— Чего это Климентий наш от коллектива откололся? — недоуменно спросила сидящая справа Надежда у Кати, но та лишь молча пожала плечами в ответ.

Аня наклонилась к ним, чтобы что-то сказать, однако из боковой двери уже показалась внушительная фигура главного «рабовладельца» — Крайнего, первого заместителя генерального, которого они частенько наблюдали из окна в сопровождении королевской свиты — и она прикусила язык. А у Кати неизвестно от чего в районе желудка сплелась тугая тревожная спираль, и вмиг увлажнившиеся ладони непроизвольно сжали подлокотники.

«Свита» во главе с Крайним заняла широкий стол президиума, стоящий на небольшом возвышении, одно место слева оставалось свободным. В конференцзале установилась напряженная тишина — это была первая встреча сотрудников компании с новым руководством, и половина новых лиц в президиуме красноречиво свидетельствовала, что перемены продолжаются.

Первым заговорил Крайний — как водится, поприветствовал подчиненных, поздравил с очередной годовщиной компании, пожелал всяческих успехов, наобещал райское будущее, а затем прозрачно намекнул, что это будущее уготовано далеко не всем. Дальше уже без намеков заявил, что изменения коснулись в первую очередь руководящего состава и представил сотрудникам нового исполнительного директора компании — Чистякова Юрия Константиновича. Исполнительного, а не второго зама, как был Осадчий!

Аплодисменты Чистякову, пока он усаживался на то самое пустующее место, звучали довольно искренне — коллектив, несмотря на вздорный характер Короля Ночи, его любил и уважал. Чистяков толкнул короткую речь, поблагодарив руководство компании за оказанное доверие, а затем обратился к сотрудникам.

— Я уверен, что новый руководитель маркетинговой службы выведет подразделение на более высокий уровень, он работает у нас недавно, но уже успел зарекомендовать себя с самой лучшей стороны. Позвольте представить, Аверин Клим Маркович, — и почему-то посмотрел на Катю, а потом отвел взгляд, и ей почудилось, что этот взгляд был несколько виноватым.

— Фигасе, Климентий! — присвистнула Надя, а Аня слева лишь вздохнула:

— Ну все, теперь Аверин окончательно зазнается.

Они обе старательно делали вид, будто Катю это никак не касается, хоть их отношения давно не были секретом ни для кого в отделе, и она возможно была бы очень за это благодарна. Но ледяные щупальца тревоги сжимали сердце, и она ничего не видела и не слышала, кроме Клима, который уже занял место за стойкой спикера.

— Уважаемые коллеги, я хочу поблагодарить за оказанное доверие, надеюсь, что совместными усилиями мы достигнем новых горизонтов… — Аверин вел себя уверенно, как будто родился в должности руководителя маркетинговой службы.

Он будничным тоном поведал о грядущих переменах в вверенном ему подразделении, в частности о том, что руководителем отдела перспективного развития назначается Сергей Кутенков. Сергей от неожиданности даже привстал и потрясенно уставился на своего нового начальника. Вот и славно, Сережка конечно справится, еще бы, он же не молоденькая умненькая девочка, людям будет очень комфортно работать у него в подчинении…

Девчонки по обе стороны от нее замерли, не зная, как реагировать, когда их почти уже утвержденного начальника так бесцеремонно прокатили на глазах у всего коллектива. Катя вцепилась в бедные подлокотники, грозясь вырвать их с корнем вместе с сиденьем, и не сводила взгляда с красивого лица, которое еще несколько часов назад искажали судороги наслаждения, а теперь оно казалось чужим и холодным. А еще Аверин старательно избегал смотреть ей в глаза, и от этого становилось по-настоящему страшно. Тем временем тот продолжал говорить:

— Главной задачей в условиях развивающегося рынка я вижу диверсификацию как переориентацию рынков сбыта и освоение новых производств. В этой связи хочу представить проект, который был разработан мной на основе исследований и анализа, проведенного сотрудниками нашего подразделения.

На видеостене появились схемы, диаграммы и графики, директорский состав следил за изображением на мониторах. Аверин пояснял, рассказывал, очерчивал указкой сменяющися на видеостене изображения, а Катя как будто со стороны смотрела и не узнавала свои собственные графики и схемы.

Вон ту диаграмму она строила несколько дней, ей никак не удавалось добиться удачного цветового решения. А ту схему они доработали уже вместе с Климом, и этот последний график он помог ей построить, целую лекцию прочитал, как важно отразить эффективность и результативность проекта ломаными линиями, чтобы лучше был виден перепад.

В ушах шумело, перед глазами двоилось, троилось и делилось до бесконечности, она не сразу поняла, почему вдруг таким расплывчатым кажется окружающий мир. Мир, который почему-то не рухнул, круша и сметая все на своем пути. Мир, в котором больше не было Клима, посмеявшегося над ее жалкой, никчемной, никому не нужной любовью.

Она встала, не дожидаясь даже, пока Аверин закончит доклад. Все равно, ее больше ничего не держит, ведь никто не рассчитывал, что она здесь останется? Не выдержала, подняла голову и на мгновение встретилась глазами с Климом. Безысходная боль и тоска промелькнула в обращенном на нее взгляде черных глаз, но она лишь горько усмехнулась. Когда она перестанет видеть то, чего нет, приписывать людям несвойственые им чувства и переживания? Наверное, никогда. Потому и винить кроме себя ей больше некого.

Зашла в свою, точнее, бывшую свою «стекляшку», не удержалась и погладила стол, пробежала пальцами по спинке кресла. «Скоро у вас будет новый хозяин». Выдвинула все ящики по очереди, доставая принадлежащие ей мелочи.

В художественных фильмах уволенные сотрудники обычно уходят со сложенными в коробку личными вещами, а ей и в коробку положить нечего. Ноутбук и так всегда с ней, фото малышни на заставке телефона. Мозг полоснуло, что Клим копировал записи когда она спала, впрочем, он просто мог подсмотреть пароль облачного хранилища и качнуть нужные файлы оттуда.

Прошла в кабинет Чистякова, теперь уже тоже бывший — как быстро в этих стенах сменяются их обитатели! — и взяла чистый лист бумаги. Заявление по собственному желанию написала в двух экземплярах, на имя прежнего и нового руководителя, затем заявление на отпуск. Так отпадала необходимость отрабатывать положенные две недели, стоило лишь представить, что придется целых две недели видеть Аверина, тут же хотелось завыть и бежать без оглядки.

Она шла по коридору, когда зазвонил телефон, и Катя встрепенулась — Натка! Катя уже отправила ей все скрины своих документов по усыновлению, сегодня она должна была договориться об эфире. Натка прыгала до потолка, предвкушая, какую бомбу они взорвут своим репортажем.

— Катюш, — голос Натки звучал глухо и виновато, — меня честно предупредили, что уволят, если я не откажусь от этой идеи, я слишком ценю свою работу, прости…

Катя не успела отбиться, как тут же на экране обозначился следующий вызов:

— Добрый день, Екатерина. Это адвокат Подкользина Евгения Андреевича, у меня к вам предложение…