– Кто это его?

– Выстрел слышали, через несколько минут еще один, – сказал кто-то.

Самоубийца в голову стрелять дважды не может. Тем более рядом не видно оружия.

– Всем оставаться на местах. На склад не заходить, к телу не приближаться. Захаров, телефонируй в отдел. Пусть кто-нибудь из следователей приедет, а еще из военной прокуратуры.

Федор прошел в кабинетик, фактически – огороженную дощатой стеной с окном часть складского помещения. А здесь еще один труп, судя по офицерскому званию – майор, сам начальник продовольственной части дивизии. На полу револьвер валяется. В углу железный ящик, довольно большой, двустворчатый, для документации.

Федор ничего трогать не стал. Пусть приедут следователи. Убийство военнослужащего и самоубийство другого – ЧП. Если бы на передовой, а то в тылу!

Федор встал в дверях склада. Вскоре к нему присоединился Захаров.

– Отзвонился, сказали организовать охрану места происшествия до прибытия прокуратуры.

К складу подкатил «Виллис», из него лихо выскочил старший лейтенант, на погонах эмблема юстиции. Значит, из прокуратуры.

Федор козырнул, предъявил удостоверение.

– А СМЕРШ здесь каким боком? – удивился старлей.

– Пройдем на склад, поясню.

Как только вошли, прокурорский следователь труп увидел.

– Кто его?

– Предположительно начпрод. Его тело – в кабинете.

– Версии есть?

– Я вчера хлебопекарню проверял дивизионную. Обнаружил недостачу. Муку воровали, в буханках недовес. Видимо, начальник пекарни с утра к начпроду приехал. То ли следы хотели замести, то ли надеялся старшина, что майор замнет дело.

– Ага, понятно. Давай двух понятых. Сам знаешь – ты лицо заинтересованное, понятым быть не имеешь права по закону.

– Знаю.

Федор подозвал двух солдат.

– Будете понятыми. Ваше дело смотреть, ничего не трогать. Следователь прокуратуры, если что-то обнаружит, существенное по делу, впишет в протокол. Ваше дело – подтвердить подписями. Ясно?

– Так точно.

Следователь прокуратуры сделал несколько фотоснимков убитого старшины трофейной «Лейкой». На листе бумаги набросал схему происшествия, положение тела, внешнее описание раны, одежды.

Потом перешел в рабочий кабинет майора. Практически процедура повторилась. Снимки, схема, изъятие оружия. В «Нагане» были две стреляные гильзы и пять патронов. Номер оружия сличили с записями в удостоверении личности офицера. Начали осматривать железный ящик, открыв его найденным в кармане майора ключом. За пачкой накладных в самом низу ящика обнаружили пачку денег, перевязанную бечевкой. Следователь взвесил в руке.

– Изрядно, не по майорской зарплате.

При понятых пересчитали. Семьдесят тысяч. Практически годовое жалованье. Один из бойцов сказал:

– Майор денежный аттестат жене отослал, я начпрода сам на военно-полевую почту возил.

Следователь и Федор переглянулись. Если вся зарплата уходила жене, то найденные деньги явно не денежное довольствие, скорее, наворованные, в сговоре с начальником хлебопекарни.

– Твое дело, Казанцев, если ты его успел завести, закрывай по смерти подозреваемых. А мне придется заводить, а после судмедэкспертизы закрывать. Свидетелей убийства и самоубийства нет, да и так все ясно.

– Счастливо оставаться.

Вместе с Захаровым вернулись в отдел. Федор к подполковнику для доклада направился. Тот выслушал, покачал головой.

– Промашку мы допустили. Надо было в первый же день старшину этого арестовать и в камеру. Жив бы остался и показания на начпрода дал. С себя вины не снимаю, не проконтролировал. Но и тебе впредь наука будет.

– Разрешите идти?

– Идите.

Федор сразу к Светлову.

– Нагоняй получил? – спросил капитан.

– Откуда знаешь?

– Физиономия кислая.

– Фигуранта застрелил начпрод и сам застрелился.

– Ни фига себе! Арестовать надо было.

– Разобраться хотел. Вдруг ошибка? Зачем невиновного в камеру?

– Поменьше жалости к врагам народа, Казанцев!

Настроение у Федора скверное. Можно сказать, первое дело – и закончилось печально.

– Плюнь и забудь! – посоветовал Дмитрий. – Пауки в банке сами себя наказали. Пойдем лучше в столовую, подхарчимся.

Ели не спеша, срочных дел не было. А ночью весь отдел, как и приданный ему взвод, подняли по тревоге. Из Калинина пришла срочная шифрограмма. В лесу восточнее Великих Лук работала неизвестная радиостанция, предположительно – немецкая. Поскольку радиочастота была обычная для немецких радиоцентров. На грузовиках смершевцы с солдатами проехали в указанное место. В Калинине стоял пеленгатор на базе штабной машины. Он определил координаты. Задачей офицеров и солдат СМЕРШа было прочесать район выхода в эфир. Возможно, радист еще не успел покинуть место. Федор в успехе мероприятия сомневался. Любой радист сразу после радиообмена старается как можно быстрее покинуть район. Немцы о появлении у русских пеленгаторов уже знали, сообщали агентам и радистам.

Сама передача данных короткая. Отстучал в эфир, получил подтверждение – и сматывай быстро антенну. Вот с рацией проблема. С собой нести объемный сидор рискованно. Можно спрятать, но где гарантия, что русские ее не обнаружат и не устроят засаду?

Ночью видно плохо, если бы не полная луна и безоблачное небо, хоть глаз выколи. Рассыпались редкой цепью. Мало народа для облавы, но и лес невелик. Тайга необъятная – это в Сибири.

В здешних местах чаще рощи да болотистые места, озер и рек много. Перед зачисткой подполковник предупредил личный состав:

– Стрелять только в крайнем случае и по ногам. Наша задача – взять живым. Вперед!

Дистанция между солдатами велика – метров десять-пятнадцать. Перекликиваются между собой. Цепь неровно идет. Под каждый вывороченный пень заглянуть надо, в каждый овраг, проверить кустарник. И вдруг окрик:

– Товарищ командир!

Федор на звук голоса пошел. Молоденький солдат у поваленного дерева стоит. Дерево явно несколько лет назад упало от сильного ветра, или корни подгнили. Дерево сухое уже, но солдат под вывороченным корнем узрел что-то. Ну молодец! В темноте как только разглядел сидор солдатик? Федор спрыгнул в яму, фонариком посветил, причем со всех сторон обследовал. Радист мог мину установить или придавить сидором гранату с выдернутой чекой. Поднимешь сидор – щелкнет ударник, и жить тебе останется несколько секунд, пока запал горит. Ничего подозрительного в виде проволочек-растяжек не видно. Федор ладонь под вещмешок запустил. Нет гранаты. Вот теперь можно узел на горловине развязать, узнать, что внутри. Может, ушлый кто-нибудь сворованные консервы припрятал? Развязал узел, а под ним рация. Корпус ее слегка теплый еще. Недавно эта рация в эфир выходила, железная стенка от радиолампы нагрелась. Во втором ящичке – сухая батарея. Весь комплект здесь. Рация-то вот она, а где радист? И как ответ – автоматная очередь в лесу, но далеко, метров двести.