Наполеон вспоминал о ней на острове Святой Елены так: «Жозефина была олицетворением грации. Все, что бы она ни делала, отличалось особенным изяществом и изысканным вкусом. Я никогда не видел, чтобы она поступила неэлегантно в течение всего времени, что мы жили вместе. Даже спать она ложилась изящно»[385]. Необычайно красивым, сладкозвучным, как у Сирены, был и ее голос, «чарующую музыку которого впоследствии прислуга в Тюильри приходила подслушивать у дверей»[386].

Согласно паспортным данным, Жозефина была ниже среднего роста (1 м 62 см[387]), но, как подмечено современниками, «благодаря замечательной пропорциональности сложения производила впечатление высокой и стройной дамы»[388]. Кстати, рост Наполеона принято считать маленьким. Между тем кроме приблизительных (на глазок) данных об этом[389], сохранились и результаты вполне авторитетных антропометрических измерений. Сразу после смерти Наполеона доктор Ф. Антоммарки с помощью камердинера Л.-Ж. Маршана измерил тело покойного и определил: «Его полный рост от верха головы до пяток равен 5 футам 2 инчам 4 линиям», т. е. 168,3 см[390]. А Маршан оставил примечание: «Наполеон не был низкого роста по стандартам своего времени, но казался таким, когда стоял среди маршалов и офицеров императорской гвардии, всех - очень высокого роста (Мюрат, Мортье, Ланн, Ней и другие)».

Что касается характера Жозефины, то и в нем осведомленные современники отмечали своего рода изящество. По воспоминаниям мадам К. Ремюза, для Жозефины были характерны «необыкновенная доброта и притом удивительно ровное настроение, доброжелательность и способность легко забывать зло, которое ей желали причинить, тонкий врожденный такт»[391].

В общем, как только Наполеон присмотрелся к Жозефине, он был настолько пленен ее обворожительной женственностью и, как ему казалось, совершенством изысканности, что его невеста Дезире Клари как прелестная, но слишком обыкновенная и наивная простушка, в сравнении с Жозефиной, сразу отступила в тень. К тому же именно тогда Жозефину окружал и еще более возвышал нимб жертвенности, поскольку муж ее, генерал Республики, был казнен по ложному обвинению в измене и она сама едва избежала гильотины.

Мари Жозефина Роз Таше де ля Пажери - креолка с острова Мартиника в Карибском море - родилась 23 июня 1763 г., т. е. была на шесть лет старше Наполеона[392]. Отец ее Жозеф Гаспар де Таше де ля Пажери - бывший паж Марии Йозефы Саксонской, матери трех королей Франции: Людовика XVI, Людовика XVIII и Карла X - теперь был плантатором на Мартинике, владельцем 150 чернокожих рабов, а мать, Роза Клер де Верже де Сануа, - заботливой женой и хозяйкой плантации. В детстве Жозефину звали Розой. Она привыкла к этому имени и к тому, что почти все называли ее так до знакомства с Наполеоном. Когда она была еще девочкой-подростком, местная ворожея нагадала ей: «Ты станешь больше, чем королевой!»

Действительно, кроме того, что сама Жозефина станет императрицей Франции и королевой Италии, А. Кастело подсчитал: «...дочь ее будет королевой Голландской, сын - вице-королем Италии; один из ее внуков станет Наполеоном III, а шестеро остальных внуков и внучек[393] вступят в брак с королевой Португалии, наследным принцем шведским и норвежским, императором Бразилии, принцем Гогенцоллерном, русской великой княжной Марией Николаевной (дочерью императора Николая I. - Н. Т.) и герцогом Вюртембергским. Сегодня (в 70-е годы XX века! - Н. Т.) кровь Жозефины течет в жилах почти всех коронованных и владетельных семей Европы»[394].

13 декабря 1779 г. 16-летняя Жозефина вышла замуж за виконта Александра де Богарне, отец которого был губернатором всех французских Антил, включавших в себя, кроме Мартиники, еще десять территорий. Александр был на три года старше Жозефины (родился 28 мая 1760 г.). Красивый и очень состоятельный жених понравился родителям Жозефины, а в ней самой пробудил искреннее чувство первой, глубокой и верной любви. Жозефина была счастлива, когда Александр привез ее за месяц до свадьбы в Париж, где они поселились в комфортном особняке Богарне. Однако очень скоро любимый муж раскрылся перед ней в своей нравственной неприглядности, которую Гертруда Кирхейзен обрисовала так: «Прожигатель жизни, тщеславный, расточительный, деспотичный и капризный, настоящий баловень придворного общества, он всякую другую женщину любил больше, чем свою собственную жену»[395].

Первый брак Жозефины оказался несчастливым. Изменяя ей и налево и направо, Богарне ревновал и без всяких оснований упрекал ее, тогда еще юную, непорочную, в неверности и даже отказывался признать себя отцом их дочери Гортензии, родившейся 10 апреля 1783 г. Между супругами начались серьезные размолвки, и в марте 1785 г. они фактически разошлись, хотя оформить развод так и не успели. Фридрих Кирхейзен резонно предположил, что именно фривольность и донжуанство первого мужа «были виновны в том, что впоследствии Жозефина так мало заботилась о святости брака»[396].