я решил продолжить наш разговор:

– И что было дальше, Пит?

– А дальше были после работы мои проводы всей бригадой – мы двинули в бар, и пробовали там какую-то вкусную местную настойку на лепестках Нроллема. Цветы на нём разного цвета, ну и соответственно, настойки тоже разноцветные. Ну и вкусная же штука, скажу я вам, мистер Владислав!

– Надо же, а я и не знал, что такая есть.

– А она только в их барах есть, которые местные держат, вы, наверное, в них и не заходили.

– Ну да, точно, не заходил. Ну и как погуляли?

– Да как – как настоящие мужики – в конце песни пели, да плясать пытались. Банни моего чуть не затоптали. Хорошо, что его все любят – постоянно под ноги смотрели, даже когда пьяные совсем сделались. В общем, погуляли на славу. Местные очень много заходили – и все меня откуда-то знают, все обнимались и желали удачи. Некоторые даже плакали. Чего было так расстраиваться? Но теперь у меня половина острова братьев и сестёр есть! Правильно я сделал, что сюда приехал.

– Ну не так уж ты и приехал, Пит.

– Ну да, понял вас. Продолжаю. На следующий день, и хочу заметить – похмелья с ихней настойки особо и не было – спать только хотелось. Но к обеду всё прошло. Так вот, на следующий день эти двое заехали за мной на машине, и отвезли в их центр. «Исследовательская лаборатория», так на вывеске было написано. А там уже каждый день разговаривали со мной.

– И о чём?

– Да о чём можно меня долго спрашивать? Родителей не помню, толком нигде не работал. В школе учился семь лет. А вот про методику моей медитации выспрашивали очень подробно. Вроде там и говорить особо не о чем – сел, глаза закрыл, расслабился, представил что-нибудь, вот и всё. Но они недели две меня мучили – что вы при этом представляете, а цветные образы или нет, как долго представляете, как давно практикуете? Ну и тоже – особенно нечего говорить – всё одно и тоже. Ещё на меня смотрели.

– Смотрели?

– Ага. Уставятся в три рожи и молчат. Две, пять, десять минут. И не сопят при этом. Меня это больше всего напрягало. Ну как это – трое молча смотрят, и никто не сопит. Так ведь не должно быть. Странные они, конечно. Но кормили у них хорошо. Одежду мне модную принесли. Я теперь как принц Гарри одеваюсь – куча тряпок. Скучно только у них было.

– А Банни где в это время был?

– Банни – это вообще кадр! Сперва они ему аж спортзал выделили, наложили ему на пол сена сортов пятьдесят, яблок порезали. Он нахряпался, часок поспал, и начал в дверь ломиться. И ведь не устаёт, собака, лапами стучит, царапается. Я им говорю – Вы отстаньте от него, откройте все двери, какие есть на этаже, пусть бегает, изучает. Потом припрыгает сюда, и спать завалится. Мешать не будет. – Так и сделали – всё открыли, он ускакал как козлик, и никто его часа три не видел. После припёрся к нам в кабинет, долго на всех смотрел, затем грохнулся на бок, и всё, нету его – заснул. В следующие дни уже не бегал никуда, так тут и спал, как поест.

– А что исследователи в это время, Пит?

– Да они всё на меня смотрели, и с разных сторон, причём. Я сижу на стуле, а они вокруг меня стулья расставили, по очереди пересаживаются и глядят.

– О чём-нибудь в это время они говорили?

– Да вот и проблема для меня была, что всё у них молча происходило. Скажут только, – Мистер Пит, поверните, пожалуйста голову вот сюда, или – Поднимите, пожалуйста, правую руку. И потом опять молчат.

– Долго это всё было?

– Может неделю. Да только я эту скукотищу в один прекрасный день остановил.

– Как же?

– Взял, да и задал вопрос, – Слушайте, уважаемые, а когда мы на экскурсию поедем? – Они и так не говорили ничего, а тут, я подумал, что вообще исчезнут. Молчат и молчат.

– А про какую экскурсию ты им сказал?

– Ну как про какую? Когда они меня уговаривали к ним на работу перейти, я им одно из условий поставил – обязательно организовать для меня экскурсию на Остров Возвращения.

– Это тот самый остров, где кладбище нгоупоки?

– Ага, но там не только оно. Там ведь и Эпштейн со своими подопечными обитают, на южной стороне, сразу за скалистой грядой.

– Так это всё-таки правда?

– Конечно, правда, мистер Владислав!

– И ты там был?

– Ага.

– Расскажи, Питер.

– Расскажу обязательно, только давайте кофе ещё попьём, там, в термосе достаточно осталось.

– Давай, а где Банни?

– Да вон там, из ручья пьёт, видите?

Умильнее, чем увиденная мной картина, было бы трудно представить – на наклонном бережке ручья, наклонившись к журчащей воде, беленький кролик пил вкусную водичку. Когда пил, издавал тонкие пикающие звуки – пиик, пи-пик.

Пит засмеялся:

– Всегда так вот пьёт, без конца пикает.

Банни, услышав наши голоса, поднял голову, и посмотрел одним глазом прямо мне в лицо – тут мне показалось, что я вижу на нём жёлтые штанишки.

– Питер, так это что, он?

– Ну наконец-то узнали, я уж было думал – не дождусь. Конечно он.

– А я его тогда Страшилой прозвал.

– Так почти Страшила и есть. Иногда такой строгий да сердитый делается, хоть из дому беги! Чисто Страшила! Сейчас возмущаться придёт – чего вы тут, про меня сплетничаете?

И точно, напившись, кролик запрыгал в нашу сторону. Добрался до меня, и ткнул носом в ногу. Я погладил его:

– Ну привет, жуткий тип.

Банни просто с укоризной глянул мне в лицо. Пришлось извиняться и успокоить его, наглаживая по головке:

– Да я же пошутил, Банни, ты самый умный и красивее всех на свете. Таких больше нет.

Кролик снова ткнул меня носом в ногу, и улёгся рядом. Пит заметил:

– Ну всё, признал. Держите чашку, мистер Влад.

Я принял в руки драгоценный напиток, и почти взмолился:

– Ну рассказывай же, Пит, не тяни!

РАССКАЗ ПИТЕРА

Питер уселся поудобнее на корнях, и продолжил:

– После моего вопроса