Катрин заказала чай с лимоном и пирожное с вишней. Я молчала. Она тоже. Мы смотрели друг на друга. С каждой секундой мне все больше и больше не нравилась компания этой особы. А она же была спокойна. Хладнокровие, которому мне еще учиться и учиться!

Вот официант принес заказ, плавным и аккуратным движением поставив его на стол перед Катрин. Он еще раз уточнил, не желаю ли я еще чего-нибудь. Но я отказалась, поскольку у меня уже был чай и два кекса. В большем я не нуждалась.

— Я слушаю тебя. Знаешь, у меня не так много времени, — намекнула я, что мое время ограничено. Но более всего я желала избавиться от нее. Катрин же мне ехидно улыбнулась. Аж мурашки побежали по коже.

— Ты знаешь, кто такой Маркус Тортон? — задала она довольно таки глупый вопрос, учитывая, что видела нас вместе неоднократно.

— Конечно, — твердо ответила я. О чем еще могла она со мной говорить, если не о Маркусе?

— Уверена? — усмехнулась она. Я все больше переставала ее понимать.

— Да! Он мой парень. Что-то еще? — точно также уверенно ответила я. Называть его своим парнем было несказанным удовольствием, осознавать его своим!

— Тогда скажи мне, чем Маркус Тортон славится в городе? Кроме своего отца? — теперь прищурилась она. Я нахмурилась.

— Не понимаю о чем ты!

— Понятно. Значит, ты его не знаешь! — с довольной физиономией проговорила она, откинувшись на стуле, будто дошла до самого интересного, — Маркус Тортон, — она смаковала каждое слово, — славиться тем, что в два счета умеет очаровать любую девушку. Каждая более или менее красивая девушка была очарованна им или его другом Эндом. Он-то тебе знаком? — я кивнула.

Разговор мне не нравился. Сердце защемило при сравнении Маркуса с Эндом. Я прекрасно помнила его слова относительно отношений с девушками. И ее словам я не верила.

— И что из этого? Он красивый парень, — пожала я плечами, не желая поддаваться панике, которая тихо начала зарождаться в душе, — Девушки сами обращают на него внимание!

— И что? Да ничего! Не каждый красивый парень устраивает из этого соревнование. Большинство девушек были соблазнены целенаправленно. Выбирается девушка и дается время, в течение которого парень должен начать встречаться с ней. Конечно, такие отношения быстро заканчиваются. Мальчикам забава, а девушке разбитое сердце.

— Я тебе не верю. Маркус не мог так поступать! — не выдержала я. На эти мои слова Катрин просто на просто рассмеялась.

— Это миф, который он создал для тебя. Пай мальчик, сын священника, помощник сиротам, миротворец в драках. Может быть это и есть, не спорю! Но еще он заядлый спорщик! Есть целая компания парней, которые периодически спорят на девушек. Хочешь верь, а хочешь нет!

— Это не может быть правдой, — мотала я головой. А память любезно подсовывала мне картинки прошлого: разговор Энда с Маркусом о каком-то споре. Но тогда шла речь о том, что он от него отказался. Только от этого не становилось легче, наоборот, это лишь подтверждало ужасные мерзкие обвинения.

— Но это правда. Маркус спорил на тебя, но не сразу добился результата. Вспомни, ведь вначале он совершенно по-другому вел себя, — мы перешли на повышенные тона. А мне становилось плохо.

И снова воспоминания. Мои глаза будто застелила пелена. Память воспроизводила самые первые дни нашего знакомства, каким дерзким он был, как он мне тогда не нравился. А уже через некоторое время он перестал так вести себя и мы сблизились.

Голова моя кружилась. Разум готов был порвать его за такое предательство. А сердце ныло, болело и разрывалось на части от боли, отказываясь верить ее словам. Только вот доказательства ее слов были в моей собственной памяти. Их-то она не могла придумать?

— Вижу, что ты все поняла. Многие девушки тебе скажут тоже самое. Ты не единственная такая, — говорила она. И хотя тон ее был виноватым, я чувствовала, как в ее словах сквозит холод и злость.

— Уходи, — тихо проговорила я, хватаясь за голову. Я не хотела ее видеть. Я не хотела верить в ее слова. Но почему-то верила. Я знала, что ей нельзя верить. Она всегда вызывала во мне неприязнь. Так почему же я верю ей???

— Прости, что причинила тебе боль. Но лучше я сейчас, чем он потом выставит твои чувства на всеобщее посмешище!

— Уходи, — взревела я, ели сдерживаясь. Нет, зверь внутри меня клокотал, но был под контролем.

Катрин встала из-за стола, положила деньги за чай с пирожным под тарелку и ушла. Все это я заметила краем глаза, продолжая держаться за голову и сражаться с собственным гневом.

Дверь хлопнула, и я непроизвольно подняла глаза. Сознание отметило, что походка девушки ни чем не выдавала ее вины или огорчения нашим разговором. Наоборот, девушка ловко и непринужденно виляла бедрами, плечи подняты, шея вытянута, голова на высоте. Всем своим видом она торжествовала победу, но это отметило мое подсознание, которому я сейчас почему-то не доверяла.

К моему столику подошел официант. Он забрал деньги Катрин и снова спросил меня, не желаю ли я еще чего-нибудь. А у меня в голове возникла другая мысль.

— Скажите мне, только честно. Вы знаете Маркуса Тортона? — спрашивала я. Мне вдруг понадобилось подтверждение или опровержение этих гадких слов.

— Конечно, кто его не знает. Да вы же сами были с ним недавно здесь! — удивился парень. Вот. Я права. Официант видит всех, кто сюда приходит…

— Это не важно! Скажи мне, многих девушек он сюда приводил? — спросила я с замиранием сердца. А вот дыхание и правда остановилось. Я ждала его ответа как приговора.

— У нас все ребята бывают, ведь мы расположены… — начал он. Официант явно сомневался в своем ответе.

— Я хочу просто «да» или «нет», — перебила я его.

— Ну-у-у… — мялся он, — да, многие девушки бывали здесь в его сопровождении.

Сказать, что его ответ убил меня, ничего не сказать. Мне будто ножом по сердцу резанули. Слова Катрин подтвердил официант.

Чуть ли не шатаясь, я встала из-за стола, машинально достала деньги и отдала официанту. Мне больше ничего не нужно было. Отчаяние охватило меня целиком. Я поплелась к остановке, ели переставляя ноги.

Пустота. Пустота это все, что сейчас было у меня внутри. Я даже разговаривать не могла. Ночь у меня было самое ужасное дежурство. Я ничего не видела, не чувствовала и не ощущала. Просто бег, просто движение, без мыслей и чувств.

Несколько раз Дорджест пытался выяснить у меня, что случилось. Но мне не хотелось говорить об этом. Я просто отмалчивалась.

Сон долго ко мне не шел, а когда я наконец-то провалилась в небытие, оно принесло мне еще большие переживания.

Мне снился кошмар. Я стояла на тех же ступенях здания школы. По правую руку от меня стояли Маркус и Энд. Они смеялись, хватаясь за животы. А вокруг была толпа ребят, которые тыкали в меня пальцем и разрывались от смеха. Поочередно кто-то выкрикивал в мою сторону фразы по типу «наивная дурочка». Боль. Боль и обида терзали меня снова и снова.