– Она не на своей территории, – возразил Райзер, клацнув зубами.

Позади нас будто из воздуха материализовалась Винневра. Подошла так тихо, что напугала даже Райзера: он дернулся и зарычал. Девушка скривила губы, а он запрокинул голову и фыркнул по-особому – это был смех чамануша. Райзер всегда ценил хорошую шутку, даже если сам шутник не понимал, в чем ее юмор.

Винневра села рядом:

– Я знаю, куда идти. – Она кивнула в сторону холмистой местности.

– Опять? – спросил я.

– Опять, – ответила она. – Ты считаешь, что все Предтечи умерли. Мне так не кажется. Думаю… Ладно, я не знаю, что и думать, но чутье подсказывает, что еда и вода недалеко.

– В деревне призраков? – спросил я резковато.

Девушка покачала головой и стиснула кулаки, будто выжимая из них воду после мытья.

– Так мне говорят. – Она посмотрела на нас, не надеясь, что мы прислушаемся.

– Я не хочу туда возвращаться, – сказал я.

– И я тебя понимаю. Я тоже не хочу. Так что в этот раз проигнорирую зов. – Она уже не была той сияющей девочкой, которая спасла меня из разбитого сосуда и отвела к Геймлпару. – Нужно подумать, что делать дальше, – предложила она. – Мара меня слушает…

– Ты ее не разочаровала, – вмешался я, опять слишком резко.

Она вздрогнула, и я слегка расстроился.

– Это так. Мара меня слушает, а я хочу пойти за вами, что бы вы ни решили.

Такая странная перемена тревожила. Винневра стала более спокойной и рассудительной, ее лицо лучилось мягким светом. Казалось, она избавилась от какого-то тяжкого груза.

А я взялся заботиться о ней.

Райзер наблюдал за нами, прищуря глаз. Винневра повернулась к нему:

– Я слушала, как беседовали ваши старые знания. Кое-что из сказанного поняла. Геймлпар сам говорил похожим образом, он научил меня некоторым словам и понятиям. В вас действительно сидят духи.

– В нем тоже сидел, – сказал я.

– Да. У меня такого духа нет, и я не разочарована.

– Приятного мало, – согласился Райзер.

– Как бы то ни было, вам решать, возьмете меня с собой или нет. Мара готова пойти туда же, куда и я, и она хотела бы, чтобы Райзер был с нами. Но она сказала, что ты, Чакас, принесешь беду. – Выражение лица стало жестким, как будто Винневра приготовилась защищаться.

– Ты теперь говоришь с обезьяной?

– Немного, – кивнула Винневра. – Нужно внимательно прислушиваться к ее вздохам и посвистываниям… Не так уж и трудно, если приноровиться.

– Может, Создательница дала нам шанс избежать проклятия сказителя? – предположил Райзер.

– Создательница солгала. – Эти слова дались мне с болью.

– Нет смысла возвращаться туда, где я был, – пожал плечами Райзер. – Как и нет смысла возвращаться к призракам.

Я изучал изгиб кольца сутки напролет, стремясь понять значение всех его деталей.

Бесплодная пустошь, где разбился Райзер, виднелась достаточно ясно. Позади нас через всю ленту стелилось громадное озеро. Еды там было мало.

– Между пустошью и горами есть узкий проход вглубь земель, ведущий на запад, – произнес я, указывая. – Вроде там лес не такой густой, как пройденные нами джунгли, а может, даже есть луга. – Я было вообразил, что это место похоже на земли вокруг Маронтика, но надеяться на такое везение не приходилось. – Наверняка там водится дичь… Надо сделать охотничьи снасти, если мы намерены выживать без Предтеч.

Сказать правду, план мне был вовсе не по душе. Я понятия не имел, сочла ли нужным Создательница заселить леса и равнины животными, годящимися нам в пищу. С тем же успехом там могли ждать существа, способные полакомиться нами, – монстры, каких мы прежде не видели.

– Что говорят старые духи? – спросила Винневра.

– Ничего. Они устали от споров.

Райзер состроил ехидную мину.

– Что ж, вот и план: пойдем и узнаем, – подытожила Винневра, вставая.

Из-за валунов появилась Мара, радостно заворчав при виде нас. Райзер ущипнул меня за руку.

– Лидер, – сказал он и отошел.

Мы спустились с холма и пошли против движения тени колеса. Рядом со мной, не отставая, шагала Винневра. Райзер с Марой держались позади.

– Я ничего такого не имела в виду, – начала девушка, изо всех сил стараясь сдерживать тон, чтобы не провоцировать меня.

Мне не понравилась ее покорность – это тревожило.

– Просто хотела сказать тебе… Я вижу там разные вещи. Как будто в моих мыслях теперь карта.

– Это хорошее место?

– Не знаю. Я больше не следую за всем подряд, что возникает в голове.

– Посмотрим, – сказал я. – Если то, что ты видишь в мыслях, правильно, если оно соответствует местности, тогда, вероятно, мы сможем использовать остальное.

Она отвела взгляд и потерла нос:

– Чешется. Что бы это значило?

– Понятия не имею.

– Геймлпар верил в тебя, – сказала она, – и ты не дал им… сделать то, что они собирались. Он освободился благодаря тебе. – Девушка почесала нос еще энергичнее, скосив глаза. Затем она посмотрела на меня ясным и твердым взглядом. – И я тоже в тебя верю.

Винневра протянула руку, которую я взял, пройдя несколько шагов. Девушка прижалась ко мне, обняла мою руку.

– Можешь звать меня настоящим именем, если хочешь, – сказала она.

На сердце стало совсем неспокойно. Я принял решение, наметил план, и за мной пошли все, даже Райзер.

Теперь я отвечаю за троих. И мне это очень не нравится.

Следующие несколько дней мы шли через сменяющие друг друга густые и редкие джунгли, преодолевая низкие холмы и обходя большие. Мара отыскала немного еды – все те же зеленые трубочки, которые мы, очистив, съели, – и зернистые фрукты с желтоватой мякотью, по большей части оказавшиеся горькими.

Винневра нашла бревно, в котором копошились гигантские лесные личинки. На вкус они оказались лучше скорпионов. Райзер пошарил в ручье, пересекавшем наш путь, но вытащил лишь чересчур мелких для пищи насекомых. Рыбы не было.

Впрочем, это была вода, и мы напились вволю.

Солнце еще больше сместилось по отношению к колесу. Однажды, во время привала на поляне, я поразмыслил над возможностью возникновения долгой темноты, когда Ореол найдет такое место на орбите, на котором его наклон будет перпендикулярен… Какое там слово?..

Радиусу.

Чтобы понять все остальное, помощь старого духа мне практически не понадобилась. Наступит долгий период сумерек – множество дней, – за которым последует унылый полдень, и свет будет падать лишь на одну сторону ленты, пока Ореол вращается вокруг солнца. Не самая радостная перспектива. Наконец я перестал думать об этом, но солнце день за днем продолжало снижаться к небесному мосту.