Ага, наш пострел Петр Ильич везде поспел! Зачем он следилеще и за Светланой? Но, разумеется, все это звенья одной цепи…

Снова наведя в ящике порядок и задвинув его, я перешла ккомпьютеру.

Не случайно я откладывала этот момент: отношения скомпьютером у меня очень напряженные. Не скажу, что я совсем не умею импользоваться – в наше время при моей профессии это было бы совсем дико, –но я общаюсь с ним, как первобытные дикари общаются со своими божествами: еслипринести богу в жертву кусок мяса или фрукт, бог пошлет дождь. Или не пошлет.Если воля бога не ясна, надо обращаться к шаману, у которого с ним болеедоверительные отношения. Так и я: знала определенные команды, умела нажимать накнопки, но если компьютер делал не то, что я от него ждала, я даже не пыталасьразобраться в причинах, а звала шамана или просто опускала руки и тупо гляделав экран, и шаман приходил сам. Роль шамана обычно исполнял кто‑нибудь изколлег мужского пола, чаще всего Мишка Котенкин.

Вспомнив Мишку, я ужасно расстроилась. Втянула мужика внеприятности, аж до реанимации довела!

Как бы то ни было, сейчас мне не приходилось рассчитывать начью‑то помощь, а надо было действовать самой.

Я включила компьютер, дождалась, пока на экране загоритсяокно с картинкой и значками директорий. Обычно в качестве «обоев» на экран людивыбирают какой‑нибудь красивый спокойный пейзаж с морским берегом илиосенним лесом, фотографию любимого кота (у кого есть кот), собаки (у кого естьсобака) или репродукцию любимой картины. На моем собственном компьютерепоследнее время установлена репродукция «Весны» Боттичелли.

Так вот, у Петра Ильича вместо всех этих приятных иуспокаивающих вещей на экране монитора была установлена фотография унылогопромышленного здания с торчащими на заднем плане красно‑белыми дымовымитрубами.

Я недоуменно пожала плечами и щелкнула мышью на значке «Мойкомпьютер». Эта скотина (я имею в виду машину) потребовала пароль.

Очень часто в приключенческих фильмах мне приходилосьвидеть, как крутые программисты в пулеметном темпе щелкают пальцами поклавишам, смотрят в потолок и через полминуты находят это проклятый пароль ираскрывают все тайны плохих дядек. Но это был явно не мой случай. Я и безпароля не слишком уверенно чувствовала себя перед чужим компьютером. Наудачупопробовала открыть значок «Мои документы», «Портфель»…

Результат был тот же самый: компьютер требовал от меняпароль. Я совсем загрустила: перебирать в качестве пароля имена родных изнакомых не имело смысла, а вслепую тыкать пальцами в клавиатуру – тем более.На всякий случай попробовала щелкнуть мышью на значке «Корзина». Я знала, чтотуда сбрасываются всякие ненужные файлы перед тем, как их окончательно стереть.К моему удивлению, «корзина» открылась, предложив моему вниманию несколькофайлов с совершенно неудобочитаемыми названиями и один файл с названием«химком». Предположив, что это, скорее всего, значит «химический комбинат», ярешила, что неплохо бы этот файл скопировать, чтобы позднее попробоватьразобраться в нем под руководством кого‑нибудь из «шаманов».

На полочке рядом с компьютером стояла неполная коробкачистых дискет. Я взяла одну и переписала на нее файл из корзины. К счастью,пароль у меня при этом не потребовали, и вообще процедура копирования прошлабез особых затруднений.

Спрятав дискету в карман, я выключила компьютер и еще разосмотрела квартиру. Больше ничего интересного на глаза не попалось, да и мне,честно говоря, было не слишком уютно в чужой квартире, постоянно мерещилисьшаги за дверью и скрип ключа в замочной скважине. Убедившись, что не оставиласледов своего пребывания (не считая одной убавившейся дискеты, но я надеялась,что Петр Ильич не станет их пересчитывать), я тихонько открыла дверь ивыскользнула на лестничную площадку.

Говорят, новичкам везет. Так и мне явно везло в этот раз. Нина лестнице, ни возле подъезда я никого не встретила и благополучно добраласьдо троллейбусной остановки.

Уходя из дому утром, я оставила мамулю и Петра Ильичаспящими, потому что спешила посетить его квартиру пораньше. Теперь дома никогоне было. Очень удачно: они собрались и ушли, и снова я избежала трудногоразговора. Мамуля‑то хотела со мной побеседовать обо всем, она читалагазеты, но Петр Ильич явно к этому не стремился. Что ж, в этом вопросе нашижелания совпадали, я просто не представляла, что ему сказать. Притворятьсядурочкой не имело смысла: никто не поверит, что журналистка, заварившая такуюкашу, полная идиотка. Дать понять Петру Ильичу, что я его подозреваю внеблаговидных поступках, было бы преждевременно. Стало быть, все к лучшему…Пускай мамуля еще немножко побудет в неведении, а уж потом я раскрою ей глазана милого дружка!

А пока еще есть время, нужно срочно ехать наНовоапраксинский химический комбинат и выяснить, отчего же он так интересуетнашего Петра Ильича, что даже на компьютерных «обоях» он вывел фотографию комбината!Как говорится, «скажи мне, что у тебя на «обоях», и я скажу тебе, кто ты…»

Вчера я успела повесить «жирафовое» пальтецо на место исапоги почистила и тоже вернула незаметно.

Комбинат находится за городом, а какие в нашей провинциидороги, известно каждому. Небось увязнешь по колено в грязи…

Я надела свои собственные высокие ботинки на толстойподошве, джинсы и черную кожаную куртку. Да, с переменой имиджа дела идут туго,но я знала совершенно точно, что женщины, подобные моей мамуле, никогда в жизнине поедут на Новоапраксинский химический комбинат, а стало быть, и в гардеробеу пихнет ничего подходящего на такой случай. Я все же порылась у мамули в шкафуи выудила широкий яркий шарф, который мамуля собственноручно связалапозапрошлой зимой, повинуясь творческому порыву.

Теперь осталось только сложить в объемистую сумку походныйнабор журналиста: диктофон, удостоверение, две ручки, бумагу для записей. Кактам поется в песне? «С «лейкой» и с блокнотом, а то и с пулеметом…»

Будем надеяться, что пулемет в Новоапраксино мне непонадобится.

– Один билет до Новоапраксино, – сказала якассирше.

Она протянула мне бумажный квадратик, отсчитала сдачу.Взглянув на билет, я убедилась, что за исключением даты, он как две капли водыпохож на тот, что выпал из‑за подкладки у Петра Ильича. Тот же вокзал, таже зона…

Электрички в нужном мне направлении ходили часто. Толькопоезд отошел от платформы, по вагонам потянулись вереницы разносчиков,предлагавшие пассажирам резиновые перчатки и будильники, плащи‑дождевикии инсектициды, газеты и мороженое.

Пассажиры пытались дремать или читать детективы в яркихобложках, но каждые полминуты у них над ухом раздавался оглушительный голосочередного коробейника: «Разрешите привлечь ваше внимание! Я предлагаю вамприобрести вещь, совершенно необходимую в любом хозяйстве…»

Периодически в поток разносчиков вклинивались нищие со своимклассическим припевом: «Мы люди не ме‑естные…»