Преследовать его не имело смысла – я бы не успела ??ойматьмашину. Поэтому я расплатилась, потом села в маршрутку и поехала навеститьМишку в больнице.

К моей великой радости Мишку перевели из реанимации впалату. Без проводов он выглядел вполне прилично, только голова забинтована.

– Легкое сотрясение мозга, сломаны три ребра и нога, авнутренние органы не повреждены! – с гордостью отрапортовал Мишка.

– Нашел, чем гордиться! – фыркнула я. – Тылучше скажи, как тебя угораздило?

– Тормоза отказали, – вздохнул он, – воткакое дело.

– Мишка, это ведь все неспроста!

– Да знаю я. – Мишка поманил меня ближе иоглянулся на пожилого дядечку в синем тренировочном костюме, который, положивногу в гипсе поверх одеяла, делал вид, что читает газету.

Я присела на кровать, наклонилась и подставила ухо кМишкиным губам.

– Не хочу про это при посторонних говорить, а этот всевремя подслушивает… любопытно ему, видишь…

– А я вчера в милиции была, – зашептала я, –там следствие идет, и про твои тормоза они тоже поинтересуется.

Дядечка с соседней кровати встал и вышел, опираясь накостыль, наверное, подумал, что у нас с Мишкой амурный интерес, раз такшепчемся.

И я рассказала Мишке все, что случилось после его аварии,даже про то, как мы разодрались вчера с Гюрзой.

– Слушай, – Мишка выглядел заинтригованным, –а ведь она сегодня с утра ко мне приходила!

– Зачем? – вытаращилась я.

– Как это – «зачем»? – возмутился Мишка. –Навестить тяжело больного сотрудника, вот зачем!

– Наша Гюрза? – Я не могла поверить.

– Да, вон фруктов принесла, – Мишка показал набольшой пакет с бананами, яблоками и грушами. – Так я думаю, может, неесть, ведь небось отравленное?

– Не ешь, – категорически заявила я, – у тебяорганизм и так ослаблен, как бы чего не вышло…

– А выбросить тоже жалко, – размышлял Мишка, –вот разве Юране скормить?

Он показал на угловую койку, где кто‑то спал,накрывшись с головой одеялом.

– Так‑то он мужик ничего, спит себе даспит, – пояснил Мишка, – только ночью храпит сильно. А здоровый… ипоесть любит, так вот я думаю, испробовать на нем, что ли?

– Нехорошо на невинном человеке экспериментыставить, – строго сказала я, – но вообще‑то, чтобы Гюрза кого‑тонавестила в больнице? В голове не укладывается…

Не уставая поражаться такому поступку Гюрзы, я задумчивопопрощалась с Мишкой и пошла прочь. Неужели моя вчерашняя трепка пошланачальнице на пользу?

К вечеру преступный план полностью созрел.

Для того чтобы чувствовать себя в относительнойбезопасности, я должна не красть ключи у Петра Ильича, а сделать свой комплект.С одной стороны, задача усложняется: сначала выкрасть ключи, а потом положитьих на место, а с другой стороны, потом я смогу выбрать удобное время дляпосещения квартиры, когда буду точно уверена, что Петр Ильич не сможет меня тамзастать.

Из детских приключенческих книжек в голове сидели смутныевоспоминания о куске мыла, в который вдавливают ключи, и потом по этому оттискуделают новые. Из более поздних сведений в голове вертелись отрывки какого‑тофильма, где профессионал делал оттиски в коробочке, заполненной специальнойсубстанцией. Где бы взять такую коробочку?

Но я представила, как прихожу с такой коробочкой или, ещелучше, с куском мыла в мастерскую по изготовлению ключей, и что они мне тамскажут? А самое главное: что я им скажу?

Нет уж, отставим в сторону детективы и будем действоватьоткрыто – так меньше шансов быть заподозренной в плохом.

По дороге домой я заскочила в мастерскую по изготовлениюключей, что располагалась в подвальчике неподалеку от нашего дома. У окошечкамаялся мужчина типично интеллигентной внешности: седая бородка, очки и потертаякепочка.

– Второй раз прихожу! – скорбно обратился он комне. – Никак не подходят…

Я забеспокоилась: качество работы у этого мастера явнооставляло желать лучшего.

– У вас замок старый, ключ трудоемкий, – донеслосьиз окошка, – поставили бы «цербер»…

– От «цербера» ключ большой, дочка его сразу жепотеряет, – вздохнул мужчина, – она и так‑то…

Я взглянула на него удивленно: судя по седой бороде, у неготерять ключи должна не дочка, а внучка. Впрочем, некоторые дочки и в сорок летдуры. Очевидно, мужчине досталась именно такая.

Заказчик долго перебирал выданные ключи, не отходя отокошечка, так что у меня лопнуло терпение. Я подошла ближе и попыталасьразглядеть, кто там в окошке. Седобородый оглянулся на меня, вероятно, япроизвела на него впечатление, потому что он оживился, глазки под очкамизаблестели так живенько, что стало видно даже через мутные, Бог знает скольконе протертые стекла.

– Вы закончили? – строго спросила я. – А то яспешу.

Седобородый поскучнел, вздохнул и ушел, ссутулившись. Изсинего пуховика у него торчали в стороны перышки.

За окошком в крошечной комнатке сидел за столом шустрыйвостроглазый парнишка и что‑то писал. За ним приткнулся смурной работягаи пилил болванку, зажатую в тиски.

– Слушаю вас. – Парень вскинул голову.

– Хм… вы до которого часу работаете?

– До девяти, там написано. – Парень кивнул настенку.

– Значит, если я часам к восьми ключи принесу, за чассделаете?

– Смотря какие… – протянул парень, внимательно менярассматривая.

– Обыкновенные, – буркнула я, очень мне непонравился его взгляд.

– Федя у нас мастер, – кивнул парень на работягу.

Сумрачный Федя никак не отреагировал.

– Значит, сделаете за час, и никакой квитанции, –сказала я парню и добавила, оглянувшись на прейскурант: – Плачу вдвое.

– Втрое, – ответил парень не промах

Мои голубки пили чай на кухне. Стол опять‑таки былсервирован по высшему разряду. Я подумала вдруг, что если мне мамулинсеребряный набор успел осточертеть, то что же говорить тогда о Петре Ильиче?Как ему надоели должно быть, мамулины ухаживания, ее чрезмерная забота, эта ее,с позволения сказать, стильность… Откровенно говоря, вытерпеть все это можно,только лишь поставив перед собой важную задачу. Так какова же эта задача? Зачему нас поселился Петр Ильич? Стоя в коридоре и слушая его разговор и смех, японяла, что он моей матерью совершенно не увлечен. Со стороны, как говорится,виднее!

Дождавшись, когда они уйдут, я поела на кухне, потом убралапосуду. В коридоре было темно, на часах – полвосьмого. Я прислушалась: парочкаслушала в комнате у мамули записанный на видео концерт Паваротти. Замирая отстраха, я подошла к вешалке и залезла в карман пальто нашего гостя. В первомкармане – ничего, только горсть мелочи. Во втором… есть, вот они, ключики! Дажене прячет, старый пройдоха, так уверен в нашей с мамулей глупости идоверчивости!