- Мы с Сашкой уже давно, как бы это сказать-то тебе… В общем, любви давно не было. Саша наш, - Надя бросила взгляд в сторону сына. – Это такая попытка сохранить семью. Мы хотели попробовать все сначала, так сказать, перезагрузить отношения, но стало только хуже. Когда случилась катастрофа, у нас вроде бы все наладилось. Ну, знаешь, апокалипсис и прочее там… Но в дальнейшем, когда он, оказывается, стал работать на Кабана, он снова охладел…

- Надо же, - печально вздохнула Катя. - А я и не замечала… А Лешего ты любила?

Надя грустно вздохнула.

- Любила. Всегда любила. И когда мы встретились на острове, я поняла, что это второй шанс. Алексей, на самом деле, очень сильный человек. Он же тогда, ни слова не говоря, согласился мне помочь. Его выгнали из деревни, даже обвинили в предательстве и убийствах, послали наемника, а он вел меня к вам. Это из-за меня он погиб… (Авторское примечание. Речь о событиях романа «Леший»)

Слезы сами собой навернулись на глаза.

– Если бы не я… Если бы не мы, то он, наверное выжил бы. Ушел из деревни и все…

- Нет, не ушел бы, - также печально вздохнула Катя. – Он бы остался! Там же много мирных жителей было, и, как мне кажется, он бы остался их защищать все равно…

- Ну да, наверное, - женщина аккуратно утерла слезы. – Он был надежным человеком. Мы любили друг друга, он и тебя очень с Сашкой любил и переживал, что вот так вклинился в нашу жизнь. За своих он глотки рвал гадам, помнишь же, как тогда, в доме том…

- Помню, - передернула девочка плечами от воспоминаний.

- Он всегда старался думать обо всех, кто ему не безразличен, искать пути решения вопросов, идти на компромиссы, но когда дело касалось таких уродов, как эти мародеры, то решал с ними вопросы жестко. Даже в таком мире, где тебе легко могут выстрелить в спину за пару батонов хлеба, он старался верить людям. Я ведь тогда вела его в западню. Мне поставили условие: привожу его в ловушку, а взамен банда вас не трогает. Когда Леший обо всем узнал, он жутко разозлился, но не бросил меня, а довел дело до конца, и тебя вон спас, вернулся на остров, хотя его могли и там тоже убить.

Надя замолчала, погружаясь в воспоминания, а Катя грустно подумала, что если бы сейчас вернуть время назад, то она непременно бы относилась к Лешему совсем иначе. Тогда, до нападения, находясь в надежном месте, ей думалось, что вести себя можно как угодно. Будучи подростком, в теле которого кипят гормоны, она считала, что Леший ­- это тот, кто разрушил ее привычную жизнь, убив отца, забрав их из города, что она имеет право дуться, игнорировать и не замечать его. Катя даже не задумалась об этом вопросе с другой стороны. Не подумала спросить у матери, как она относится к Лешему, не пыталась встать на его место. А ведь ему, наверняка, тоже было нелегко от таких перестановок. И вот сейчас, вспоминая какие-то мелкие поступки, девушка поняла, что он ведь действительно любил и ее, и Сашку. Он старался ради них, приносил одежду из магазинов, а не с общих складов деревни, Кате вон, стыдно подумать, даже белье красивое и удобное принес, заявив, что она ведь уже взрослая девочка и потому может хотя бы для себя подобное надевать, на что мать тогда загадочно улыбнулась, а после даже отметила, что Кате кое-что из принесенного действительно идет. Сашке, вон, винтовку подарил, обучал, не давал обижать другим пацанам, занимался, как мог, их воспитанием… Эх… Знать бы сейчас…

- Мам, - снова позвала Катя. - А как думаешь, есть что-то после смерти?

- Наверное, есть, - удивилась Надя вопросу. – Я вот уверена в этом. Сейчас он наверняка рядом и охраняет нас. Сколько мы прошли всякого? И медведь, и мародеры и плен и даже людоеды, а нам хоть бы что! – Надя улыбнулась, понимая, что только что сформировала в слова те мысли, которые крутились у нее в голове уже давно, но которые каждый раз ускользали при попытке поймать их за хвост.

- Но ты все равно, - требовательно попросила Катя, посмотрев на мать, - не вздумай уходить раньше времени! Тебе еще внука нянчить, потому не геройствуй.

- Внука?! – округлила глаза мать, даже приподнявшись от удивления.

- Ну, - замялась Катька, - не сейчас, не переживай, я про вообще говорю…

Надя выдохнула. На мгновение сердце ее забилось сильнее, бросив тело в жар.

- А потише нельзя?! – внезапно тяжело просопел Сашка с заднего сидения. – Бубните и бубните, спать мужику не даете!

Надя и Катя улыбнулись. Сашка выбрался из-под спальника. Заспанное лицо, прикрытые глаза, непослушный вихор на лбу, смотрящий куда-то вправо и вверх… Зевнув во весь рот, он сурово, как мог это сделать семилетний мальчуган, посмотрел на своих женщин.

- Сами не спите, так хоть мне дайте. Вдруг война, а я не спавший?!

Надя рассмеялась уже в голос, вспомнив, что точно так же несколько раз Леший выразился, а Сашка, видать, решив подражать своему погибшему наставнику, теперь старается во всем на него походить. Он даже на днях лицо свое осматривал в зеркало, а когда Надя спросила, в чем дело, сказал, что скоро борода расти будет, а он бриться не умеет… Мать тогда рассмеялась на такое заявление, но суровый взгляд мальчика говорил о всей ответственности сделанного заявления.

- Ничего, - улыбнулась она, – научишься, там дело не хитрое…

- Ну, раз все проснулись, - зевнула Надя и принялась копаться в сумке с вещами, - то предлагаю позавтракать, да я пойду, пока не совсем еще рассвело…

Перекусив, совершив утренний туалет, надев под теплую куртку, выданную Алексеем, бронежилет, накинув одну из сумок на плечи, мало ли что полезное по пути попадется, проверив дробовик, она отправилась в город. Снег, снова выпавший ночью, не позволял маскировать следы, и женщине пришлось петлять, чтобы тех, кто мог выйти на тропу, дети могли заметить еще издалека. Катя быстро разобралась с управлением авто и, наверное, худо-бедно сможет в случае опасности откатить машину подальше.

"Жалко связи нет," - посетовала женщина, добравшись до первых строений на окраине.

Опустившись на снег, она решила немного перевести дыхание. Путь оказался не близким, да и общее самочувствие сказывалось на ней. Отдышавшись, заодно прислушавшись к городским звукам, она двинулась дальше.

Идти было страшно. Казалось, из любого разбитого окна вот-вот громыхнет выстрел и мать больше никогда не вернется к своим детям. Когда она шла в прошлый раз по похожему месту с Лешим, то как-то и не задумывалась, что это настолько сложно. Вроде бы что тут: открытая местность слева и трехэтажные дома справа, она крадется под самой стеной… Кто ее может заметить? А вот присмотрись повнимательнее и понимаешь, что до угла дома метров пятьдесят и спрятаться, если оттуда кто-то выглянет, некуда. Окна следующих домов смотрят на нее темными прямоугольниками, разбитые стекла под самыми крышами тоже могут скрывать опасность, а еще сзади кто-то может выскочить из любого оконного проема первого этажа… Был бы город брошенным, наверняка было б попроще, но тут жили люди, а они по-прежнему остаются самой главной угрозой.