала осмыслить свалившиеся на меня несчастья.

– Да, Гюнель. Будь готова, я тебя предупрежу. Держись!..

В эту ночь я не могла уснуть и попросила няню остаться. Прокручивая в голове, как кинопленку, кадр за кадром события последних месяцев, я ничего настораживающего не обнаружила.

Наконец-то наступило утро. Я уехала на работу. При каждом телефонном звонке я надеялась, что мне сейчас сообщат хоть какую-нибудь новость о муже.

И вот Азер позвонил мне на работу и, не вдаваясь в подробности, сказал, что надо срочно приехать домой.

К горлу подкатил ком, я услышала свое сердцебиение, в руках и ногах – дрожь. За рулем автомобиля еду по проспекту Нефтяников домой. Не замечаю ни улиц, ни машин, ни людей – я никого и ничего не вижу.

Звонит мой мобильный телефон.

– Гюнель, это снова я, – звонил Азер. – Помнишь, о чем я тебе говорил вчера?

– Про обыск? – уточняю я.

– Да, будь внимательна, Гюнель, – предупредил он. – И без адвоката ничего не подписывай, не давай никаких показаний. Во время обыска стой рядом, могут что-нибудь подбросить.

– У меня дома дети, я могу отвезти их к родителям? – Я была, как в лихорадке.

– Нет времени. Полиция уже на месте, приезжай скорей, – сказал Азер и повесил трубку.

Из МНБ тогда выехали одновременно четыре машины. Обыск в городской квартире, в загородном доме, в квартире у свекра со свекровью и в офисе у Турала.

Не помню, как доехала до дома. Во дворе стояли полицейские машины. Захожу в подъезд – там стоят люди в форме. Поднимаюсь на лифте, выхожу и вновь вижу: люди в форме у двери нашей квартиры. Скопилось такое количество полицейских, будто мы государственные изменники или террористы.

Звоню в дверь, няня спрашивает тихим голосом:

– Кто это?

– Диляра, открывай – это Гюнель! – отзываюсь я.

– Сейчас, уже открываю, – ответила она растерянным голосом.

Дэля открывает дверь – бледная и перепуганная, не понимающая, в чем дело. Со мной зашли люди в военной форме и штатском. Показали мне разрешение на обыск квартиры. Я попросила их дождаться нашего адвоката, который был уже в пути. Успокоила няню, обняла детей и проводила их в детскую комнату.

Пришел адвокат, шестидесяти лет, высокий, худощавый, в длинном сером пальто и шляпе. Адвокат представился:

– Здравствуйте. Гюнель ханум, меня зовут Руфат Аскеров – я адвокат вашего супруга.

Быстро предъявил документ, который промелькнул у меня перед глазами, я лишь успела прочитать его имя. Адвокат мне сказал, чтобы я не нервничала, он будет присутствовать при обыске. Они сами не знают, чего ищут, и искать особо было нечего.

Турал не был способен на преступление. Он человек прямой, бескомпромиссный в вопросах чести. Человек не слова, а действия, готовый заложить для друга свой единственный плащ, пожертвовать для него своим временем и сном. Он был один из тех немногих людей, кто не задумывается над тем, много ли он получает в обмен на то, что дает сам.

Большинство его друзей испытывало к нему то глубокое внутреннее уважение, какое внушает добродетель, некоторые же из них боялись его осуждения. Но Турал проявлял свои достоинства без малейшей педантичности. Он шел вперед с высоко поднятой головой и смеющимися глазами.

Турал и подумать не мог, что совершить подлость может его самый близкий друг и компаньон по бизнесу. Так низко подставить его ради лишних денег.

После того, как ушли сотрудники Министерства национальной безопасности, адвокат рассказал: поступила письменная жалоба от компаньона и друга Турала – якобы Турал спонсировал оппозиционера, живущего долгие годы в Европе.

Поставили на проверку телефонные разговоры, банковские счета, SMS-сообщения и проводили обыски.

И где теперь найти объяснение, почему низко и подло поступил близкий человек, с которым все эти годы мы дружили и которому доверяли.

Я позвонила супруге бывшего компаньона:

– Привет, Незрин, как дела?

– Все хорошо, как ты? Как ваши дела? – голос ее звучал спокойно, но немного отстраненно, проскальзывали насмешливые интонации и слышались металлические нотки, как будто она ждала моего звонка.

– Незрин, ты слышала, что у нас произошло? – спросила я прямо.

И тут Незрин выдает мне, что она в курсе происходящего, что вероломное предательство было запланировано еще несколько лет назад. Турал всегда мешал Сафару, и тот не знал, как избавиться от компаньона. Родственник Сафара работает в МНБ, он его и надоумил найти какую-нибудь зацепку, чтобы посадить Турала в тюрьму и прибрать к рукам весь бизнес. На протяжение нескольких лет они с Сафаром думали над этим вопросом. Поездка Турала в Европу оказалась как нельзя кстати, их план сходился.

Я удивилась: почему она так легко мне об этом рассказывает? И вполне естественно, что я спросила ее: если она знала о готовящемся преступлении, то почему не предупредила нас? И как Сафар мог так измениться?