— Я слышал, любопытной Варваре на базаре нос оторвали? — задумчиво вымолвил Звягин. — Или нет?

— Мы обязаны провести разведку, — прошептал Павел. — Неволить не буду. Желающие могут остаться или возвращаться к дрезине.

— Что-то не хочется, товарищ капитан, — подумав, заявил Окулинич. — Любопытно же… Сколько, говорите, там золота?

Остальные заулыбались. Кладоискатели хреновы! Можно подумать, им что-то причитается с этого золота!

— Мы ненадолго, — предупредил Павел. — Зайдем, посмотрим, что это за хрень, — и обратно.

— Конечно, — кивнул Звягин. — Сдается мне, там целый гарнизон непуганых фрицев. Было бы странно вчетвером брать их штурмом.

— Ну, не знаю, пролезем ли мы там… — задумчиво почесал нос Котов. — Но попытка не пытка, верно, командир?

— Окулинич, как самый тощий, — вперед! — скомандовал Верест. — Внизу не разговаривать, не шуметь. Фонарями пользоваться в меру. Котов, идешь последним, положишь решетку, как было.

В подземелье было душно, сыро, пахло чем-то сернистым — как и в любой уважающей себя преисподней. Но вентиляционные отдушины немцы проектировали грамотно, не допуская обвалов и прочих закупорок. Вертикальный спуск вывел в шахту, обложенную изоляционным материалом. Чувствовался сквозняк, как-то странно сопутствующий духоте. Оперативники кряхтели, зажимали носы. По шахте двигались вприсядку, ползли на корточках, молча перемещаясь в восточном направлении. Фонари озаряли косые распорки из стального профиля, бетонный потолок. Все сделано на совесть, добротно. Поворот на север, проеденная ржавчиной крышка в стене, а дальше дорогу перегородила решетка, за которой был намертво вмурован крупный промышленный вентилятор!

Оперативники разочарованно запыхтели и отползли, глухо чертыхаясь. Крышка в стене привлекла внимание. Павел поддел ее кайлом, стал отгибать. Хрустнул примитивный замок, «дверца» отворилась. За крышкой открылась еще одна шахта, выложенная кирпичом. Высота — не больше восьмидесяти сантиметров. Шахта тянулась вдаль, свет от фонаря размывался, упирался в темноту.

— Спустимся в канализацию, — пояснил Верест. — Объект, похоже, старый, в начале войны строили, или еще раньше. Возможно, секретный завод. Неизвестно, работал ли он или недоделанный, но канализацию должны были построить в первую очередь. Давайте все за мной…

Снова ползли, испуская приглушенные непечатные обороты. Предположение о канализации оказалось верным. За поворотом шахта резко пошла вниз, уперлась в очередную дверцу, с которой справились совместными усилиями. Сырость, заплесневелые ступени, где-то капала вода, пробивая толщу стен. Потянулись трубы, обернутые изоляцией, массивные вентильные устройства. Попискивали крысы, словно в соседнем параллельном мире. Пролаз расширился, образовалось что-то вроде соединительного узла, в который сходились трубы с нескольких направлений. Павел задумался, выбираться за пределы канализации смысла не было.

— Командир, кажется, сюда, — позвал Котов из темноты. — Здесь узкий проход, ступени вверх…

Долгие ступени, обычная простая дверь…

Оперативники по одному просочились в темный коридор, прижимаясь к стенам. Подземелье кончилось, они находились наверху, в одном из запутанных переходов объекта. Погасив фонари, прислушались. Доносился невнятный гул — это мог работать генератор. И еще… Они не поверили своим ушам. Где-то очень далеко, за толщами стен играла музыка, пел мужской хор! Кто-то в этом подземелье, похоже, развлекался патефонной музыкой. Комментировать не стали. Не только советскому человеку песня строить и жить помогает. Павел рискнул включить фонарь, осветил компас. Магнитная стрелка сошла с ума — колебалась в диапазоне 180°, показывая то на север, то на восток. Словно забыла, где этот чертов север! Магнитная аномалия в центре горы? Ощущения подсказывали, что надо двигаться влево. Фонари включали только перед бросками, намечали участок и перемещались туда. Снова коридоры, потом пахнуло свежим воздухом…

Они выползли из коридора, прижались к бетонной стене. Гул приблизился, а звуки музыки пропали. Несколько минут терпеливо ждали. Потом Верест включил фонарь, и обнаружилось, что они лежат в тоннеле, по которому проложены железнодорожные рельсы! Полотно было рабочим! Рельсы еще не проржавели, шпалы не прогнили. Но стоило убедиться, что это именно тот самый путь. Павел глухо скомандовал, и Окулинич пополз вправо, периодически включая фонарь. Вскоре он вернулся, возбужденный, но деловитый.

— Командир, это тот самый путь. Тоннель уходит вправо, пространство позволяет пропускать стандартные вагоны… Я уперся в ворота — те самые, но с другой стороны. Это метрах в семидесяти отсюда, тоннель пуст…

Оперативники припустили короткими перебежками. Необходимость в фонарях пропала. Пространство расширялось, в его глубинах находился бледный источник света. В конце тоннеля пришлось ползти, чтобы не выдать себя. Тоннель выходил в растянутый подземный цех, по центру которого были проложены рельсы. Высокий потолок, разомкнутое пространство, разделенное простенками высотой в полтора метра. Источник гула находился где-то под ногами. Источник света — в глубине цеха.

Цех был ПУСТ.

Здесь не было никакого поезда с 300 тоннами золота. Свободный рельсовый путь, упирающийся в дальний конец цеха. А на том конце, насколько хватало зрения, не было никакого тоннеля!

— Командир, что за хрень? — зашипел Звягин. — Ты куда нас привел, Сусанин несчастный?

— Мужики… — прошептал из шпальной решетки Котов, — путь-то нормальный, его поддерживают в рабочем состоянии. Костыли забиты, стыки не разболтаны, весь крепеж на месте… Я по юности работал в путевой бригаде у себя на Брянщине, понимаю, о чем речь…

— Заткнитесь все! — приказал Верест. — Слушаем, смотрим…

В огромном зале теплилась какая-то жизнь. Мерцание расползалось по дальней оконечности цеха. У стен стояло оборудование, зачехленное брезентом. За простенками выделялись верстаки, стеллажи с деталями и инструментами. Из зала доносились приглушенные голоса, что-то лязгало. Тянуло сквозняком. В дальнем краю колыхались сумрачные тени. Может, вернуться? — мелькнула капитулянтская мысль. Нет уж, отставить, капитан, слишком далеко зашли…

Капитан принял решение ползти по рельсам. Путь был утоплен в пол — его обрамляла бетонная отбортовка. Они поползли колонной — как червяки, перетекая со шпалы на шпалу. Монотонный гул начинал раздражать. Призрачные тени шевелились в полумраке. Ремонтно-инструментальный цех, предположил Павел, или что-то в этом роде. В этом городище в «лучшие» времена могли собирать реактивные фаустпатроны, или те же современные штурмовые винтовки, или… да что угодно! Это не имело сегодня никакого значения…

На освоение растянутого пространства ушло не меньше десяти минут. В этот цех легко вместился бы состав. В конце помещения было темно — все освещенные участки остались сзади. Над полотном красовались задвинутые железные ворота. Сколько же подобных ворот построено в этом «промышленном» подземелье? Стена, у которой они лежали, не казалась сплошной, в ней имелись проходы. Один из них — фактически рядом, в восьми метрах. Павел лихорадочно размышлял. Рабочие остались сзади, они заняты, можно рискнуть. Что за воротами? Не выходит в лоб, придется «огородами»…