— В какое время она вас вызвала?

— Около семи часов утра, я так полагаю.

— Дальше.

— Она была почти в истерике, требовала доктора, говорила,что муж приехал уже больным, а когда она проснулась, он лежал мертвый, и онаподумала, что он умер еще ночью, во сне.

— Как вы себя повели?

— Я пришел к ним в номер взглянуть своими глазами. Чтопарень мертв, я понял с первого взгляда. Ну, я помог ей вызвать врача, а докторв свою очередь предложил вызвать хозяина похоронного бюро и коронера.

Я, как мог, старался решить все проблемы без особого шума —такие события, сами понимаете, не способствуют улучшению репутации мотеля.

— Что еще произошло? — спросил я.

— Больше ничего.

— Все это было в ночь с четвертого на пятое?

— Верно. Тогда он и умер, как я понимаю. А она вызвала меняутром пятого.

— Обычно, сдав последний свободный номер, вы ложитесь спать?

— Спать я ухожу раньше. Иногда я их все и не сдаю.

Обычно я отправляюсь на боковую примерно в десять —пол-одиннадцатого, но сплю еще вполглаза.

— На что-нибудь необычное в ту ночь обратили внимание? —спросил я. — Ничего такого не типичного не произошло?

— Ничего, а что такое?

— Да так просто, интересуюсь. Например, на такси никто неприезжал?

Он взглянул на меня с любопытством.

— А почему вы задали этот вопрос?

— Потому что я мысленно пытаюсь разложить в голове всесобытия по полочкам.

— Занятно, что вы об этом спросили, — сказал он.

— Почему занятно?

— Да потому что я… ну, в общем, как я уже сказал, сначала, впервую половину ночи, я сплю обычно вполглаза. Ну, а уж ближе ко второйполовине засыпаю крепким сном.

— Что вы на этот раз услышали в полусне?

— Когда я лег и погрузился в полудрему, я услышал звукподъехавшей машины. Я ждал, что вот сейчас раздастся звонок в дверь, но звонкане последовало. Я снова уснул, а потом проснулся и думаю: «А почему звонка вдверь не было?» — и опять уснул, точнее, задремал.

Знаете, бывает такое ощущение — погружаешься в сон, а самточно ждешь чего-то.

— И чего же вы дождались?

— Я устроился поудобнее, проспал еще минутки четыре-пять, ивдруг от мысли, что произошло нечто чудное — кто-то приехал на машине, но непозвонил, — сон с меня как ветром сдуло. А ведь перед сном я выходил, проверяли удостоверился, что перед всеми занятыми кабинами стояли машины владельцев.Нет, думаю, надо выйти — посмотреть. Но едва я показался на крыльце, однамашина — это было такси, наверное, его-то шум я и слышал раньше сквозь дрему, —рванула с места!

— При вашем появлении такси не остановилось?

— Какое там остановилось — унеслось вихрем.

— Вы не проверили, от какой кабины отъехало такси?

— Это было невозможно — ни зги не видно и в кабинах — ниогонька.

— В, котором часу это было?

— Около одиннадцати, я думаю. До этого я уже час пролежал впостели. На часы я не смотрел.

— Что было дальше?

— Вернулся в постель и тут уж захрапел всерьез. А почему быи нет, все кабины сданы, мотель полон под завязку, чего же ради мне мучиться,клевать носом?

— Ну а потом, когда вы уже спали, что называется, без заднихног, могло быть так, что подъезжала другая машина, а вы ее даже не услышали?

— Да хоть десяток машин! Когда я знаю, что больше не надоподниматься и принимать новых постояльцев, я сплю как сурок.

— Надеюсь, вы читали в газете репортаж о том, как Бакстербыл найден мертвым?

— Конечно, читал, а как же! Как я мог пропустить такое!Когда что-то вас вплотную касается, вы уж не пропустите репортаж в газете проэто дело.

— Фото видели?

— Конечно.

— Похож он там на себя, мертвого?

— Вот этого я, черт возьми, утверждать не стану. Я вообще-тоне очень здорово запоминаю в лицо публику, которой сдаю кабины. Тут ведь ночьза ночью косяком идут новые физиономии. Я вам так скажу — фото в некрологе былоне ахти какое. Обычно в таких случаях стараются польстить покойному, а тут непольстили — он в газете получился постарше, так мне кажется.

— Войдя в кабину, вы увидели труп в лицо?

— Нет, он лежал ко мне в профиль, и я не очень-то его хорошоразглядел. Одна рука у него лежала поверх простыни, я принялся искать пульс,но, едва дотронувшись, понял, что умер он довольно давно. Рука была холодная,окоченевшая. Больше мне, Лэм, добавить нечего — все, что знал, рассказал. Меняуж раз десять трясли по этому делу. Ну, а вы-то сами что думаете?

— Я только проверяю факты, — сказал я. — Большое вамспасибо, мистер… простите, не знаю вашей фамилии.

— Фэллон, Герби Фэллон.

— Супруга ваша здесь вместе с вами работает, мистер Фэллон?

— Нет, моя жена умерла год назад, я управляю мотелем один.

— Понятно. Еще раз спасибо.

Я отправился в отведенную мне кабину, нырнул под одеяло, ноцелый час не мог уснуть.

Поднявшись с первыми лучами зари, я позавтракал вкруглосуточном ресторане, выпил три чашки кофе, после чего позвонил Берте Кул.

— Какого черта ты мне звонишь спозаранок? — разозлилась она.

— Требуется твоя помощь, Берта.

— Слушай, Дональд, — сказала она, — а ведь твои дела плохи.

— Сам знаю, что плохи.

— Селлерс считает, что ты замешан в убийстве. Он пока чтоэтого категорически не утверждает, чтобы от него не потребовали всехдоказательств, которыми он пока не располагает, но мне он сказал, что ты завязплотно. Какого черта ты тогда из нашей агентской машины подавал сигналы этойшлюшке?

— Я хотел с тобой поговорить, Берта. Мне нужна твоя помощь.

— Хорошо, — сказала она. — Тебе нужна моя помощь.

Раз ты поднимаешь меня ни свет ни заря, тогда уж выкладывайсразу, все до конца, что ты от меня хочешь.

— Я хочу встретиться с тобой у дома гостиничного типа наВектор-стрит.

— Когда?

— Через полчаса.