Кинлэф улыбнулся мне.

– Только глупец не послушает твоего совета, – заявил он со снисходительной лестью. – И победа над Рагналлом – наша цель, разумеется, но защита Сестера – не менее важное дело!

– А оставить стены пустыми… – уныло начал Мереваль, но не довел мысль до конца.

Раздался очередной удар грома. Дождевая вода лилась через дыру в крыше и шипела, попадая в очаг.

– Глас Божий! – заявил отец Сеолнот.

Какого из богов? Бог грома – это Тор. Меня подмывало напомнить им про это, но тем самым я только обозлил бы их еще сильнее.

– Нам следует переждать бурю, – вещал Сеолберт. – И гром есть знак, что нам не нужно покидать эти стены.

– Нам необходимо остаться… – начала Этельфлэд, но ее прервали.

– Милостивая госпожа, простите меня! – произнес епископ Леофстан. – Прошу, простите!

Этельфлэд ожгла его гневным взглядом, но заставила себя любезно улыбнуться.

– Епископ?

– Как заповедал нам Господь? – спросил прелат, выходя на открытое пространство перед очагом, где на его рясу попали капли дождя. – Разве сказал Он нам, что следует сидеть по домам? Наказывал скорчиться перед огнем в хижине? Велел своим ученикам запереть дверь и сгрудиться у очага? Нет! Он разослал своих учеников в разные стороны! По двое! А почему? Потому что дал им власть одолеть врага!

Говорил Леофстан страстно, и, к своему удивлению, я осознал, что он выступает в мою поддержку.

– Царствие Небесное не распространится всюду, если сидеть дома, – с жаром продолжил епископ. – Но следует идти прочь, как завещал нам наш Господь!

– Святой Марк, – отважился промолвить один очень молодой священник.

– Хорошо, отец Олберт, – похвалил епископ. – Эту заповедь действительно можно отыскать в Евангелии от Марка!

Очередной громовой раскат сотряс ночь. Ветер усиливался, завывая во тьме, и собаки в зале скулили. Дождь полил еще пуще, струйки воды сверкали в свете очага и с шипением падали в жаркое пламя.

– Нам заповедали идти! – воскликнул Леофстан. – Идти и побеждать!

– Епископ… – начал было Кинлэф.

– Пути Господни неисповедимы, – продолжил прелат, не удостоив Кинлэфа ответом. – Я не могу объяснить, ради чего Бог благословил нас, послав лорда Утреда, зато знаю одно: лорд Утред побеждает в битвах! Он великий воин, сражающийся за Господа! – Он вдруг смолк и дернулся, и я вспомнил про его внезапные боли. На миг показалось, что он умирает, – рука сжала рясу там, где сердце. Потом лицо его разгладилось. – Есть ли тут воин более великий, нежели лорд Утред? – вопросил епископ. – Если есть, то пусть таковые встанут!

Большинство присутствующих и так стояли, но, похоже, вполне понимали смысл предложения Леофстана. Тот продолжал:

– Знает ли кто-нибудь о войне больше лорда Утреда? Найдется ли тот, кого враг боится сильнее? – Прелат замолчал, выжидая, но никто не произнес ни слова и не сдвинулся с места. – Я не спорю, что он прискорбно заблуждается в отношении нашей веры и ему необходима Божья милость и прощение Христово, но Бог дал нам его, и не должно отвергать сей дар. – Леофстан поклонился Этельфлэд. – Госпожа, прости мне мое скромное мнение, но я прошу тебя прислушаться к лорду Утреду.

Я готов был расцеловать его.

Этельфлэд обвела зал взглядом. Вспышка молнии высветила дыру в крыше, следом раздался могучий удар грома, от которого вздрогнуло небо. Народ переминался с ноги на ногу, но возразить епископу никто не решился.

– Мереваль, ты остаешься в городе с сотней воинов. – Этельфлэд встала, давая понять, что прения окончены. – Все остальные… – она на миг заколебалась, посмотрела на меня, потом приняла решение, – идут с господином Утредом.

– Мы выступим за два часа до рассвета, – сообщил я.

– Мне мщение! – радостно заявил епископ.

Он ошибался. Мщение принадлежало мне.

Мы выходили из Сестера, чтобы напасть на Рагналла.

* * *

Я вел во тьму почти восемь сотен воинов. Мы выехали из северных ворот в бурю, равной которой по свирепости я не припомню. Гром сотрясал небо, молнии рассекали тучи, дождь лил как из ведра, а ветер завывал, будто души проклятых. Под моим началом шли две дружины: моя и Этельфлэд – воины Мерсии, ратники бури, все верхом на добрых конях, все в кольчугах, с мечами, копьями и секирами. Епископ Леофстан стоял над воротами и благословлял нас, а голос его уносило ветром.

– Вы вершите дело Божье! – напутствовал нас он. – Господь с вами, на вас Его благословение!

Божьим делом было сокрушить Рагналла. И разумеется, тут крылся риск. Быть может, именно в эту минуту в промозглой тьме норманны подкрадываются к Сестеру, таща лестницы и готовые умереть или победить на сложенных римлянами стенах. Но это вряд ли. Мне не требовались ни гадания, ни разведчики, чтобы быть уверенным в том, что Рагналл еще не готов к приступу.

Рагналл двигался стремительно. Он повел свою многочисленную армию в поход к Эофервику. Этот город, ключ к северу, пал без боя, и тогда Рагналл повернул и нацелился на Сестер. Воины ярла шли без передышки. Они измотаны. Дойдя до Эдс-Байрига, они обнаружили, что форт превратился в окровавленные руины. Теперь же их ждала набитая обороняющимися римская крепость. Войску требуется пара дней, а то и больше, чтобы приготовиться, сколотить лестницы, обеспечить себя провизией и дать время отставшим подтянуться.

Мереваль и прочие были правы, разумеется. Самый простой и верный способ удержать Сестер заключался в том, чтобы сидеть за его высокими стенами и позволить воинам Рагналла расшибить лоб о камень. Норманны будут гибнуть. Собралась большая часть фирда, вооруженная топорами, мотыгами и копьями. Крестьяне захватили с собой семьи и скот, поэтому улицы заполнены коровами, свиньями и овцами. Стены Сестера защищены надежно, хотя это не удержит Рагналла от попытки взять их. Но, затворившись в городе и ожидая приступа, мы отдавали всю округу на милость ярла. Он предпримет штурм, и тот, скорее всего, провалится, но численность его войска такова, что оно сможет пережить это поражение и пойдет на новый приступ. В промежутке между атаками войско станет производить набеги вглубь Мерсии, жечь и убивать, брать рабов и захватывать скот. А армия Этельфлэд будет сидеть запертая в Сестере, не в силах помочь той земле, которую поклялась оборонять.

Поэтому я хотел прогнать морского конунга от Сестера. И немедля нанести сильный удар.

Я выбрал время во тьме на исходе ночи, под покровом насланной по воле Тора бури, под грохот его молний, среди ветра и дождя, данных богами. Я посею хаос. Рагналл устроил себе на Эдс-Байриге оплот, но теперь у него нет иного оплота, кроме щитов своих воинов, а воины эти измотаны стихией, устали и озябли, и мы скакали, чтобы убить их.

И убить Бриду. Я думал о сыне, о моем оскопленном сыне, корчащемся от боли на своей койке, и, прикасаясь к рукояти Вздоха Змея, давал себе зарок, что клинок отведает крови, прежде чем встанет солнце. Я хотел найти Бриду, эту колдунью, изуродовавшую моего отпрыска, и клялся, что заставлю злобную тварь кричать так, что ее голос перекроет даже самый сильный гром Тора.