На 250 сажен восточнее от места бывшей Алешковской Сечи, на 11/2 версты выше теперешнего города Алешек, в настоящее время находится небольшое земляное укрепление, состоящее из длинных, полузасыпанных песком канав с высокими валами и представляющее собой в общем форму бастиона с тупыми углами, обращенного воротами на южную сторону и примененного к характеру местности. Ошибочно было бы приписывать сооружение этого укрепления запорожским казакам ввиду свидетельства уже хорошо знакомого нам запорожского историка первой половины XVIII века, князя Мышецкого, категорически утверждающего, что запорожцам, жившим в Алешковской Сечи, отнюдь не дозволялось ни в самой Сечи, ни в других каких бы то ни было местах строить «фортификационного укрепления»[315]. Документальные данные свидетельствуют, что земляные укрепления близ Алешек были устроены русскими войсками во время войны с турками в 1773 и 1774 годах[316].

Из Алешек запорожские казаки вторично переселялись на место бывшей Каменской Сечи, при впадении речки Каменки в ветку Днепра, Казацкое Речище. Это произошло, по объяснению князя Мышецкого и очевидца есаула Щербины, следующим образом. Однажды алешковские запорожцы, под командой собственного кошевого и крымского хана, ходили походом «во множественном числе»[317] на черкесов под Судак; в это время некоторая часть запорожцев, жившая на реке Самаре и бывшая у сечевых казаков в подданстве, оттого постоянно недовольная своим положением, как людей подчиненных, собравшись в большом числе и вооружившись легким оружием, бросилась на Алешковскую Сечь, многих людей перебила и перевешала, а самую Сечь разгромила и разрушила. Тогда сечевые казаки, возвратясь из похода и увидя разорение своей Сечи, собрались всеми своими силами, ударились на реку Самару, вырубили там «Самарскую Сечь», истребили множество жителей, захватили большую добычу и отправили ее на Дунай, а сами, оставив разоренную Сечь в Алешках, возвратились в старую Каменскую Сечь[318].

Итак, после Чертомлыцкой Сечи запорожцы сидели сперва в Сечи Каменской, потом в Алешковской, потом снова в Каменской. Так, по крайней мере, свидетельствует Мышецкий. Тот же князь Мышецкий дает повод думать, что запорожские казаки держались в Каменке до того самого момента, когда, оставив крымско-турецкие владения, они вновь перешли в пределы России, в 1734 году, в царствование Анны Иоанновны[319]. С этим свидетельством историка XVIII века вполне согласуется и свидетельство протоиерея Григория Кремлянского, современника последней Запорожской Сечи на речке Подпильной. «По разорении Петром I, – говорит он, – Старой Сечи (на речке Чертомлыке, в 1709 году) запорожцы оставшиеся бежали на лодках под турка, где турок принял и водворил их в Олешках. А потом просились запорожцы у императрицы Анны Иоанновны о принятии их опять под Российскую державу, коим и позволено. Те запорожцы поселились выше Кизыкерменя в Омиловом (Каменке) и, поживши там, как говорят, семь лет, переселились в Красный Кут, что ныне село Покровское, где, устроя Сечу свою, жили до последнего их разорения великой императрицей Екатериной II»[320]. На картах безымянного составителя 1745 года[321], известного де Боксета 1751 года[322] и малоизвестного Антонио Затта 1798 года[323] Каменская Сечь названа St.-Sicza, то есть Старая Сечь, предпочтительно перед Алешками, каковое название, очевидно, показывает, что о существовании в Каменке Сечи сохранилось еще свежее воспоминание, так как именно после нее и возникла Новая, или Подпиленская, Сечь, тогда как о существовании Сечи в Алешках вовсе не сохранилось никакой памяти, оттого Алешки и не названы Сечью в означенных планах. Наконец, официальный документ 1774 года свидетельствует, что прежде построения Новой Сечи на Подпильной «Сечь строилась на речке Каменке»[324]. Названное выше в записках Кремянского урочище Омиловое есть не что иное, как балка Меловая, замечательная своими развалинами некогда существовавшего здесь города Мелового и находящаяся на 2 1/2 версты выше балки Каменки, где, собственно, стояла Сечь[325]; очевидно, сама по себе балка Каменка менее была известна как урочище, чем Омиловка, оттого Кремянский и приурочивает Каменскую Сечь к Омиловому.

Приведенные данные достаточно, кажется, убеждают нас в том, что в Новую Сечь на речке Подпильной запорожские казаки переселились не из Алешек, как пишет Ригельман, уверяет Скальковский и за ними повторяет Марковин[326], а из урочища Каменки, вблизи Омилового. «Сочинитель запорожской истории, господин Скальковский, – замечает по этому поводу Н.И. Вертильяк, – полагает, что Каменская Сечь была только один год; не разделять его мнение я имею много причин. Значительное пространство кладбища (Запорожского) не могло никак составиться в один год; большое количество надгробных надписей, указывающих годы смерти до 1736 года, и многих кошевых, войсковых писарей, не было делом случайности[327]; наконец, многие изустные предания и эти записки (князя Мышецкого) утверждают меня в моем мнении. Сила русского оружия, после Полтавской битвы, заставила трепетать изменников-запорожцев и вынудила их переселиться на крымскую сторону, в Алешки; но несчастный Прутский мир, по которому вся страна между Днепром и Бугом была уступлена туркам, служит достаточным ручательством безопасности вторичного водворения запорожцев в Каменке; это место они предпочитали и потому, что оно охраняло их, по своей местности, от внезапных набегов татар, которым они всегда не доверяли»[328].