Бойцы чувствовали себя за рекой в некоторой безопасности. Ни танк не подъедет, ни пехота вражеская в атаку не кинется. Как стемнело, привезли походную кухню. Многие бойцы, как и Илья, ели впервые за несколько дней. И ненавистная раньше перловка или «шрапнель», как её называли солдаты, на «ура» пошла. Наевшись, улеглись спать в окопчиках. А утром ротный из политруков приказал рыть ходы сообщения. А чем? Для себя с трудом окопчики вырыли. Ротный поматерился и затею оставил. Беда пришла, откуда не ждали, с тыла. Немцы выбросили парашютный десант. Видели самолёты, парашюты, но далеко, километрах в трёх-четырёх. Из стрелкового оружия не достать. Уже через час десантники атаковали жиденькую цепь роты. Массированная автоматная стрельба, немцы в комбинезонах, в смешных шортах, какие только у парашютистов были, стальные шлемы необычные, не как у вермахта. Красноармейцы отстреливались, за спиной река, отступать некуда. Илья стрелял из автомата одиночными выстрелами, а немцы набегают. Уж большая часть их выбита. Единственный магазин опустел, Илья из кармана «ТТ» особиста выхватил. Выстрел в набегавшего немца, второй – в другого. В некоторых местах до рукопашной дошло. Десантники дюжие, откормленные, хорошо физически подготовленные. И наши – отощавшие, небритые. А только наша взяла. Прикладами отбивались, штыками кололи. У немцев ни секунды нет, чтобы магазины в автоматах поменять. Илью здорово пистолет выручил. Кабы не он, быть ему убитым. Немец набежал, автомат направил, а выстрела не произошло. Илья же ему в грудь выстрелил. Затвор на задержку встал, опустел магазин. Илья на запасной поменял. Восемь патронов и всё, хоть зубами грызи. Да только нет десантников живых, одни трупы. И роты фактически нет, с десяток человек осталось. Илья пространство перед окопом обошёл, забрал патронташи с магазинами у немцев. Что у германцев хорошо, конвейерное производство. Любой магазин от одного автомата подходит к другому. У нас же сборка почти вся ручная. К «ППШ» два магазина прилагается, подогнаны. А от другого автомата не подходят, то в горловину не лезут, то при подаче патронов перекосы. Проблема исчезла значительно позже, когда вместо круглого магазина промышленность перешла на секторный. Он имеет меньшую вместимость, 30 патронов, зато надёжен, заряжать быстро можно, в отличие от круглого, подсмотренного у финского «Суоми» в 1939 году. Только у финнов культура производства другая, магазины не капризничали.

К вечеру остатки роты отвели в тыл, посадили на грузовики. Целая автоколонна сформировалась из таких остатков подразделений. Тряслись на грузовиках долго, а когда прибыли в запасной полк, Илья услышал – Вязьма. Сразу вспомнился из истории Вяземский котёл, где не одну нашу дивизию немцы уничтожили. В запасном полку формировались маршевые роты, которые шли на пополнение наших частей. В полку отбирались красноармейцы в разные рода войск. Представители войсковых частей или «покупатели», как их прозвали, отбирали артиллеристов, связистов, танкистов, сапёров. Проще взять бойца уже подготовленного, чем учить заново, что в боевой обстановке затруднительно, а то и просто невозможно. Всё оружие было изъято, документы сданы в штаб. Танкистов и артиллеристов противотанковой артиллерии забирали в первую очередь.

Когда на третий день старший лейтенант из «покупателей» крикнул.

– Кто служил в разведке или желает добровольно? Шаг вперёд!

И Илья шагнул. Пехота – не его стезя. В училище его готовили бороться с террористами, диверсантами. А для этого их методы знать надо. Фактически – он готовый разведчик. Владеет приёмами рукопашного боя, ножом, огнестрельным оружием, в равной мере пистолетом и автоматом. В разведке риск велик, но это его стихия. Старлей фамилии добровольцев спросил, на листке записал. Таковых пятеро бойцов набралось. Не все даже смелые люди хотели служить в разведке. На фронте все жизнью рискуют, но в разведке особенности есть. Нет флангов, тыла, поддержки сослуживцев, артиллерии. А на миру и смерть красна. Пропал разведчик в поиске и не пишут «пал смертью героя», в военкомат по месту призыва бумага идёт – «пропал без вести». А это уже проблема для семьи. У Ильи в этом мире нет семьи, и он по этому поводу не переживал.

Старлей вернулся скоро, всем раздал их красноармейские книжки. Оказалось – трое уже служили в разведке, о чём с видимым удовольствием сказал старлей. Разведчики уселись в кузов полуторки, старлей в кабину, и бойцы отбыли к новому месту службы. И попал Илья на службу в 107-ю танковую дивизию, в стрелковый полк, в полковую разведку. В дивизии после боёв танков осталось едва половина от штатного расписания. Да и когда увидел Илья танки, приуныл. Ни одного современного на то время – Т-34 или КВ, всё устаревшие БТ-5, БТ-7 и несколько тяжёлых Т-35, многобашенных, малоподвижных мастодонтов, лёгкой мишени для пикировщиков. Все танки с моторами бензиновыми, прожорливыми, легко воспламеняющиеся, с тонкой бронёй.

Немцы упорно наступали, бросая в бой свежие части из резерва. Девятнадцатого августа они заняли Гомель, вышли на рубеж Гомель – Стародуб, создав угрозу флангу и тылу Юго-Западного фронта. Двадцать первого августа немецкий 42-й механизированный корпус занял Почеп, вышли к Новозыбкову. Двадцать второго августа, на исходе второго месяца войны, немцы нанесли удар на стыке наших 22-й и 29-й армий, бои пошли на Торопецком направлении.

Илья только успел перезнакомиться с разведчиками взвода, как вечером группа из трёх человек из его отделения, его землянки, отправилась в поиск.

Командующий Западным фронтом С. Тимошенко по указанию Ставки ВГК готовил наступление на Духовщину, требовал от разведотдела фронта сведений о противнике – дислокация, состав. И авиаразведка тоже действовала, хотя немецкие истребители активно противодействовали. А ещё – зенитная артиллерия. С большой высоты ничего не разглядишь, а на малой зенитки представляли серьёзную угрозу. В отличие от наших войск, у немцев насыщенность зенитной артиллерией была высока, даже на марше войска прикрывали. Германия ещё до войны купила патент швейцарской фирмы «Эрликон» и массово выпускала зенитные 20-мм автоматы, сдвоенные и одиночные. Кстати, Швейцария продавала эти зенитные орудия США и Великобритании, модель удачная получилась.

Посланная разведгруппа к утру не вернулась. А командование требовало данные – языка, карты немецкие. Старлей Кузин вызвал к себе Илью.

– Сафронов, ты в немецком тылу бывал? Опыт имеешь?

– Так точно.

– Тогда готовься, подбирай двоих бойцов из своего отделения. Вечером выходишь, я сам на передовую провожу.

– Слушаюсь. Только сапоги немецкие нужны и лучше бы автоматы фрицевские.

– Ты где такое слышал? Дури набрался? Советское оружие лучше. Узнает особист или политрук, горько пожалеешь!

– Вы не так меня поняли, товарищ старший лейтенант. У немецких сапог подковки, другой рисунок подошвы. На грунте влажном следы долго остаются. И с оружием, случись перестрелка, если из нашего автомата стрелять, сразу понятно – советский воин.

Илья при словах старлея о сапогах и оружии едва в ступор не встал. Кузин – командир разведвзвода, такие мелочи знать должен. Да и не мелочи это, от них успех поиска зависит. Видимо, обучали Кузина плохо, оно понятно, доктрина была в РККА, воевать будем на чужой территории, малой кровью. Можно подумать, на чужой земле разведка не нужна. Ничего, поднаберутся опыта на ошибках, научатся наши командиры воевать, только каждое упущение или ошибка – это человеческие жизни. Впрочем, людей в сорок первом – сорок втором годах не жалели.