Как и многие молодые люди, она думала, что смерть — это что-то такое, что происходит с другими. А ее, красивую, успешную, влиятельную, это точно не коснется. Ошиблась, конечно. Илоне Гринник только-только исполнился двадцать один год, когда она погибла.

Дамир сравнил даты смерти Илоны и Леонида.

— Получается, что в тот момент, когда Леонид заносил ее в список, Илона была жива. Даже больше того, она еще не занималась толком блогом!

— Тогда откуда он мог знать, что она умрет? — поразилась Алиса.

— Ну, вариант у меня только один: ее смерть планировалась.

Для своей последней поездки Илона выбрала Мексику. Она не тратила время на фешенебельные отели и пляжи, моталась по отдаленным уголкам, снимая красоты дикой природы. Не одна, естественно: даже со своей бесшабашностью Илона понимала, что страна опасная. Поэтому она сразу же наняла для себя группу охранников, которые и сопровождали ее повсюду.

Только они ей не помогли. Илона попыталась забраться на дерево, чтобы сделать особо удачный кадр, но переоценила свои силы. Она сорвалась с высоты и напоролась на толстую ветку поваленного дерева.

Охранники тут же погрузили ее в автомобиль, почти на космической скорости довезли до ближайшей больницы, но было уже поздно. Через час Илона скончалась в реанимации. Ее отец был безутешен, но что он теперь мог сделать? Только привезти тело дочери домой и похоронить. Виноватых в ее смерти не было. Только-только разгоревшуюся карьеру потушил несчастный случай.

— Такова официальная версия, — сообщил Да-мир. — И отец Илоны, Егор Гринник, поверил в нее.

— Почему ты так уверен?

— Потому что я узнавал у знакомых, которые занимают достаточно высокие должности, и их словам можно доверять. Гринник запретил проводить вскрытие дочери, не хотел уродовать ее. Он просто велел врачам осмотреть место прокола, подтвердить, что причина смерти точна. Они подтвердили. На этом — все, Илону захоронили.

— Думаю, поэтому ее и выбрали, — задумчиво произнесла Алиса.

— Илону?

— Да, из-за положения ее отца. Родителей обычной туристки могли бы не послушать, да и не торопиться с перевозкой. Положен карантин — значит, был бы карантин. Положено вскрытие — было бы вскрытие. Но Гринник сам диктует правила.

— Твою логику я вижу, но это все равно опасно, — отметил Дамир. — Смерть обычной туристки привлекла бы меньше внимания. А тут все явно было сложнее и дороже.

— Ну, если Мария у нее внутри, то эти вложения оправдались!

Дамир прекрасно знал, о чем она. Мертвые тела уже давно использовались для контрабанды запрещенных товаров. Закрытый гроб — идеальное прикрытие, тело особо не осматривают. Такой груз редко вызывает подозрения.

Но дочь настолько богатого и уважаемого человека. Даже для Гарбушева это была высокая ставка. Впрочем, уникальное сокровище окупает все. Деньги, наркотики, оружие — нет, для этого задействовать семью Гринник не стали бы. Однако Мария представляла собой нечто такое, ради чего можно было рискнуть.

— Мне нужно осмотреть тело, тогда я смогу точно сказать, перевозили там что-то или нет, — пояснил Дамир. — Возможно, я даже смогу приблизительно определить, что там хранилось.

— Если они это достали. А могли и не достать!

— Вряд ли.

— Да легко! — настаивала Алиса. — Смотри, где хранили Катарину! Похоже, Гарбушев не хотел связывать эти сокровища со своим именем. Он хоть и мафиози, но тоже под присмотром. Вот он и выбрал такие места, где их никто не найдет!

Труп Илоны действительно подходил под определение такого «места», однако даже думать об этом было жутко.

— Если ты права, то этот предмет, чем бы он ни был, хранится в теле уже два года, — заметил Дамир.

— Сколько Катарина хранилась в квартире моей мамы — лучше даже не считать! Мы должны проверить тело!

— Не гони лошадей. Мы не можем взять и выкопать гроб посреди городского кладбища. Для эксгумации останков нужно либо постановление суда, либо согласие семьи. А я не представляю, как мы можем получить то или другое.

— Должны! — Алиса снова придерживалась любимой стратегии упрямства. — Думаю, нам проще получить согласие отца!

— Ты серьезно считаешь, что слово «проще» тут применимо?

— Я уверена, что мы должны попробовать, — кивнула она. — Объясним ему все, привлечем какой-нибудь авторитет вроде Тронова. Он же отец, он должен сердцем чувствовать, что что-то не так.

Дамир сильно сомневался, что последнее заявление вообще может учитываться при следствии. Он просто не стал говорить об этом Алисе, чтобы прекратить спор.

Он бы на месте Гринника не позволил такое. Никто бы не позволил. Но если Алисе от этого проще, пусть придумывает какое-нибудь письмо, которое все равно никто не будет читать. Если Илону действительно использовал Семен Гарбушев, то он все рассчитал верно: тело девушки теперь недостижимо ни для кого.

* * *

Воспаление уже спало, и губа оставалась только чуть-чуть припухшей. Это ощущалось, но под помадой было не видно. Раньше у Саши в косметичке не было достаточно ярких оттенков, чтобы спрятать такое, однако сейчас многое изменилось.

Она бросила последний взгляд в зеркало, натянула капюшон, чтобы спрятать кудри от дождя, и покинула квартиру. На самом-то деле идти ей никуда не хотелось, и настроение было на нуле. Но она знала, что просто так Костя не отвяжется, и не хватало еще, чтобы он приперся в квартиру ее родителей!

Она думала, что обида на него со временем отступит: все-таки он был гораздо лучше Жени, которого она терпела столько лет. Загвоздка заключалась в том, что Саше надоело прощать. Брак научил ее, что ни к чему хорошему это обычно не приводит.

Понятно, что их с Костей отношения развивались стремительно, и на это можно было бы сделать скидку. Однако было в его обращении что-то такое, что пугало Сашу на более глубоком уровне. Может, он и правда хотел, чтобы у них был серьезный роман, кто его знает. Но Саша сильно сомневалась, что это нужно ей.

Он назначил встречу на фудкорте одного из развлекательных центров. Когда она пришла, Костя уже ждал ее, прихватив с собой букет желтых хризантем. Букет был милый, Костя казался счастливым, и Саша постаралась копировать его настроение. Получилось только отчасти.

— Ждал тебя, — сообщил он, целуя ее в щеку. — Ну почему ты такая колючая?

— Какая есть.

— Я скучал. Ты же знаешь, как ты дорога мне!

— Не думаю, — покачала головой Саша. — Если бы была дорога, ты бы не подверг меня такой опасности, как в прошлый раз.

— Опять ты за старое! Это была случайность, и я уже извинился!

— На самом деле извинился ты только в своем воображении, — вздохнула Саша. — Да не в этом дело. Не в словах извинения уж точно. Ты можешь хоть сто раз сказать «прости», но ты не понимаешь, чем именно я недовольна.