Во время происшедшей между русскими и шведами Полтавской битвы часть запорожских казаков была убита, большая же часть осталась в живых, потом вместе с Карлом и Мазепой бежала к Днепру, тут вновь потерпела некоторый урон при переправе через реку у Мишурина Рога[300], потом достигла турецкого города Бендер и некоторое время оставалась на берегу реки Днестра. Здесь между запорожскими казаками и турецким султаном Ахметом III состоялись pacta conventa, на основании которых казаки поступили под власть Турции. С этой целью в Бендерах открыта была большая рада, на которую собралось несколько тысяч человек украинских и запорожских казаков; на раде украинские казаки разместились сотнями, запорожские казаки куренями; над первыми развевался стяг с орлом, над вторыми стяг с архангелом; те и другие стояли «стройно и збройно, потужно и оружно»; от казацких старшин присутствовали: гетман Иван Мазепа, кошевой Константин Гордиенко, писарь Филипп Орлик, полковник прилуцкий Горленко, есаул гетманский Войнаровский, атаман Платнеровского куреня Чайка, писарь запорожский Безрукавній и есаул кошевской Демьян Щербина; со стороны татар были: крымский хан Девлет-Гирей, янычарские старшины, кулуглы, спаги, топчаи, мурзы; кроме того, тут же присутствовали польские паны, волошские и молдавские послы, которым позволено было стоять между запорожскими почетами и панами; не был только шведский король, потому что не годилось коронованному лицу занимать второе место после представителя от султана. Этим представителем был бендеро-буджацкий сераскер, Измаил-паша. На собравшейся раде Измаил-паша торжественно и важно, как требовал сан «великого и непобедимого» султана, прочитал хатти-шериф Ахмета III; по этому хатти-шерифу казаки принимались до турецкого «рыцарства» на правах малых «спаг», до крымского панства на правах «братства, коллегации и вечной приязни»; им жаловались земли от Каменки, Алешек, Переволочны и Очакова по-над Днепром и по-над Черным морем до Буджака, давалось право взимать плату за перевозы на реках Днепре и Буге у Мишурина Рога, Кодака, Каменки, Кизыкерменя, Мертвовода, давались лиманы для рыбной ловли и таймы (то есть рационы харчей на каждого человека и коня) на всех казаков, по куреням, определялось выдавать оружие, амуницию и одежду на всякую войну. Гетман получал власть двухбунчужного паши; ему дана была двухцветная хоругвь: на красном едамашке серебряное новолуние с зарей, а на белом – золотой крест, в знак рыцарского побратимства христиан с мусульманами; ту хоругвь освятил цареградский патриарх; кроме того, гетман получил в подарок красную шубу с сибирскими соболями. Такого же цвета, но только на черных медведях, получил шубу кошевой атаман; казацкие старшины получили шапки, джаметы, то есть походных коней, дамасские и хоросанские сабли, а простые казаки – каждый по новой шубе. И казаки, наварив себе горилки и получив много привозного от молдаван вина, гуляли «гучно», а чтобы иметь все под рукой и завести настоящий порядок, они везде понасажали в шинках жидов и «споживали и спивали дары султанские». За все пожалования и подарки казаки обязаны были служить султану только на случай войны; вне же войны могли заниматься обычными занятиями – рыболовством, звероловством и торговлей «во всех городах и землях султанских». Погуляв 10 дней в Бендерах, казаки разделились на четыре партии: одна, под начальством Филиппа Орлика, осталась в Бендерах при сераскере; другая, с Константином Гордиенко во главе, ушла на Буджацкие лиманы, основала один кош над озером Ялпухом, а курени разбросала до Черного моря; третья, реестровые казаки, с полковником Горленко во главе, расположилась у Буджака же; а четвертая ушла к речке Каменке, чтобы «устроить там Сечь, окопать коши и курени». Последняя партия казаков скоро достигла места, устроила Сечь, завела у себя чайки и привлекла к себе столько народа, что тут немного меньше было куреней, чем в старой Чертомлыцкой Сечи. «И так вкушали мы новую жизнь, новую волю, благодаря великому султану, ожидая, пока нас не попросят в новый танец», – это признание приводит Мышецкий[301].

Таким-то образом основана была Каменская Сечь. Но на первый раз эта Сечь существовала всего лишь до 1711 года;, когда о поселении запорожских казаков у речки Каменки известно стало русскому царю Петру, то он послал против них малороссийского гетмана Ивана Скоропадского вместе с генералом Бутурлиным и восемью русскими полками, стоявшими тогда у Каменного Затона и охранявшими русские границы от нападения со стороны мусульман. Скоропадский и Бутурлин напали на запорожцев, разорили их Сечь у Каменки и таким образом принудили их искать новое место для своей столицы, подальше от русской границы; тогда они поселились на левом берегу Днепра, при урочище Алешках, и устроили здесь Алешковскую Сечь[302].

Алешковская Сечь основана была в урочище Алешках на левом берегу Днепра, в теперешней Таврической губернии, Днепровского уезда, почти против губернского города Херсона, стоящего на правом берегу. Алешки – очень древний город: он известен был еще нумидийскому географу Эдриси, жившему в XII веке, под именем Алеска и итальянским поселенцам по берегам Черного моря и Днепра XIII–XIV веков, под именем Эрексе. Профессор Врун, не без основания, доказывает, что местоположение теперешнего города Алешек соответствует древней Гилее, о которой говорит отец истории, Геродот[303], а историк Забелин возводит корень слова Алешек, или, по-летописному, Олешек к слову «ольха», или «елоха», означавшему в старинном топографическом языке болото, водяное, поёмное место, покрытое кустарником и мелколесьем[304]. Возникши на месте или близ греческой колонии Александры, Алешки становятся известными уже со второй половины XI столетия, под именем Олешья, и служат промежуточным пунктом для торговли между Киевом и Царьградом. Как говорится в Ипатьевской летописи: «В се же лето, 1084, Давид захватил греков в Олешье… Во время наставшаго голода, пошли возы к сплаву, Божиего же милостию люди пришли из Олешья, приехали на Днепр и набрали рыбы и вина»[305]. Но затем с XIII века, со времени нашествия татар на Россию и поселения их на юге, Олешье как бы совсем исчезает и является уже в начале XVIII века под именем Алешек. В то время Алешки принадлежали крымскому хану, а вследствие его вассальной зависимости от Турции – и турецкому султану. Сюда-то и ушли запорожские казаки после разорения русскими войсками их Сечи на Каменке в 1711 году.

Пребывание запорожских казаков Сечей в Алешках засвидетельствовано историком XVIII века, все тем же князем Семеном Мышецким, и описанием земель 1774 года, после Кучук-Кайнарджийского мира России с Турцией при императрице Екатерине II: «Будучи за крымцами, запорожские казаки имели главные жилища свои в двух Сечах, а именно в Каменке и в Олешках»[306]. «Алешки, место прежде бывшей Запорожской Сечи когда за татарами запорожцы жили, лежит по берегу речки Конской; тут в нынешнюю войну (Русско-турецкую) содержан был обнесенный ретраншементом магазин, да и для зимнего пребывания войск в 1773 году довольное число около его землянок выстроено, где два полка без нужды помещены были, и ими Кинбурн в блокаде обдержан был», – читаем в «Записках Одесского общества истории и древностей».