Мария и Франко проводили Ванду до дома. Сами же отправились в маленький бар недалеко от дома Рут. Заведение не было ни особо шикарным, ни уютным, как и не было знаменито своим меню. Кроме сэндвичей, здесь, собственно, ничего не подавали, и посетители здесь были абсолютно нормальные. И все же (или благодаря этому) Мария и Франко чувствовали себя тут комфортно. Когда они сидели за круглым красным пластиковым столиком, пили пиво или виски, им никто не мешал. Сюда не забредали ни художники, ни хозяева итальянских ресторанчиков, которые хотели обговорить с Франко более выгодные условия и поторговаться. Мария лишь временами узнавала кого-то из соседей Рут, но они лишь кивком приветствовали друг друга. Как ни любила Мария суету Гринвич-Виллидж, иногда она просто хотела покоя.

– Ох, как же я устала! – простонала она, едва сев за столик. – Мои ноги так гудят, чуть не отваливаются. Но вся эта беготня стоила того: выставка была чудесная! У меня было такое чувство, будто все эти экспонаты отзываются в душе хрустальными колокольчиками. Да и Ванда была восхищена! Словно маленький ребенок, правда? А она может весьма утомлять, ты не находишь? Или… Что такое, почему ты так мрачно на меня смотришь?

Мария нахмурилась. Только теперь ей бросилось в глаза, что Франко весь день ведет себя странно, он молчалив и замкнут.

– Нам нужно поговорить, cara mia.

– Надеюсь, ты не приревновал меня снова к кому-нибудь? – с наигранной серьезностью спросила Мария. – Что я могла поделать, если Флавио все время называл меня «Bella Signora»? Или что Матео захотел взять меня за руку, чтобы в деталях объяснить процесс переворачивания стекла? – улыбнулась она. Собственно, ей нравилось, что Франко так ревновал. Она чувствовала себя такой… желанной. Но, разумеется, она не стала бы говорить ему это прямо в лицо.

Он взглянул на нее.

– Через неделю мне необходимо вернуться в Геную.

Мария будто ощутила удар под дых.

– Что случилось? Почему ты мне ничего не говорил?

Нью-Йорк без Франко? Этого она не могла себе представить.

– Через неделю – это так скоро… Мой корабль отплывает только в конце сентября, – пробормотала она.

Он перегнулся через столик.

– Мария, я тебя умоляю, поедем со мной! Я никогда не испытывал подобных чувств к женщине. Сама судьба свела нас здесь, в этом громадном городе! Ты и я – мы ведь созданы друг для друга. Я больше не смогу жить без тебя!

– Ты думаешь, я чувствую что-то другое? – воскликнула Мария. – Но все это так внезапно, я даже не знаю, что сказать.

Ища понимания в его взгляде, она продолжила:

– Мне безразлично, когда нужно покинуть Нью-Йорк. Этот город все равно начинает нервировать меня. Я чувствую, что теперь вообще больше не найду покоя! И Рут наверняка бы не обиделась, если бы я уехала раньше. Особенно после того, как я разрушила их семейную идиллию. Но для этого еще ничего не сделано! Ты и я… Мы ведь даже не поговорили о нашем будущем. Меня ждет моя семья и, наверное, куча работы тоже. Нужно подготовить следующий каталог, потом работа у печи, заготовки из стекла… Я ведь не могу просто так все бросить и уйти!

«Даже если очень хочу этого», – хотелось добавить ей. Она крепко схватилась за Франко. Он взял ее руку в свою. Мария напоминала ему маленькую девочку.

– Тебе и не нужно этого делать. У нас еще есть достаточно времени, чтобы все организовать! Ты бы могла отправить семье телеграмму. А потом все подробно объяснить в письме. Конечно, такие новости станут для них сюрпризом и большой неожиданностью, но это случилось бы так или иначе, даже если бы ты планировала это несколько недель.

Мария закусила нижнюю губу. Тут Франко был прав.

– А что до твоего искусства… Ты сможешь работать и в Генуе. В нашем палаццо я организую для тебя настоящее ателье. Там ты сможешь создавать проекты, делать наброски, отправлять их в Германию, как ты поступаешь и сейчас. А Италия от Германии не так уж далеко! Рукой подать. Пока я будут работать на виноградниках, весь день у тебя будет свободен. Но ночи будут принадлежать нам двоим! Ты обязательно полюбишь Италию, клянусь тебе. Ты ведь сама сегодня после обеда упоминала, что зимы у тебя на родине просто невыносимы.

Неужели она действительно такое говорила? Мария уже ни в чем не была уверена, когда Франко на нее так смотрел.

– Представь себе только, cara mia: ты смотришь из окна, море поблескивает и переливается от голубого до темно-синего цвета, выбеленные стены домов на солнце…

Он сделал жест, чтобы подкрепить свои обворожительные слова.

– Чудесно! Могу представить себе, сколько у меня появится идей для рождественских шаров при таких декорациях! – иронично ответила Мария.

С одной стороны, ей льстило, что у Франко в ее отношении были далекоидущие планы; с другой – это ее немного злило: все уже было для нее предопределено. Она тяжело вздохнула. Почему все не может остаться так, как было?

– Ах, Франко! Все звучит весьма заманчиво! И все же твои планы меня немного пугают. Ты ведь даже не знаешь, как воспримут меня твои родители, захотят ли они меня видеть в своем доме. Вдруг я им не понравлюсь? И потом, твоя идея со стеклодувным ателье. Такая перестройка будет стоить денег. Здесь столько неясного…

– Ты им точно понравишься! – перебил ее Франко. – Мать будет рада, если в палаццо станет использоваться еще одна комната, поверь мне! А отец… Он тебя полюбит! Мария, mia cara, ты просто не можешь поступить иначе…

На его пылкую речь обернулись несколько посетителей бара. Но Франко видел перед собой лишь Марию, его тело напряглось, как у дикой кошки перед прыжком.

Марию охватила дрожь. В такие моменты она чувствовала, что не дотягивает до любви Франко.

– Но мой обратный билет уже оплачен…

Франко просиял торжествующей улыбкой.

– Если только об этом речь… Не волнуйся, можешь его кому-нибудь подарить! Мы отправимся в путешествие первым классом! Я буду баловать тебя, как принцессу. Это касается не только путешествия. Как только мы прибудем в Геную, я куплю лучшие приспособления и инструменты, которые только есть. А еще стекло самых красивых цветов, трубки, стержни – все, что захочешь, и…

– Я еще не сказала «да»!

Мария старалась сохранить на лице серьезность, но в тот же момент ощутила, что ей это не удалось. Слова Франко звучали так соблазнительно, будто он разложил перед ней на скатерти для пикника разные вкусности. Ей стоило лишь протянуть руку и насладиться…

– Но ты ведь скажешь. Я в этом уверен! – ответил Франко и махнул владельцу бара. – Бутылку шампанского для самой красивой синьорины во всем свете!

– Ты невозможен! – рассмеялась Мария. – Мой красивый невозможный итальянец!

Она снова стала серьезной.