— Спасибо. — Катарина, не обращая внимания на текущие из глаз слезы, крепко сжала опустевший стакан. — Спасибо.

Но взгляд не поднимает, стыдится.

— В масанах сильна животная составляющая, но держать в узде их вполне реально, — мягко произнес Схинки, задумчиво глядя на девушку.

— Зачем ты это говоришь?

— Больше он к тебе не полезет. Но если ты расплатишься с ним за пережитое унижение, то будешь крепко наказана. Мстить своим можно только с личного разрешения господина. — Следующая фраза прозвучала хлестко: — Это понятно?

Кто это сказал: Схинки или Ярга? Катарина еще ниже опустила голову:

— Да, понятно.

— Хорошо. — И снова предельная мягкость. Схинки гениально играл голосом, менял интонации, как перчатки, складывалось впечатление, что звукам необязательно собираться в слова — и так ясно, что он хочет донести до собеседника.

Катарина поставила стакан на журнальный столик и тыльной стороной ладони той же, правой руки вытерла слезы.

— Здесь не так весело, как я надеялась. Не команда единомышленников, а сброд.

— Недостатки случайного формирования боевых групп, — объяснил Схинки. — Но ты не волнуйся, как показывает опыт, с первого серьезного задания возвращаются далеко не все. И мы переформировываем команды уже не случайным образом, а продуманно.

— Это намек?

Схинки проигнорировал слабую попытку пошутить.

— И еще ты должна понять, что господин заинтересован в сильных помощниках.

— Сильных? Наверное… — Катарина вздохнула. — Тео сломал мне руку.

— Правда? — Схинки бережно ощупал левое предплечье девушки, после чего кивнул: — Два дня.

— Вы еще не наняли эрлийцев? — Вновь попытка шутить. На этот раз — удачная.

— Всему свое время, — рассмеялся Схинки. — Господин работает над этим. — Он поудобнее устроился на диване, извлек из сумки сигарету и щелкнул зажигалкой. — Рано или поздно на нас будут работать и эрлийцы, и шасы, и все остальные жители Тайного Города. Будут.

— Не сомневаюсь, — лояльно протянула девушка. А чуть погодя, продолжая поглаживать поврежденную руку, поинтересовалась: — Ты куришь при Ярге?

— Почему ты спросила?

— Просто интересно.

Однако в голосе Катарины слышалось другое: «Ответь правду, и я скажу, почему задала вопрос».

— А-а… — Схинки с наслаждением затянулся ароматной сигаретой. — Иногда.

— Он тебе позволяет?

— Я его любимец, у меня есть привилегии.

— А если я стану любимицей, он позволит мне убить Тео?

Глаза Катарины стали холодными-холодными. Как будто в них загулял «дым ледяных вершин» четвертого уровня. Глаза Катарины говорили, что она не забудет и не простит. Никогда. Глаза Катарины говорили, что она готова стать воином, готова научиться убивать ради мести.

«Она еще не пускала кровь, а должна. В нашей команде иначе нельзя, — сказал о девушке Ярга. — Противостояние с Тео заставит Катарину сделать выбор. Или она убьет, или умрет».

— Позволит?

Глаза требовали только положительного ответа. Любой другой Катарина воспримет как личное оскорбление. Схинки улыбнулся:

— Твердо решила?

— Ты назвал произошедшее унижением и не ошибся. Тео заплатит.

— Англичане говорят, что месть — это блюдо, которое следует подавать в холодном виде.

— Как видишь, я готова ждать. — Девушка скривила губы. — К тому же у меня небольшая проблема с рукой.

— Есть время все обдумать.

— Я сказала, что решила.

— В таком случае, тебе действительно следует стать любимицей господина.

— Как?

— Доказать преданность. — Схинки поднялся. — Но из-за руки ты не сможешь участвовать в следующей акции. А Тео — сможет и наберет очки.

— И Ярга отдаст меня ему?

— Только в том случае, если ты окажешься предателем. — Схинки склонился к девушке. — Я ведь сказал, что между своими подобные вещи происходят строго по взаимному согласию.

* * *

— Какие любопытные нравы царят в окружении Ярги…

— Ну, масаны никогда не были цивилизованы в достаточной мере. — Схинки почесал за ухом. — Вам ли не знать, комиссар?

Нав неопределенно повел плечом.

— К тому же сексуальное насилие свойственно всем расам, оно заложено в самом факте гендерного деления.

— Жители Тайного Города, в том числе — масаны, отличаются здоровой выдержкой, — твердо произнес Сантьяга. — Инциденты, безусловно, случаются, однако в целом масаны ведут себя не в пример цивилизованнее диких сородичей.

— Вот вы и ответили на свой вопрос, комиссар: «Дикие сородичи»! Именно с ними приходится работать моему господину. Именно им, изгоям и варварам, он прививает основы этики и морали. Эта великая миссия, комиссар, чем-то напоминает просветительскую деятельность, подвижничество, так сказать…

— Вы закончили?

Схинки выдал замысловатую гримасу и озорным тоном полюбопытствовал:

— Неплохо получилось, правда? Все говорят, что мне удаются пафосные выступления.

— Чуть больше огня в голос.

— Будем считать, что я репетировал.

— Умоляю… второго такого заявления я не выдержу.

— И что сделаете?

В черных, глубоко запавших глазах нава сверкнули веселые огоньки.

— Гарантирую, это не будет сексуальным насилием.

— Спасибо и на этом.

— Не за что.

— Продолжим?

— Охотно. Тем более что мы медленно, но верно приближаемся к кульминации.

— Медленно? Согласен. Но ведь вы сами настаивали на подробностях.

— Поверьте, я не скучаю.

— Надеюсь.

* * *

Они собрались в комнате оперативных совещаний за десять минут до назначенного срока. Эрик и Бруно — довольные, умиротворенные, перебрасывающиеся короткими шутками и весело поглядывающие на Лаю. Которая, судя по всему, закончила оргию приемом мощного стимулятора — выглядела девушка бодро и, учитывая обстоятельства, достаточно свежо. Лая потягивала воду из пластиковой бутылочки и периодически отвечала на замечания молодых масанов. Их знакомство состоялось к взаимному удовольствию.