– Бойцы, где политрук?

Переглянулись, молчат.

– А старшина?

И тоже нет ответа. Видно – на поле боя остались. Если ранены, дело скверное. Немцы от артналёта отошли, так же как от внезапной атаки русских из тыла, и вытащить с нейтралки никого не позволят.

К бойцам в траншею вошёл старший лейтенант.

– Кто старший?

– Сержант Сафронов. Командовал прорывом младший политрук Лабушкин, ещё старшина был. Наверное, убит.

– Сержант, по траншее выводи своих бойцов, до поворота и в тыл. Оружие сдать, на повороте старший сержант примет.

– Есть.

Слова о разоружении Илье не понравились. Автомат, как и приказали, сдал, а пистолет трофейный остался в кармане. По ходу сообщения вы-шли в тыл, в небольшую рощу за склоном. Немцам рощица не видна, однако миномётами при желании накрыть могут запросто. В роще их уже ждал контрразведчик.

– Построиться в шеренгу, документы сдать для проверки.

Построились, сдали. И радостно, что к своим вышли, и некоторое недоумение. Почему оружие забрали? Кто дезертировать хотел, те к политруку не прибились бы. Переоделись в гражданское, бросили оружие, да и остались бы в какой-нибудь деревне на оккупированной территории. Старший лейтенант из войсковой контрразведки в сторону отошёл, стал документы изучать. Илья команду отдал.

– Вольно!

Контрразведчик, как команду услышал, подбежал.

– Кто команду отдал?

– Сержант Сафронов. В роте, которую вывел, теперь я за старшего.

– Вы не рота, а сборная солянка! И старшим вас, сержант, никто не назначал.

– Младший политрук Лабушкин назначил командиром взвода. Он погиб при прорыве, автоматически старшим стал я, принял командование на себя.

– Вы сейчас в действующей армии, а не в немецком тылу! Всё, вы теперь не командир взвода!

– Так точно! Разрешите идти?

И чего взбеленился старший лейтенант? Власть свою показать хочет?

– Идите.

Илья отошёл к солдатам, встал в строй. Всё же самодур особист. Простояли в строю около часа. Контрразведчик уходил, возвращался, похоже – тянул время. На поляну вышел майор, как позднее узнал Илья, командир полка. Между особистом и майором пошёл разговор, потом на повышенных тонах, оба начали размахивать руками. До солдат доносились обрывки фраз.

– Не позволю, они в окружении были.

Это особист.

– Я тоже в окружении был.

Это уже майор.

– Фильтрация…

Это уже особист, одно слово только слышно было.

До чего договорились, неясно, а только майор подошёл к бойцам.

– Следуйте за мной.

Майор привёл бойцов к полковой кухне. Каждому по котелку супа налили и куску хлеба. А ложек ни на кухне нет, ни у бойцов. Но суп – не каша, отпивали из котелков. Многие не ели горячей пищи несколько дней, съели быстро. Вместо майора старший лейтенант пришёл, принёс красноармейские книжки, раздал.

– Отныне вы все вливаетесь в подразделения нашего полка. Стройся, за мной шагом марш!

Дошли почти до траншей, старлей команду отдал.

– По одному в ход сообщения. В траншее старшина встретит, распределит по взводам.

Старшина брал из кучи оружия, оставленной окруженцами, винтовки, вручал бойцам.

– Патроны во взводе получите. Десять человек направо, остальные налево.

Что интересно, трофейный автомат МР 38/40 не отдали. Старшина сказал бойцу.

– Не положено воевать оружием врага, не табельное оно. Во взводе получишь.

Но Илья свой автомат получил. Пришли в роту, распределили красноармейцев по взводам. Жиденькие взвода, половина состава. Оружие разномастное – трёхлинейки, СВТ, АВС, один «ППШ». Илья у командира взвода – старшего сержанта, сразу про боеприпасы спросил.

– В землянке возьми.

В землянке винтовочных патронов неполный ящик и в небольшом холщовом мешочке две пригоршни пистолетных. Илья магазин набил, а запасного нет. Придётся патроны экономить, стрелять одиночными. Пока перезнакомился с солдатами отделения и взвода, вечер настал. В батальоне и полку острая нехватка командиров. Взводами вместо лейтенантов командовали старшины и сержанты. Средний срок жизни командира взвода на войне – трое суток. В первую очередь командиров выбивали пулемётчики, снайперы. Да и в атаку, на пулемёты, командиры поднимались первыми. Зачастую принимая огонь на себя. Первым быть всегда трудно, а на войне – смертельно опасно.

Утром немцы начали обстреливать наши позиции из тяжёлых миномётов. Бойцы попрятались в окопы, ячейки, землянки, сделанные наскоро, укрытие плохое. В блиндаже безопаснее, но ни одного не было. Блиндажи требуют серьёзного обустройства, сверху накат из брёвен в четыре – шесть слоёв, такой мина не пробьёт, только гаубичный снаряд.

Налёт продолжался четверть часа и прекратился внезапно. И тут же крик дозорных.

– Немцы! Танки!

Со стороны немецких позиций рёв моторов. Илья в стрелковую ячейку встал. За танками пехота бежит, довольно далеко пока, из автомата стрелять – патроны жечь попусту. Танков четыре, Т-III. Проблема в том, что противотанковых средств в полку нет. Кто-то закричал.

– Танк с тылу!

И правда, танковый мотор ревёт. Паника поднялась. Заметались красноармейцы. Ни гранат, ни бутылок с зажигательной смесью, ни бронебойных ружей. У Ильи холодок по спине, был он уже в такой ситуации. А как танк показался, отлег-ло от сердца. Наш, советский КВ-1, тяжёлый, но в единственном экземпляре. С короткой остановки выстрел сделал и один из немецких танков сразу замер, дым из него повалил. А КВ-1 через нашу траншею прошёл, переваливаясь. У бойцов сразу боевой дух поднялся. Немецкие танки огонь из пушек открыли. Снаряды по нашему КВ попадают и с визгом рикошетируют. Здоров танк, мощен. КВ ещё раз выстрелил с остановки, ещё один Т-III застыл. Другие два танка в единоборство вступать не стали, начали пятиться. Пехота без поддержки танков наступать не стала, отступила, атака захлебнулась. Илью, как и других бойцов, гордость обуяла. Один танк всю атаку сорвал. Сейчас таких бы десяток, можно было бы немцев гнать, заставить отступить с потерями. КВ дополз до середины нейтралки, сделал ещё один выстрел и дал обратный ход. Так же неторопливо преодолел траншею и скрылся в тылу. До винтовочной стрельбы дело не дошло.

А через полчаса в небе показались немецкие бомбардировщики, ненавистные пикировщики «Ю-87». Пехота немецкая вызвала их по рации. Сделали круг над нашим ближним тылом, потом бомбить с пикирования стали. Взрывы бомб следовали один за другим. В тылу дымы поднялись. Бойцы переживали – не наш ли КВ горит? Бомбардировщики улетели, снова заработали немецкие миномёты. Когда обстрел прекратился, немцы пошли в атаку. Два уцелевших в прежней атаке Т-III и четыре бронетранспортёра, которые начали пулемётный обстрел наших позиций. Когда немцы преодолели половину нейтралки, вновь из тыла выполз наш КВ. Выстрел, и немецкий Т-III горит. Другой танк и бронетранспортёры не стали испытывать судьбу, сразу пятиться стали. Против пушки КВ их броня слаба, а сами повредить наш тяжёлый танк не могут. Нашла коса на камень!