— Тебя в дерьмо макнули?

«Какое тонкое, а главное — точное замечание».

Но признавать, что девчонка с легкостью определила его состояние, Луминару не хотелось.

— Увидел тебя, и настроение испортилось.

Чувствуя на себе насмешливый взгляд, он прошел к бару и взял бутылку. Теперь нужно уходить, однако чертова гордость потянула за язык:

— Скучаешь?

— Было весело, пока ты не приперся.

— Привыкай, дура, теперь мы станем видеться чаще.

Неприятные мысли, неприятная встреча… Тео решил, что на сегодня хватит. Открыл бутылку и сделал большой глоток. Виски бухнулось внутрь, немного, совсем чуть-чуть, согрев вечно холодное тело.

— Что ты имеешь в виду?

— Будем работать вместе.

— Вот еще! — фыркнула Катарина.

— Таковы правила Ярги. — Еще один глоток. Сдвоенный. — В целях конспирации он формирует боевые группы только из тех, кто знает друг друга. Так что нам предстоит долгая совместная жизнь.

— Ладно, будешь чистить мне обувь.

Джинсы плотно облегают ладные длинные ножки, сквозь тонкую ткань белой сорочки просвечивает игривый белый лифчик, чашечки которого лишь поддерживают полную грудь, не скрывают, а выставляют напоказ. Верхние пуговицы сорочки расстегнуты, видна ложбинка…

Еще глоток виски.

Тео вспомнил брата, развлекающегося с Лаей. Там кресло, здесь диван.

«Интересно, Катарина побывала на встрече с Яргой? Стала податливой?»

В голове зашумело. То ли от виски, то ли от предвкушения.

То ли от мыслей об изменившихся друзьях.

— Мы будем напарниками.

— Только до тех пор, пока ты будешь исполнять мои приказы.

Высокомерный ответ лишь усилил желание.

— Не забывай, что в следующем бою мне придется прикрывать тебя.

— Сверху или снизу?

«Она заигрывает?»

Еще глоток, и сразу за ним — следующий.

— А как тебе нравится?

— Мне нравится видеть тебя на цепи в будке, тварь ночная, — грубо отрезала Катарина.

— Не забывайся, сучка.

— А то что? — с вызовом поинтересовалась девушка.

— А то я разозлюсь.

— Да ты уже разозлился, кровосос. — Указательный палец описал круг на уровне пояса масана. — Аж штаны оттопырились.

— Не доводи меня.

— Вали отсюда. — Катарина раскрыла книгу. — Надоел.

Бутылка, как ни странно, опустела. Всего-то несколько глотков…

— Думаешь, я ничего тебе не сделаю?

— Не рискнешь.

— В тебе нет магической энергии, а я…

— А ты трус, кровосос. Запомни это.

— Сука!

Потом, по прошествии времени, Тео признавался себе, что погорячился. Сложилось всё: увиденная в комнате Эрика оргия, дурное настроение, высокомерное поведение Катарины, виски… все сложилось, и он не сдержался.

Бросился на девчонку, однако та была готова и успела выставить ногу, не ударила — оттолкнула масана и ловко перескочила через диван. Взвизгнула:

— Ты что творишь, кретин?

Швырнула книгу.

Но Луминар уже ничего не слышал.

Еще один прыжок. Пропущенный удар в челюсть. Крепкий, но недостаточно сильный, чтобы остановить. Короткий женский крик, и вот они катаются по полу.

— Уйди! Уйди!

Тео оказывается сверху, бьет Катарину в лицо, затем еще раз, заставляя замолчать, грубо переворачивает на живот, чуть приподнимает и стаскивает джинсы. У нее во рту полно крови, в голове шумит, она может только стонать:

— Не смей, тварь! Я отомщу!

И получает крепкую затрещину.

Джинсы увязли в коленках, трусики порваны.

— Чистить обувь? — бормочет Луминар, торопливо расстегивая брюки. — Я тебе покажу, сука, чистить обувь…

Однако ярости в нем уже нет, только вожделение. Ненависть уступила место похоти, он видит не наглую сучку, а красивую девчонку, которая через несколько мгновений станет его. Пусть и не по своей воле, но…

— Тебе понравится, сучка, тебе понравится.

И мнет жертве ягодицы. Пальцы-разведчики привычно готовят место для вторжения.

— Я тебя убью!

Однако сил сопротивляться у нее уже нет.

— Посмотрим!

Тео приподнимается… и получает оглушающий удар в голову. Тяжеленный, словно кузнечным молотом шарахнули.

Тем не менее Луминар сумел собраться. Слетел с девки, однако не брякнулся мешком, сгруппировался, откатился в сторону, вскочил на ноги, молниеносно натянув штаны, а еще через пару секунд, когда перед глазами перестали расплываться разноцветные круги, увидел Схинки.

— Решил сыграть героя?

Схинки набычился.

— Прекрати.

— А то что?

Угрожать, стоя с расстегнутыми штанами, непросто, но у Тео получилась весьма жесткая фраза. Правда, впечатления она не произвела.

— Налево посмотри.

Посмотреть? Ладно, посмотрю. Лишняя секунда отдыха не помешает, нужно отойти от страшного удара. Луминар послушно повернул голову и выругался: в нескольких ярдах от него замерли два голема. Не уборщики — охранники, с оружием наизготовку.

— Между своими только по обоюдному согласию, — громко произнес Схинки. — Все понятно?

— Пошел ты…

— Я спрашиваю: все понятно?

Големы сделали по шагу вперед. Стволы автоматов пялятся прямо в глаза. Морды тупые, кукольные, исполнят приказ, не задумываясь.

— Да, — хмуро ответил Тео. — Я все понял.

— Иди к себе.

Наилучший выход из ситуации.

Масан криво усмехнулся, кивнул Катарине: увидимся, повернулся и, слегка пошатываясь, побрел из гостиной, на ходу приводя в порядок одежду.

А Схинки наклонился к дрожащей девушке, помог ей натянуть джинсы и усадил в кресло.

— Выпьешь.

— Нет.

— Я не спрашиваю. Я приказываю. — Сходил к бару и принес девушке полстакана неразбавленного джина. — Пей.

Обожгло. Пробило рыдания, притушило боль, расслабило.