– Куда едем?

– А кто знает? К своим, до ближайшей части.

Полуторка, завывая мотором, взобралась на пригорок. Километра не проехали, как впереди в небе точка возникла. Один из солдат закричал.

– Воздух!

И стал бить кулаками по крыше кабины. Не дожидаясь, пока грузовик остановится, Илья спрыгнул, перевалившись через борт. Самолёт в пологом пикировании огонь открыл, сразу из пушек и пулемётов. Бах, бах, бах! Снаряды ударили по капоту машины, кабине, кузову. Один боец, как и Илья, спрыгнул на ходу, только в другую сторону, а второй замешкался и был убит. Грузовик замер, из пробитого радиатора пар валил. Илья подбежал к полуторке, распахнул дверцу. Водитель убит, залит кровью. На пассажирском сиденье особист, который документы у вышедшей из окружения группы проверял. Пуля ему в голову угодила, наповал. Злой на него Илья был. Но, по римской пословице – о мёртвых хорошо или ничего.

Боец подбежал.

– Что?

– Оба наповал.

Боец на заднее колесо грузовика встал, руками за борт подтянулся, сразу спрыгнул.

– От товарища моего… головы нет. Оторвало!

Боец аж заикаться стал.

– Оружие твоё где?

– В кузове осталось.

– Забери. И документы сослуживца тоже.

– Может – ты?

– Чего боишься? Мёртвые ничего не сделают. А я у этих, из кабины, документы заберу. Выйдем к своим, сдадим, расскажем, где убиты.

Илья документы у водителя взял, потом обошёл грузовик, забрал из кармана гимнастёрки особиста командирское удостоверение. Глядь, ремешок сумки виден. Потянул, командирский планшет на себя вытянул. Открыл. О, находка ценная – карта топографическая, советского производства. А ещё несколько листов бумаги, и чистые и исписанные. Интересно стало, читать принялся. А это рапорт на командира полка, дескать, окруженцев в фильтрационный лагерь запретил отправлять, направил в качестве пополнения в батальон. На двух других листках протоколы допросов военнослужащих. Вот же…. Слов не нашлось добрых, только матерные. Илья бумаги на мелкие клочья разорвал, пустил по ветру. Боец спросил.

– Ты что порвал?

– Личное письмо.

– Темнишь! Доносы, небось!

Видимо, боец особиста знал. Илья отвечать не стал. Из кобуры убитого вытащил табельный «ТТ» и запасную обойму, в карман опустил. У бойца на плече трёхлинейка.

– Патроны к ней есть?

Боец открыл обе патронные сумки на поясе – пусты.

– Забери у товарища, пригодятся.

Боец с видимой неохотой в кузов полез, выбрался назад с тремя обоймами в руке.

– До своих неизвестно сколько идти, и патронов много никогда не бывает, учти. Есть возможность – пополни.

– Мы с Андреем одного призыва, из одного котелка ели, – понуро ответил боец.

– Понимаю, сам товарищей терял. Но соберись, нам ещё топать. За мной.

Сначала шли по грунтовке, когда слева стали слышны выстрелы танковых пушек, забежали в лес. Слева поле, вдалеке танки показались немецкие. Их по серой окраске издали узнаешь, по угловатым очертаниям корпуса. Илья в лес углубляться начал, боец не отставал. Через полчаса хода Илья остановился, сел на поваленное дерево, карту достал. Надо сориентироваться. Получалось – северо-западнее Смоленска. Город переходил из рук в руки и чей он сейчас, Илья не знал. Решил – к городу идти опасно. Надо держать путь на восток. Сейчас это самый краткий путь до своих, хотя и не самый безопасный.

Смоленск обошли с севера, на юге громыхало, похоже, битва у Смоленска ещё продолжалась. Больше всего неприятностей для Ильи и Валерия, как звали бойца из грузовика, доставляли реки. Небольшие ручьи переходили вброд, сняв сапоги и галифе. Можно и не снимать, но мокрая обувь натирала ноги до кровавых мозолей. По примеру Ильи раздевался Валерий. Но с реками беда. Плыть с оружием неудобно, ко дну тянет, а ещё боязно патроны замочить, они могли подвести, дать осечку в самый неподходящий момент. А реки, как назло, одна за одной. Сначала Большой Вопец, потом Хмость, за ней Орлея. И все – поперёк движения. Удалось подхарчиться в Малявчино, потом в Подроще. В каждой деревне Илья расспрашивал – где немцы? А деревенские и сами толком не знают. Радио нет, как и газет. Все новости узнают от проходящих красноармейцев. Илью интересовал вопрос – в чьих руках Ярцево? До него полтора десятка километров. Стоит туда идти или обойти?

Подошли с Валерием к деревне Горки. Ой! По дороге машины идут, лошади с телегами, пешком народ идёт. Гражданские тележки везут со скарбом, малыми детьми, ведут за собой коров. А ещё военные. Вышли Илья с Валерой недалеко от слияния Вопи и Днепра, у деревни Соловьёво. Печально знаменитая Соловьёвская переправа. Единственный уцелевший деревянный мост, узкий, старый, не приспособлен для такой нагрузки. Днепр в этих местах уже полноводен, не всякий решится переправиться вплавь. В помощь мосту сновал паром, да не механический. С берега на берег канат переброшен, который тянут руками. И над переправой штурмовики немецкие висят. Когда бомбёжка, люди от дороги разбегаются, улетели самолёты, снова к мосту и парому собираются. Убитых полно, но их не хоронят, спешат на восточный берег Днепра перейти. А ещё немецкая дальнобойная артиллерия донимала. Стрельба издалека велась, рассеивание снарядов большое, но почти все достигали цели. Если не в мост угодит, так в толпу перед переправой. По скромным подсчётам, у переправы погибло больше ста тысяч гражданских и военных. Наступающих немцев с трудом сдерживали обескровленные части Красной армии, но люди у моста понимали, что времени у них мало. В любой момент немцы прорвутся, тогда быть большой беде.

Немцы 13 августа форсировали Днепр у Рогачёва, обошли 61-й корпус Петровского, остававшийся на рубеже между Рогачёвым и Жлобиным. Наши войска пытались атаковать немецкий 46-й моторизованный корпус Фиттенгофа, занимающий Ельнинский выступ.

Ввиду тяжёлого положения, больших потерь личного состава, Ставка ВГК приняла приказ № 27 «О борьбе с дезертирами, трусами и паникёрами», где говорилось «… имеют место факты сдачи в плен не только красноармейцев, но и начальствующего состава. Приказываем драться до последней возможности всеми средствами, а сдающихся в плен уничтожать. Семьи сдавшихся в плен лишать государственного пособия и помощи…»

Илья, так же как и его попутчик, о приказе не знали. И без него сдаваться не намеревались. Но иногда ситуация складывалась так, что крупные немецкие соединения брали в кольцо наши части – полки, дивизии, даже корпуса. Израсходовав боеприпасы, потеряв технику, бойцы вынуждены были сдаваться. Некоторые стрелялись, особенно командиры. Наибольшее количество пленных немцы взяли под Духовщиной и в Вяземском котле, счёт шёл на сотни тысяч.

– Давай отойдём повыше по течению и переплывём.

– Боюсь, я пловец неважный.

– Найдём какие-нибудь коряги. А здесь только время потеряем.

С запада слышались уже отдельные пушечные выстрелы. Илья знал, что звуки отдельных выстрелов слышны за семь километров. Стало быть, немцы уже недалеко и надо поторапливаться. Отошли вверх по течению с километр. Илья учитывал, что течением их снесёт к мосту. И не дай Бог в это время быть бомбардировке. В воде оглушит, как рыбу. Вон её сколько у берега, кверху пузами, погибшей. Илья высматривал место поудобнее, чтобы берег пологим был. А ещё – коряги, выброшенные ящики, в общем – всё деревянное, что может на плаву держать. Для Валеры нашлась деревянная дверь, как она на берегу оказалась – загадка. Илье же пришлось довольствоваться корягой. Разделись донага, форму и оружие на свои плавсредства уложили, осторожно в воду вошли. Течение сразу подхватило, понесло. Одной рукой приходилось корягу держать, другой – грести. У Валеры ситуация получше – грудью на дверь лёг, ногами работает. Дверь плоская, её не так быстро сносит, как корягу. Уже вдали мост показался. Но не доплыли, раньше к противоположному берегу пристали. Радость у обоих – живы, на восточном берегу, где точно наши. Из бойцов и командиров, которые перебрались на берег, по-быстрому сколачивали взводы и роты, посылали занимать позиции. И ни у одного бойца нет сапёрной лопатки. Чем окопы, траншеи копать? Кто-то стальным шлемом землю рыть начал, другие рыхлили штыками и выгребали руками. Каждый знал – не успеешь сделать окоп, пусть не полного профиля, при первом же обстреле или бомбёжке будешь убит. Для пехотинца главное условие – зарыться в землю. Она, родимая земелька, от пули и осколка спасёт.