— Мы законы физики не учим, командир. Мы их нарушаем, — подмигнул Котов.

Он сорвался, когда почти долез до верха! Затрещал скрученный корень, на который он так рассчитывал, выдрался из грунта под весом тела. Его успели подхватить, и повалились всей компанией. Звягин сдавленно матерился в адрес умельца обходить законы физики.

— Ох, как низко я пал… — простонал Котов, собирая себя по крупицам. Серьезных травм удалось избежать, но после этой минуты он начал жаловаться на боли в спине.

У Павла с веревкой вышло лучше, «лассо» оплело основание сломанного дерева, крюк впился в огрызок сучка. Он вскарабкался наверх, еще раз обмотал веревку вокруг дерева. Товарищи взбирались, отдуваясь. Он подавал им руку, вытаскивал. Сразу перебегали за камни, брали местность под контроль. Верест махнул рукой, и от горки валунов на дальней стороне отделился Окулинич, спустился по веревке. Забрать с собой ее, конечно, не могли, пришлось оставить. Он ловко вскарабкался на обрыв, смотал веревку с крюком, перебросил через шею. С небольшими потерями, но препятствие осилили. Далее ползли по гладким булыжникам.

Павел первым выбрался на явно рукотворное возвышение, заросшее молодой травой. Уперся во что-то деревянное, с серыми пятнами плесени. Торец шпалы! Сердце застучало. Неужели нашли? Он сделал предупредительный знак, чтобы не совались, скатился обратно. Бойцы ползли вдоль насыпи, лавируя между буграми. По одному влезли в кустарник, рассредоточились. Потом стали робко поднимать головы. Сквозь скальный хаос была проложена железнодорожная ветка! Она тянулась на юг и упиралась в рукотворный завал, за которым пролегала железная дорога. На севере обзор перекрывал зубчатый хребет. Это был фрагмент вполне традиционной железной дороги! Невысокая насыпь, подушка из гравия, шпальная решетка, поверх которой лежали рельсы. Их засыпали землей, камнями, забросали сухими ветками, чтобы не засекли с воздуха. При этом возникало чувство, что насыпь здесь уже давно, а новый путь положили совсем недавно. Кажется, Верест догадывался, в чем дело. В прошлом здесь находилось подземное предприятие (горное или связанное с военной промышленностью), встроенная ветка уже имелась, но с узкой колеей. Существующий путь не соответствовал ни габаритам, ни грузоподъемности состава. Обновить ветку оказалось куда проще, чем построить новую, оттого фашисты все и сделали быстро. Ввели режим секретности, подогнали технику. Потом разобрали путь, устроили завал, а все, что на другой стороне завала, сочли нужным лишь замаскировать… Значит, выводить состав обратно из горного логова никто не планировал…

— Поздравляю, товарищи офицеры! — Павел не узнал своего севшего голоса. — Мы нашли путь, по которому предположительно прошел состав с золотом…

— Ты понимаешь, что дальше нам лучше не ходить? — рассудительно изрек Звягин. — Как бы этого ни хотелось. Если уничтожат группу, то нашим последователям придется работать заново. При этом не забываем «хвост». Нужны серьезные силы, желательно с опытом ведения войны в горной местности, необходимо крепкое саперное подразделение… Я правильно понимаю, что этот поезд никуда не денется?

— Как знать, — задумался Павел. — Мы ведь не знаем, что на той стороне. Любая дорога ведет, как правило, в два конца. Там может быть выезд на параллельную ветку: Люмберг — Красица. К тому же мы нашли только путь, по которому ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО прошел «золотой» состав. Вот будет смеху, если в конечной точке маршрута ничего не окажется.

«Кому-то смех, а кому-то стенка», — поправил он себя мысленно. Похоже, все присутствующие подумали о том же. Их чумазые лица выражали такую задумчивость, что позавидовал бы и Сократ — выдающийся греческий мыслитель.

— Окулинич, в арьергард, — подал команду Верест, — Котов — в передовой дозор. Только ползком, не вздумайте вставать. Посмотрим, куда ведет эта рельсовая тропинка…

Они лежали под насыпью в высокой траве, в сорока метрах от массивного холма, заросшего лесом. Буйная растительность покрывала не только вершину и склоны, кусты теснились у подножия, росли неодолимой стеной. Из растительности на холме преобладали хвойные — корявые ели, пышный можжевельник. Замаскированная колея упиралась в ворота. Их заметили только вблизи. Массивное арочное перекрытие, бетонные столбы. Стальные ворота по цвету сливались с фоном горы и почти не выделялись. Со «стрехи» свешивались густые вьюны — часть из них высохла, другие зеленели и цвели. Возникало подозрение, что этими воротами давно не пользуются.

Вдоль холма вилась тропинка. Справа виднелась бетонная пристройка, затянутая обветшалой маскировочной сетью, она фактически вгрызалась в холм. Слева среди буйных зарослей тропа поднималась по спирали, и виднелся край бревенчатой постройки.

Павел, закусив губу, пополз вперед. Если здесь и был объект, то с южной стороны холма он выглядел полностью заброшенным. Группа ползла следом. Тревога! Немецкая речь ударила по ушам! Он распластался в траве, вытянул назад руку с оттопыренной пятерней. Все застыли. Как бы пригодились сейчас маскировочные маскхалаты, но кто же знал? Впрочем, трава, где они лежали, неплохо маскировала. Справа из-за холма показались трое. Немцы, черно-серые маскировочные комбинезоны, щегольские полусапожки, каски, утянутые защитными сетками. Судя по всему, это был патруль, курсирующий по неизменной тропе. Павел, не дыша, следил за ними. Молодые мужчины, гладко выбритые, но с каким-то сероватым оттенком лиц. Они прогулочным шагом шли друг за другом, держа автоматы на груди, и негромко переговаривались. Порывы ветра доносили лишь отдельные слова. Солдат сетовал, что уже четыре месяца не видел свою красотку Гертруду, но вроде с ней все в порядке, осталась в Кельне, где сейчас американцы. А янки, в отличие от русских, относятся к немцам как к людям. Так и подмывало засучить рукава и объяснить «товарищу», что он немного не прав…

Они прошли мимо ворот, увлеченные беседой, стали карабкаться по серпантину на холм. Павел смотрел им вслед с легким непониманием. Что это было? Словно где-нибудь под Киевом в 41-м или под Ржевом в 42-м. Ходят, посмеиваются, ничего не боятся. Им забыли рассказать, что кончилась война, что они проиграли и вокруг на многие сотни верст — советская зона оккупации? Новое «горное» обмундирование сил специального назначения, новые автоматы. Данные изделия под названием «StG-44» назывались автоматическими штурмовыми винтовками и существенно отличались от «легендарного» «МР-40». Их приняли на вооружение только осенью 44-го — оснащались элитные подразделения. Дальность ведения прицельного огня составляла 800 метров. У оружия имелся деревянный приклад, непривычная затворная рама. К оружию крепился 30-мм гранатомет. Немецкие оружейники придумали к штурмовой винтовке даже специальную насадку на дульную часть, меняющую траекторию пули на 30° и позволяющую вести стрельбу из укрытия.

Павел обернулся. Товарищи недоуменно пожимали плечами. В принципе, видали всякое. Подумаешь, немцы из «прошлого» в глубоком тылу советских войск. Теперь уже никакой здравый смысл не позволил бы оперативникам покинуть это место! Павел показал знаками: двое на «стрем» — влево и вправо, третьему — бдеть во все органы. Звягин, пригнувшись, побежал направо, залег в траве у поворота. Котов зигзагами припустил за ушедшими эсэсовцами, прижался к обрыву под тропой. Павел пополз к воротам. Стальная конструкция действительно смотрелась солидно, но ею уже давно не пользовались. Мощные ворота надежно перекрыли арочный проезд. В них не было ни калитки, ни просвета. Сталь проржавела, покрылась волдырями. Ворота смотрелись монументально, похоже, толщина стали была отменная. Насыпь с заваленными рельсами упиралась в ворота. Завеса из можжевельника и вьющегося хмеля их неплохо маскировала. Слева от ворот, между каменистым подножием и кустарниковой «горкой», проглядывала еще одна тропка. Павел, поколебавшись, устремился в просвет и через несколько шагов уперся в небольшую забетонированную площадку с вентиляционным люком! Створ перекрывала квадратная решетка с навесным замком. Судя по виду этой конструкции, к ней давно не подходили. Вот и пригодилась односторонняя кирка с короткой ручкой, которую он зачем-то таскал с собой! Заостренный шип идеально поместился в скобу замка. Он резко нажал, уперев обух в решетку, и скоба вывалилась из замка. Тем же шипом приподнял решетку, перехватил ее руками, отвел в сторону, после чего присел на корточки и дважды изобразил уханье совы. Первым на зов прибежал Котов, за ним Звягин. Последним прибыл лейтенант Окулинич. Все четверо сидели на корточках возле люка. Лучик света от фонарика бегал по замшелым кирпичным стенам, по вбитым в кладку скобам. Вертикальная шахта была неглубокой, виднелся бетонный пол, покрытый слоем пыли. Под горой, которая, безусловно, служила вершиной «айсберга», находился некий секретный объект. Возможно, недействующий, но именно он три с половиной месяца назад приютил пропавший поезд. Колодец являлся составной частью вентиляционной системы объекта. Павел извлек компас, сориентировался. Посмотрел на часы — день еще в разгаре.