— Там люди завтра будут ждать, — сказал Димка, поднимая на командира отчаянный взгляд. — В Менске. Я обещал. Что заберу их.

— В Менске организована эвакуация, — отмахнулся Вершинин, — да, да, рутинная скучная операция, без геройства. И разваливания храмов тридцать пятого века! Без вас справятся, Поляна.

— Мамка сказала, что эвакуации уже нет и кольцо замкнулось, — Дмитро набычился, скривился, и Матвей поспешно опустил руку ему на плечо, прижав, чтобы не наделал глупостей.

— Андрей Михайлович, — проговорил Ситников размеренно, — мы виноваты. Обещаю, что больше мы без вашего ведома никого спасать не будем.

Вершинин хмыкнул, остановившись прямо перед ним.

— Потому что у вас не будет такой возможности, Ситников.

— Но раз мы обещали, завтра и, возможно, послезавтра нам нужно вывести всех, кто ждет, — закончил Матвей так же неторопливо. — Я не хочу делать это без вашего согласия.

— Ситников, — совершенно по-человечески вдруг проговорил Вершинин. — Вы думаете, у меня нет никого, к кому я рвусь прийти на выручку? Но есть приоритеты. Вы, лично вы, осознаете, что от вас зависит? Что если бы вы сегодня погибли, если бы рядом не было храма и случайного перескока канала на алтарь, то Тура потеряла бы еще один маленький шанс на спасение?

Димка с восторгом уставился на Матвея.

— Я точно лопну от любопытства, — пробормотал он.

— Но не погибли же, — ответил Ситников с неловкостью, сам понимая, что несет чушь. — Дайте нам шанс, майор. Если сегодня все пройдет хорошо, то вы позволите нам вытащить соседей Дмитро из Менска. А мы будем идеальными подчиненными, обещаем. Правда, Дмитро?

— Правда, — буркнул Поляна мрачно.

— Детский сад, — Вершинин покачал головой и повернулся-таки к Дорофее. — «Мы больше не будем». Я что им, воспитательница, Дорофея Ивановна? Они вообще не понимают, что такое служба и ответственность.

— Бестолочи, — согласилась Дорофея с едкостью. — Но так они с двенадцати лет, как ты, в кадетском училище не обучались, майор.

— Вы еще их защищаете? — удивился Вершинин.

— Нет, — Дорофея встала. — Ты меня знаешь, Андрей Михайлович, я бы и расстрелом не побрезговала. Но ребята хорошие, бестолковые только. Не у всех Красный в предках и военное дело в крови. Ты послушай — мне тут птичка напела, что в Менске действительно кольцо закрыто. Кого успели, вывезли.

— И что, — совсем другим тоном проговорил Вершинин, — птичка там осталась?

— Осталась, — подтвердила Дорофея. — И важная. Надо бы ее вытащить, а тут, можно сказать, и случай подвернулся. Ты вот что, свяжись с Тандаджи. Он обо всех птичках знает. Даст добро — пусть ребята стараются. А проштрафились — отработают. Да? — и она повернула голову в сторону друзей.

— Так точно, — хором ответили они, расслабившись.

Майор поморщился.

— Строевая подготовка по вам плачет. Спины прямо, руки по швам! — Он направился к телефону. — И пошли вон отсюда, самодеятельность. Прямиком в лазарет на осмотр. Ситников, чтобы к вечеру был в форме. И, — он отодвинул трубку от уха, окидывая измазанных подчиненных взглядом, — приведите себя в порядок, наконец.

— Так точно, — повторили друзья, отступая. У Дмитро, как назло, громко забурчало в животе.

— После лазарета подниметесь наверх, повар вас вторым обедом накормит, — скрипуче добавила Дорофея им в спину.

— Спасибо, Дорофея Ивановна, — обрадовался Димка, оборачиваясь. — Очень кстати!

— А затем — внеочередной наряд на рубку дров, — проговорила она безжалостно. — Тебе, Ситников, чтобы точно сегодня заснул сразу после отбоя. А вам обоим — для запоминания, что пока вы еще неоперенные воробьи, начальству о каждом чихе надо докладывать. Чтобы он не стал последним. мм

Часть 1. Глава 9

Вечер 25 апреля, Александр Свидерский

Двор Дорофеи Ивановны встретил Свидерского темнотой, шумящими яблонями, свежестью, запахами прошедшего дождя и свежерубленного дерева, негромким гулом голосов со стороны курилки и несколькими светящимися окошками. Было начало одиннадцатого — Ситников как раз должен был ложиться спать.

Алекс, направляясь к окнам комнаты, которая была выделена Катерине с детьми, хмыкнул. Сам он не был уверен, что в возрасте семикурсника заснул бы перед важной задачей. Особенно если этой задачей является сам сон.

Алмаз Григорьевич должен был прибыть к часу ночи — именно на это время была назначена ментальная операция. До этого Старов с Чернышом собирались заняться расчётами — возможно ли запасти стихийную силу в огромных накопителях типа железосодержащих гор или кристаллических пещер, законсервировав ее на будущее после конца привычного мира, ежели все попытки вернуть шестую стихию провалятся и Тура превратится в немагическую планету. Господа маги в обсуждениях погружались в такой раж, так спорили и язвили, что сразу было видно, насколько глубока их давняя дружба-соперничество.

При этом Алмаз Григорьевич бдительности не терял и снабдил Черныша таким количеством следилок, что во втором магическом спектре тот сиял, как Дерево сезонов на детском празднике Поворота года.

— Ты думаешь, я не смогу снять его? — высокомерно говорил Данзан Оюнович, обнаружив очередной маячок. — Обижаешь, Алмаз. Да и куда я денусь с магической клятвой?

— Я тебя слишком хорошо знаю, Данзан, — едко отвечал Старов, — потерпишь. Хватит ныть, посмотри лучше сюда. — И он тыкал в очередной лист с формулами. — Если вокруг природной магнитной скалы выкопать ров и засыпать его кварцем, получим усиление накопителя в семнадцать раз…

И они снова принимались спорить и ругаться, как два бойцовых петуха, давно уже все доказавших друг другу и хлопающих крыльями ради удовольствия. Александр не вмешивался — у него было слишком много других дел.

Сейчас дела сосредоточились на базе боевых магов далеко на Юге, в небольшом степном поселке к юго-востоку от портала, между Мальвой и Милокардерами — иномиряне стремились на север к столице и на запад к морю, а малонаселенные степи оставили на потом. На Севере присутствие сильнейших магов пока не требовалось: рудложско-бермонтская армия двигалась к границам с Блакорией, лишь изредка натыкаясь на отставшие при отступлении отряды иномирян, и готовилась соединиться с выведенными блакорийскими формированиями, чтобы вместе наступать к Рибенштадту. Поэтому Александр за прошедшие дни перевел на южную базу весь боевой отряд, чтобы иметь возможность пробиваться к переходу с наименьшими потерями резерва на перенос, и там же проводил тренировки.

В комнате Катерины