Мы выбрали все тот же стол с видом на виноградники (точнее, теперь то был вид на темноту и светящийся вдалеке дом), Мартин наконец получил свою еду, поэтому молчание продлилось дольше обычного. Затем пришел Олли, рассказал об успехах, они мало отличались от остальных.

Время шло.

А Ника так и не появилась.

– Неужели так увлеклась, Злыдня? – недоумевал Мартин.

Мы встали посреди улицы, не зная, в какую сторону податься. Последним Нику видел Олли, но мы уже проверили то место и девушку не нашли. Мартин вытащил из памяти все поисковые заклинания, но ни одно из них не привело к Нике. Что и говорить, такие новости всех взволновали. Даже Адама, его привычная уверенность неожиданно дала трещину.

– Не понимаю, почему ни одно заклинание не действует.

– Может, все дело в том, что она… как бы не была собой? – робко предположил Олли.

– А кем она была?

– Танатой.

Я это знала. Еще в прошлый раз догадалась. Конечно, ведь куда удобнее разговаривать с людьми с моим лицом, раз Ника день за днем строила себе репутацию вечно недовольной брюзги. Я даже понимала, зачем Ника скрывала этот факт, и зачем подговорила Олли молчать. Но новость все равно неприятно кольнула. Не из-за повторяемости истории, а из-за недавних моих подозрений.

– Мы должны найти ее, – разволновалась я больше прежнего. – Срочно! Мартин, ты сможешь… зная, что она с моим лицом?

Он покачал головой:

– Нет, тогда я найду только тебя.

– Прочешем город. Здесь советник Стрейт и его люди, с ними будет быстрее.

– Советник? – вконец растерялся Олли. – Тот самый…

– Может, ему и плевать на Нику, но он заинтересован найти убийцу, – отрезала я. – Мартин, нам нужен Стрейт. Прямо сейчас.

– Идем, – кивнул он.

И вот советник из главного подозреваемого быстро превратился в единственного человека, способного помочь. К его чести, он не стал задавать лишних вопросов, когда мы его нашли и все объяснили, а молча отдал команду неприметному человеку, стоявшему рядом. После этого Херст наводнили люди из дворца. Начались поиски.

Я не обманывалась на счет советника, понимала, что за все это с меня спросят. Или с Мартина. Неважно, главное сейчас – найти Нику, пока не случилось беды. Почему-то все беды происходили именно с ней… хотя сейчас дело вовсе не в Нике, ведь она была мной в момент исчезновения. И либо она наткнулась на что-то важное, либо… да, все верно: дело во мне.

Алекса проверили в первую очередь по моей просьбе. Весь вечер он провел во дворце в окружении людей и ни разу не отлучался. С отцом тоже побеседовали, пусто. В Херст прибыл Рас для участия в поисках, Ника всегда была ему небезразлична. Столько людей, ресурсов, но ночь близилась к рассвету, а Ника словно растворилась в морском воздухе.

И конечно, советник сразу вспомнил про свою теорию с тайным порталом. Пришлось показать ему находку. Портал тоже проверили – нет, Ника растворилась не через него. А остальные порталы либо уже поздно было отслеживать из-за их расположения и общедоступности, либо они никуда не вели.

– Адам говорил кое-что, – решилась я, когда осталась наедине с Воином. – Он говорил, что я пройду через страшные испытания. Что я буквально умру, а он ничего не сделает. Что в моей жизни были ужасные события, которые привели нас друг к другу. Я не помню его слов в точности, но смысл такой.

– Что-то я не понимаю, Кудрявая…

– Ника прошла через множество испытаний. Она потеряла Вика, своего брата. Близнеца. Совсем как Адам. Они… думаю, они способны почувствовать боль друг друга как минимум в этом.

– Теперь я понимаю еще меньше. Причем тут твое будущее с… ним?

– Мне кажется, все это время он видел ее. Нику.

– Бред какой-то, честно говоря.

– Нет! Нет, ты послушай дальше: Адам говорил все эти страшные вещи, но я решила, что это часть его кошмаров. А вдруг нет? Еще он повторял, что Ники нет в моем будущем. Якобы она предаст меня, поэтому ее не будет впереди. Это его теория. И… мы много времени провели с Адамом в Херсте, и все это время я чувствовала, как он во мне разочарован, как будто я не такая, какой когда-то стану. Однажды он даже сказал это прямо. И еще столько других мелочей, что перечислять их можно бесконечно. Раньше у нас были только обрывки его фраз, но теперь всего набирается слишком много, чтобы игнорировать столько несоответствий.

Мартин легко меня приобнял.

– Мы найдем ее.

– Ты мне не веришь? – горько усмехнулась я.

– Верю, что ты веришь. Но, Кудрявая, вспомни, как ты сама говорила: рассуждая эмоционально, невольно начинаешь подбивать факты под нужную тебе теорию. Ты уверена, что не занята сейчас именно этим?

Я покачала головой: да я уже ни в чем не уверена. Но…

– Надо поговорить с Адамом.

– Если это необходимо, идем.

Адам и Олли были неподалеку, мы все от безысходности добрались до виноградников и искали Нику уже там. Ведь весь город уже давно осмотрен вдоль и поперек, а люди Стрейта занялись водой, скалами и соседними поселениями.

Увидев, как целеустремленно я двигалась именно к нему, Адам бросил:

– Не спрашивай меня, где она, Таната. Если бы я знал, то сказал бы.

– На самом деле, я бы хотела узнать о нашем будущем.

Он отвернулся, глядя на сереющее вдалеке небо.

– Не уверен уже, что оно есть. Из-за ваших артефактов я путаю сон и явь, вижу одну только черную пустоту, не могу даже думать о чем-то другом, – он нервно пригладил волосы и вновь посмотрел на меня: – Но с тобой ничего не меняется, это правда. Это позволяет мне держаться, но и вызывает все больше вопросов. Потому что про… него ты говорила однозначно: не стоило с… ним связываться.

Таинственный «он», это, конечно, Воин. Удивительно, что настолько разные люди использует такое одинаково-пренебрежительное, брезгливое даже «он». Один в один, Мартин точно так же выражался.

Я повернулась к Воину:

– Теперь ты видишь?

– Нет.

– Ника! Ника говорила мне то же самое! Что не стоило связываться с тобой! Сколько совпадений тебе надо, чтобы поверить? Это ее слова, это она искренне жалела о произошедшем между вами.

Воин неуверенно кивнул, а Адам с Олли беспомощно переглянулись.

Пришлось в который раз выложить невероятную теорию, которую я сама уже таковой не считала. Части головоломки подходили слишком идеально, чтобы это было простым совпадением или моей фантазией. Как там говорится? Порой самая безумная теория и есть самая правильная. Самое сложное – заставить себя поверить.