Кто бы там ни жил, это колдун немыслимой мощи.

Башня приблизилась, заслонила весь мир. Вместо массивныхврат широкий проем перегораживали толстые железные прутья. Со всех сторон сюдастекались красные шелестящие потоки муравьев, сливались в единую широкую реку.Колоксай растерянно смотрел, как красная река свободно вливается вовнутрь,спохватился, потянулся за рогом. Олег перехватил его руку, сжал.

Решетчатая стена ворот заскрипела и медленно поползла вверх.Конь под Колоксаем трясся как лист на ветру, прядал ушами. Олег, поколебавшись,коснулся каблуками теплых боков своего коня. Тот дрожал тоже всем телом,большие глаза не отрывались от страшного красного ковра.

— Поедем, — сказал Олег наконец. — Кто бы там ни сидел, онвидит, что мы потопчем малость...

— Только бы не закусали, — отозвался Колоксай быстрее, чемобычно. — Говорят, муравьи могут напасть на бегущего оленя и загрызть...

— Брехня, — отмахнулся Олег. — Не такая же мелочь?

Конь под его крепкой рукой вошел в ворота, ногами переступалчасто-часто, храпел, ронял пену, Олег сидел ровный как свеча. Помещение былокруглым, а посредине, как стебель полевого вьюнка, по массивному столбу вверх уверенноподнималась широкая лестница. Все, как у Россохи, только здесь ступени изнадежного камня, а шириной почти в сажень, кольца уходят ввысь одно за другимровно и уверенно.

Муравьи исчезали в темных дырах подпола. Царила суета,слышался неумолчный шорох, шелест, сильно и возбуждающе пахло муравьинойкислотой. Красные потоки текли в полумраке медленнее, жутковатые, как горячиепотоки крови.

Колоксай спрыгнул, но Олег остался в седле, и витязь,поколебавшись, снова взобрался в седло, ибо негоже царю идти пешим, когдапростой волхв, хоть и мудрец, едет верхом.

Колоксай снова потянулся за рогом, уже приложил к губам, ноОлег покачал головой:

— Ну и невежи в этой Артании...

— Почему? — спросил Колоксай оскорбленно.

— Требуешь хозяина к себе вниз. Это же не дурной царь,которому делать нечего! Здесь наверняка мудрец, человек занятый, старый, а то ивовсе древний...

Его конь ступил на первую ступеньку, нервно всхрапнул, нопошел, пошел. По лестнице все же не так страшно, как переступать через страшныхкусачих муравьев.

Колоксай направил коня следом. Уже на уровневторого-третьего поверха сказал язвительно:

— Зато ты вежа!

— А почему нет?

— По такой лестнице на коне!

Олег буркнул отстраненно:

— А что конь? Конь тоже человек.

В тишине звон подков разносился таким грохотом, словно дюжиемолотобойцы били по наковальне. Конь под Олегом трясся все сильнее. Он сам тожестарался не смотреть в сторону, ибо перил нет, а совсем рядом пропасть междукраем ступеней и внешней стеной башни.

Наверху светлело. Рискнув вскинуть голову, он успел увидетьрасписной потолок, ступеньки шли по кругу, он уже видел расписной потолок,здесь никакой ляды, ступеньки выводят прямо на самый что ни есть верхнийповерх...

Когда самая верхняя ступенька слилась с полом, конь задышалчаще и заторопился. Голова Олега поднялась над полом, он мгновенно рассмотрелширокий зал, каменные стены, все пусто, если не считать стола у дальнего окнаи... молодой женщины в легком кресле.

Она улыбнулась светло и чисто:

— Ого!

Конь шумно вздохнул. Бока были влажными, но дрожь быстроуходила из тела. За спиной Олега застучали копыта. Колоксай выехал следом,быстро посмотрел на женщину, поклонился, сердито взглянул на Олега, поспешноспрыгнул, поклонился снова.

Олег с седла огляделся, а что такого, если на ко-не, мужчинына такие мелочи внимания не обращают. Правда, здесь женщина, но если уж занятатаким неженским делом, как чародейство, то и привычки должны быть попроще.

Колоксай поклонился снова:

— Приветствуем тебя, госпожа!

В голосе витязя было смущение глубиной с пропасть в горах. Ичто въехали верхом, и что не знает, как обращаться, все-таки даже не княгиня...

Женщина легко обогнула стол, простое недлинное платье легкооблегало ее стройную фигуру, волосы коротко подстрижены, улыбка простая и дотого бесхитростная, что по спине Олега побежали предостерегающие мурашки.

Молодая, очень стройная, даже грациозная, хотя,присмотревшись, Олег уже не назвал бы ее юной девушкой, как решил с первоговзгляда. Волосы держала на диво короткими, настолько короткими, что у него,Олега, и то длиннее, что, странное дело, делало ее только моложе и обаятельнее.

Она заговорила, он некоторое время слушал только ее голос,ровный и непривычно рассудительный для такой милой женщины. Она разговаривала сним как с другом, которого знает много лет, с которым росла, от которого неттайн и который не станет смеяться над ее неженскими увлечениями.

— Вы не только смелые, — сказала она спокойным,рассудительным голоском, — но и совсем неглупые люди. Я не слышала, чтобы вынаговорили дури... столь обычной, когда видят моих муравьев.

— Ты подслушивала? — спросил Олег.

— Да, — ответила она без тени смущения. — Сразу видишь... ислышишь ваши планы... Вы устали с дороги. Садитесь, отдохните. Меня зовутХакама, я здесь единственная хозяйка... и вообще единственный жилец. Остальные,вы их видели, мои приходящие работники. А кто вы и что вы?

Колоксай огляделся, куда же сесть, но за спиной уже возниклидва стула. Он опустился, ноги с осторожностью держал под стулом, если исчезнет,то не опрокинуться бы на спину, нелепо задирая ноги.

На середине стола появилось широкое блюдо из чистейшегозолота. Под взглядом хозяйки возникли крупные гроздья винограда, каждая ягодаедва не лопается от распиравшего ее сока, краснобокие яблоки, груши, потом еевзгляд зацепился за вытянувшееся, как у коня, лицо Колоксая, едва заметнаяулыбка скользнула по ее красиво очерченным губам.

Перед витязем стали появляться тарелки с жаренной навертелах дичью. Когда блюд набралось с полдюжины, на столе выросли два кувшинас вином.

Колоксай приободрился:

— Ого!.. Неплохо. Для воина важнее всего мясо, вино иженщина!

Она оглянулась на двух коней, что в недоумении стояли надругом конце комнаты:

— Я уж думала, мясо, вино и лошадь...

— Ну, — ответил Колоксай, не отрывая взгляда от роскошныхблюд, — это у кого какие вкусы. Я все-таки предпочитаю женщину. Конечно,красивую, иначе уж лучше лошадь.