– Дракон с Небесного острова, – выдохнула она, во все глаза глядя на Дараха. – Немыслимая честь… Не думала, что когда-нибудь ее удостоюсь…

– Ну, полно, – смущенно заулыбался тот. – Наши народы всегда дружили, и я очень рад встрече с тобой, Теамирис. Уверен, мы с тобой тоже подружимся.

– Давайте поговорим о дружбе немного позже и не здесь, – не слишком вежливо прервал их Рой. – Нужно поскорее убираться отсюда.

– Рой прав. Светлеет – давайте вернемся в лес. Чуть дальше пролегает неплохая тропа, – сказал Хельден.

Он взял меня за руку, увлекая за собой, а я встревоженно заозиралась, ища взглядом Фобоса. Но зверек нашел меня сам: сверзился в кусты с ближайшего дерева и как ни в чем не бывало вскарабкался мне на плечо.

– Мы не стали покупать тебе лошадь в городе, опасаясь привлечь лишнее внимание, – обернулся Хельден к дракону. – До ближайшего селения придется тебе ехать с кем-то из нас, а там достанем тебе скакуна.

– Думаю, будет разумнее отдать ему мою Кляксу, – заметила я. – Дарах слишком тяжелый, чтобы лошадь могла везти и его, и еще одного всадника. А я пересяду к кому-нибудь из вас – да хотя бы к Теа.

– Ее кобыла слишком хрупка. Поедешь со мной на Луцисе, – подумав, решил охотник.

Надо ли говорить, как меня обрадовали его слова? Ехать, прижимаясь к его теплому сильному телу, чувствуя его руки на своей талии, всей грудью вдыхая его родной и самый желанный в мире запах – от одной только мысли об этом мое сердце билось чаще. И даже неудобства, сопряженные с ездой в одном седле, не смущали.

А впереди нас вновь ждала дорога, как в старые добрые времена.

Спустя день езды на восток мы добрались до небольшого селения (последнего на пути в Ульм-Дхар), где купили коня для Дараха, и без промедления двинулись дальше, в густые сумрачные леса, которые обещали тянуться до самых ульмийских земель. Люди сюда давно уже не совались, все дороги были заброшены, но широкая тропа, разрезающая чащу надвое, вполне годилась для путешествия верхом.

– Наше преимущество в том, что мы с Роем знаем эти места как свои пять пальцев, – сказал Хельден на очередном привале. – Коракс не рискнет открывать сюда портал, не отправив сперва разведать местность своего ворона, как тогда, когда он похитил Ксандру. Так что глядите в оба – мы не должны попасться на глаза этому… Гхорру.

– Вы здесь охотились? – спросила я, окинув опасливым взглядом обступившие нашу полянку деревья – древние, могучие, с темными изломанными ветвями, будто следящие за вторгшимися в их мрачное царство чужаками. Даже привычные лесные звуки здесь были другими: почти не слышалось щебета птиц, шелеста крон, звона ручья по камням… Только странное потрескивание и шуршание в чаще, заставляющее нервно озираться меня и настороженно вскидывать уши фурса.

Хельден кивнул.

– Мы облазили все леса в окрестностях Эшен Кельда и Ульм-Дхара. Кое-где, в самых глухих их уголках, до сих пор обитают твари, о которых лучше не вспоминать перед сном.

– Тоже выходцы из Бездны?

– Нет, эти живут здесь со времен сотворения мира. Хотя, кто знает, может, и они пришли в Грезалию с Той Стороны…

– Некоторые – вполне могли, – подтвердил внимательно слушающий его Дарах. – Между мирами иногда возникают самопроизвольные разломы. Одни закрываются сами, другие остаются на какое-то время… Но опасны не они, а примия, темная энергия, что их наполняет. Она способна воздействовать на живые организмы самым непредсказуемым образом.

– Одних убивать или превращать в монстров, а других – наделять необычными способностями, – поежившись, пробормотала я.

– Именно.

– Это то, что когда-то случилось с жителями Ангдора, – нахмурившись, заметил Рой. – С моей прабабкой. Хорошо хоть в грызолака не превратилась…

– А на драконов эта примия не действует? – поинтересовалась Теа.

Дарах отрицательно покачал головой.

– Нет, и более того, мы умеем ею управлять. Она как поток, несущий тебя по пространственному тоннелю…

– Значит, вы могли бы закрыть Бездну? – с надеждой посмотрела я на него.

– Сейчас, наверное, да. Теоретически. За последние сто лет мы далеко продвинулись в изучении свойств порталов и примии. Но захотят ли мои сородичи – не знаю…

– Особенно после того, как с тобой обошлись Эолдар с Кораксом, – добавил Хельден.

Он скользнул по моему лицу задумчивым и одновременно хмурым взглядом, и я готова была побиться об заклад, что знаю, о чем он думает. О том, что драконам вполне под силу вернуть меня домой…

Если я захочу.

На ночлег мы остановились неподалеку от тропы – дальше лес рос так плотно, что с лошадьми нечего и думать в него лезть. Поужинали холодным, не решившись разводить костер из опасения быть замеченными (с высоты птичьего полета огонь несложно заметить), и уже готовились ко сну, как вдруг мое внимание привлекла какая-то смутная тень, шевельнувшаяся на ветке ближайшего дерева. И почти одновременно с этим проснулась и интуиция, внутреннее чутье, заставившее сесть и потянуться к кинжалу.

Хельден, сидевший напротив, при взгляде на мое лицо одним плавным бесшумным движением вскочил на ноги, готовый отразить любую атаку. И в ту же секунду на таинственную тень обрушилась вторая, помельче, чей тонкий, полный ярости визг сразу выдал фурса. Гхорр – а это оказался именно он – взмыл в воздух, пытаясь сбросить с себя зверька, но тот вцепился намертво, продолжая на лету рвать ворона зубами и когтями. В воздухе закружились черные перья; я зажгла огненный шар, чтобы осветить происходящее, и увидела, как Гхорр наносит страшные удары своим массивным клювом фурсу по голове.

– Фобос! – крикнула я, бросившись вперед – как раз вовремя, чтобы подхватить полетевшее вниз бесчувственное тельце.

– Уйдет, гад! – выдохнул рядом Рой.

– Ну уж дудки! – услышала я решительный голос Теа и оглянулась.

Ульмийка стояла у края тропы с луком в руках, натянув тетиву так легко, словно это не стоило ей совершенно никаких усилий. Тонкая, прекрасная, с отсветами огня в рыжевато-каштановых волосах, она на миг показалась мне лесной богиней из древних легенд, которые рассказывала Эрвейн.

Вжух! И выпущенная стрела взвилась в воздух, почти неуловимая для человеческого глаза. Послышалось короткое сдавленное карканье, и пронзенная насквозь тушка ворона упала в заросли по ту сторону тропы.

Рой восхищенно присвистнул, сорвался с места и через пару минут принес, держа за крыло, порядком ощипанного и абсолютно мертвого Гхорра.

– Конец шпиону Коракса, – удовлетворенно констатировал он, бросив птичий трупик в траву.

Мне же было не до того. Я держала липкое от крови тельце Фобоса, плоть на голове которого была рассечена до самого черепа, и молила его прийти в себя. Но малыш умирал – это было ясно без слов. И тогда я, не обращая внимания на столпившихся вокруг друзей, сделала то, что однажды уже спасло жизнь зверька: резанула себя кинжалом по запястью и прижала открывшуюся ранку к пасти Фобоса.