Все вокруг стремительно меняется. Я извергаю в небо мощный поток энергии.

Синева на горизонте быстро чернеет, воздух становится гуще. Над пиратским кораблем начинается дождь – но капли воды тут же превращаются во что-то другое. Лей поднимает голову, сверкая своими необычными глазами.

Звуки, которые я издаю, совсем не похожи на кашель – и даже на пение. Это крик хищной птицы, разрывающий мне глотку и отдающий в кончики пальцев. За ним кроется песня Милекта, который поет внутри моего голоса, усиливая его и увеличивая мою мощь.

По небу, как чернила, расползается мрак, ветер неистовствует, а из каждой дождинки сверкает молния. Все вокруг теряет свою воздушную легкость.

Магонцы и ростры закрывают руками головы.

Облака, окутывающие вражеский корабль, разражаются песком, который облепляет пиратов и чуть не сбивает их с ног. Дождь из песка перерастает в ливень из камней, а тот – в град из булыжников. Пираты с воплями скачут с места на место.

Воздух между мной и Лей становится мутным. Она выкрикивает какие-то приказы. Вражеский корабль содрогается и клюет носом.

Заль смотрит на меня с упоением.

В прошлом году Джейсон показал мне один прием, который называется sous rature. Если слово, которое вы хотите использовать, имеет многолетний багаж смыслов и ассоциаций, просто зачеркните его. Например, так: любовь.

Своей песней я перечеркиваю старую Азу. Я перестала быть ею. Теперь я Аза. Теперь у меня свой панк-рок, под действием которого с неба сыплются валуны.

Моя песня превращает дождь в камнепад.

Моя песня способна погубить любого, кто ее услышит.

Я обрушиваю небосвод, совершенно не понимая, как у меня это получается.

На палубу пиратского корабля падает каменная глыба размером с мою голову. Деревянные обломки разлетаются во все стороны.

Песней я развязываю своей команде руки. У меня получается управлять канатами и цепями. Между тем я делаю это не специально – они сами подчиняются мелодии. Все вокруг приходит в движение, поднимается в воздух, гудит, а в центре этого водоворота находимся мы с Милектом.

Кажется, я попала в кино,

кажется, я – это больше не я,

кажется, я стала тем, о ком не помышляла даже в мечтах. Я больше, сильнее и бесстрашнее старой Азы. Выхватив из рук Лей шпагу, я нацеливаю острие ей в сердце.

Я издаю радостный возглас, а у меня в груди Милект выводит собственную победную трель.

Я стою посередине палубы и на этот раз держу в руках не швабру, а настоящую шпагу.

Я дочь капитана. Я не только оправдала, но и превзошла ожидания своей команды.

– На колени, – говорю я Лей. Джик связывает ей руки, а другие члены экипажа быстро разоружают остальных пиратов. «Амина Пеннарум» победила.

Заль сбрасывает с себя веревку и, опьяненная радостью, заливается смехом. Порванная рубашка обнажает длинный шрам, проходящий по центру ее груди. Откуда он у нее?

– Сдавайся, Лей! – торжествующе восклицает она. – Не тебе командовать в этом небе.

Но Лей сдаваться не желает. Она стоит на месте со связанными руками и с вызовом глядит Заль в глаза.

– Куда ты направлялась, Заль? На север? Решила нарушить все клятвы до последней? Мы обе знаем, что ты хочешь создать новый мир. Во второй раз Маганветар тебя не простит. Тебя арестуют за измену, и на этот раз казнят вас обеих.

Заль многозначительно смотрит на Дая, и он быстро затыкает пиратке рот шарфом.

– Кто еще знает про Азу? – спрашивает Заль у остальных. – Откуда пошли слухи? Кто вам о ней рассказал?

Все оставшиеся в живых пираты связаны и стоят у нас на палубе. Они молча глядят на Лей.

– Не ответите – разделите ее участь.

Они продолжают хранить молчание. Заль кивает в мою сторону:

– Потопи их корабль вместе с его ничтожным грузом.

– Как это? – спрашиваю я.

– Потопи его своей песней, – говорит она. – Спой нам дождь из песка. Милект знает мотив.

Милект берет новую ноту, а я подхватываю. Мы сбрасываем камни на цепи, которыми пираты приковали к мачте своего корабля летучую мышь. Все молча наблюдают, как звенья лопаются одно за другим.

Когда цепи спадают, пиратский парус расправляет крылья, и я впервые задаюсь вопросом, как же летучие мыши попадают на корабли. Его крылья раздуваются, и, поймав поток ветра, он исчезает в темноте, а пустой корабль тем временем начинает провисать.

Спустя некоторое время я поворачиваюсь к Заль. Она смотрит на Лей с видом ястреба, оглядывающего кролика. Только на самом деле они обе хищницы.

Мы с Милектом посылаем на пиратский корабль тяжелый поток воздуха, и, оставшись без своего живого паруса, он начинает падать. Я посыпаю его песком, пока он не исчезает из виду. Скоро он обрушится на землю.

После падения с такой высоты от него практически ничего не останется. Люди, наверное, примут его за астероид или метеорит. Сколько же всего они не знают!

Меня немного шатает, колени дрожат. Я окидываю взглядом экипаж. Все – ростры, и магонцы, и Заль, и Дай, и Джик – вытаращили на меня глаза.

– Отведите Лей ко мне в каюту, – говорит Заль. Подхватив пиратку, двое ростр спускаются по трапу на главную палубу. Она не сопротивляется, а просто смотрит на меня, как и все присутствующие. Остальных пиратов сажают в карцер.

Вся палуба в крови, в корабле пробоины, в трюме пленники. Может быть, я совершила чудовищную ошибку, которую мне – и никому другому – уже никогда не исправить?

Внезапно до меня доносятся обрывки птичьей песни: долгие трели, перемежающиеся пронзительными криками.

Джик широко улыбается, Дай что-то радостно кричит, грот шумно расправляет крылья, и под пение шквальных китов, создающих для нас шторм, мы устремляемся вперед.

Громко торжествуя, команда принимается приводить корабль в порядок. А я вся так и свечусь от осознания того, что я сделала. Это было невероятно, сумбурно, как раз в духе Азы.

Голова идет кругом. Милект тоже никак не очухается.

Так вот из-за чего столько шума.

Так вот что все имели в виду, когда говорили, что я умею петь. Что во мне есть сила. Я запоздало замечаю, что Дай держит меня за руку, и по всему телу у меня пробегает дрожь. Заль берет мою свободную руку и вскидывает ее в победном жесте. Пока мы стоим в такой позе на палубе нашего корабля в окружении всего экипажа, ощущение потерянности, преследовавшее меня всю жизнь, наконец-то уходит. Дай смотрит мне в глаза.

– Вместе, Аза, – говорит он.

– Вместе, – говорит Заль.

– Вместе, – шепчу я. Никогда прежде я не испытывала ничего подобного. Сверху доносится хвалебная песнь грота, Милект весело щебечет у меня в груди, ростры не сводят с меня глаз, а магонцы одобрительно кивают.