– Он же только на ноги поднялся. Совсем очумел! Чего ты руки распускаешь, на кого?! На брата родного! Не смей его трогать! Уходи, с глаз долой уходи, и лучше уезжай, Дарко.

Княжич так и остолбенел. Мать только губы плотно сжала, выказывая волевую твёрдость. Верно, всерьёз она говорила.

– Уезжай, – сказала она и отвернулась к Волоту, который бешено зыркал на младшего, силясь верно испепелить того взглядом. Так и хотел пустить вновь в дело свой поганый язык. Дарко только этого и ждал, мало он ему рожу начистил, нужно было бы ещё. Но тот, как нарочно, молчал, гневно сопя.

– Пошли, – позвал побратима Полад. – Оставь их, не стоит он того, поверь.

Вдвоём они миновали двор, прошли в детинец, на задний двор, где и поселился Полад на время пребывания в Дольне. Но не успели подойти к низким воротам, встретила их девица. Дарко не сразу признал в ней чернавку Росьи. Полад первым прочёл вопрос по лицу друга, поспешил успокоить:

– Со мной она.

Хотелось спросить и давно, но не стал. Его всё ещё трясло от бешенства. Всё обернулось не так, как он предполагал. Отец, как только он стал ненужным, с лёгкостью отпустил и уговаривать не стал, как и не заботиться о его отъезде. Мать тоже за Волота печётся. Княжич даже приостановился, осознавая, что ему тут нет места.

«Только сейчас понял, проклятье!»

От накатившего отвращения Дарко даже замутило. Всё это время брат его просто использовал, а он, как гончий пёс, старался для него. Дарко перекосило от осознания и пронизавшей его боли. Прав был Волот, он и в самом деле жалок, коль позволил управлять собой отцу.

Руяна вскинулась, когда рассмотрела в опустившейся темноте лицо Дарко.

– Батюшки! – охнула она.

Полад по-хозяйски приобнял её и подтолкнул чернавку.

– Чего стоишь? Ступай, воды неси да полотна.

– Постой, – остановил её Дарко.

Руяна застыла.

– Позови сюда Росью, – велел он чернавке.

Та растерянно переглянулась с Поладом.

– Приведи немедленно, – повторил Дарко жёстче.

Только тут девка, спохватилась.

– И чтобы никто вас не видел, – напутственно добавил он, когда та уже скрывалась за воротами.

Полад помолчал некоторое время, потом повернулся.

– И что ты задумал? Хочешь с собой увезти? Теперь уже поздно. Говорил я тебе, Дарко, а ты не слушал.

И без того метался княжич в бешенстве от собственного бессилия, понимая, что совершил ошибку, за которую и поплатился. Тогда была ещё возможность уберечь Росью, отговориться и сказать, что внучки Бреславы заняты. Спрятать Росью как можно дальше от земель Дольны, увезти за Межну и к волхвав за крепкие стены, где бы её никто никогда не нашёл, ни лесной хозяин, ни сами боги. Теперь поздно.

Логово Полада было тесным, и везде, как у здорового холостяка, был беспорядок. Волынянин, скрестив руки на груди, опёрся на дверной косяк. По сравнению с проёмом он был на полголовы выше, и от того клетушка казалась ещё меньше. Ожидающим взглядом воин всё что-то пытался высмотреть в облике побратима.

– Ты не стой, собирайся в дорогу, – подтолкнул его Дарко.

Полад только лишь сокрушённо качнул головой, тягостно вздохнув.

– А мне и собирать нечего, как видишь. Хоть прямо сейчас в седло.

И Дарко не собирался тут больше оставаться, теперь уже незачем, раз всё стало таким прозрачно понятным, нечего наводить ссору, и чем скорее покинет Дольну, тем лучше. Ожидание затягивалось и Дарко взяло сомнение в том, что Росья придёт. Но вскоре за дверью послышались шаги. В дверях возникла чернавка, первая вошла в помещение, а за ней и Росья. Пришла.

Она вмиг побледнела, когда в свете лучины увидела лицо княжича, но ничего не сказала, только встревоженно и бегло оглядела присутствующих мужчин и ещё больше оробела, ничего, видно, не понимая.

Полад, тронув чернавку, повлёк её за собой, та опустила на лавку ушат воды и полотно, и оба быстро оставили Дарко и Росью наедине.

– Что случилось? – спросила девица, придвигая ушат к себе и обмачивая в нём полотно. Приблизилась, поднимая руку, чтобы стереть с лица успевшую подсохнуть кровь.

– Оставь, – сказал Дарко, забрав полотно и бросив его в воду. – Я уезжаю, – сказал он.

Росья растерянно моргнула, и серо-зелёные глаза заблестели.

– Как? – выдохнула она. – А как же… – она смолкла, бледную кожу тронул румянец.

И Дарко всеми силами старался держать себя в руках. Он встал, и Росья, хоть и вздрогнула, но осталась стоять на месте.

Он должен узнать, прямо сейчас. Спросил:

– Я тебя пугаю?

– Нет, – качнула головой девушка.

И Дарко, скользнув руками по её предплечьям, легонько сдавил. Щёки Росьи ещё больше загустели краской, но глаз она не опустила, смотрела прямо и не собиралась его отталкивать, ждала. Больше не в силах сдерживаться, он обхватил её лицо ладонями и, не позволив опомниться, приник губами к её губам, нависая. Тёплые уста Росьи раскрылись, позволяя себя целовать. Дарко мгновенно накрыла горячая волна жара, будоража до глубины души. Он старался целовать её осторожно, но верно плохо у него получалось. От её нежности и мягкой отдачи в животе свернулась в узел истома, прокатываясь по всему телу слабостью. И всё забылось: и недавняя стычка с братом, и жестокие слова матушки. Дарко пошатнулся, давая глотнуть воздуха Росье, та, опалив своим дыханием, положила ему руки на грудь, испытывая и неловкость, и смятение, и страх.

– И как же мне быть?

– Я не могу тебя сейчас взять с собой, – поспешил он с ответом, сглатывая, ощущая на языке сладость её губ. – Волот не позволит уйти далеко, едва мы окажемся за стенами.

Росья слушала внимательно, едва заметно кивнул. Но испуга в глазах уже не было, а только ожидание, спокойное, как река.

– Что я должна делать?

И княжич готов был отдать всё, чтобы прямо сейчас увезти её. Но нельзя, слишком опасно, если поспешит, то совершит ошибку и Росью уже никогда не увидит.

– Ты не представляешь, во что я тебя втянул, – признался он, оглаживая её плечи, лопатки, спину. – Прости, я не должен был тебя привозить. Я виноват, – шептал он, удерживая себя, чтобы вновь не прикоснуться к распухшим и побагровевшим от поцелуя губам.

Росья слушала внимательно, ловила каждое его слово и готова была делать всё, он это видел и проклял себя за то, что не понял раньше, что произошло меж ними ещё задолго до сего дня, ещё когда он только въехал в Елицу. Ладно Росья, она неопытна и невинна, но он?!

– Жди меня, как только всё устроится, я приеду за тобой. Обещаю, что скоро. Вернусь и заберу, даже если ты… выйдешь за Волота, украду.

Росья смотрела на него неотрывно, осмысливая сказанное, но и это готова была принять.