— Не знаю, — призналась Татьяна, — но мне страшно. Он ходитза мной по пятам.

— Кто?

Она энергично пожала плечами, при этом её «арбузы»подпрыгнули, но тут же заняли изначальное положение.

— Самого его не видела, — лихорадочно зашептала Татьяна, —но чувствую его незримое присутствие, он дышит мне в затылок.

— Очень поэтично, конечно, — усмехнулась я, — но у меня ужебыло такое.

Татьяна оживилась:

— И чем это закончилось?

— Я сходила к пророчице, она объяснила, что это ангелхранитель, на том я и успокоилась.

Татьяна с недоверием уставилась на меня.

— Ты что, веришь в эту чушь? — спросила она.

— Приходится, — развела я руками.

— Не-ет, это ерунда, и тот, кто за мной ходил, вовсе неангел хранитель. Когда я в толпе, он незрим, а как только оказываюсь вбезлюдном месте он тут же начинает сокращать дистанцию.

Татьяна вскочила с кровати, схватилась за голову изазмеилась по комнате, выставив вперёд «арбузы» и вихляя своим длинным иневероятно гибким телом.

Я задумалась.

— И давно это у тебя началось?

— Да вот только что, сегодня после обеда! — ещё большепаникуя, воскликнула Татьяна.

— Поточнее время не можешь назвать? — попросила я.

— Конечно могу: в три часа!

— Бог ты мой! — схватилась за голову уже и я. — НеужелиТамарка?!

Эта фраза случайно вырвалась у меня, от неожиданности, ноТатьяна, как клещ, вцепилась и выпытала буквально все. Пришлось рассказать ей освоём разговоре с Тамаркой, попутно была задета другая тема — покушения наПолину и Изабеллу.

— Значит ты разговаривала с Томкой около двух часов? —подытожила Татьяна, снова опускаясь на кровать. — Вот своих лбов она следить замной и послала. Сразу же! Видишь, какая оперативность. Если забрезжат деньги,Тамарка метеор. И на Польку с Танькой она покушалась. Не сама, конечно, апоручила кому-то. Вот же зараза!

Признаться, я растерялась — слишком не вязалась эта версия стой, которую я уже тщательно продумала.

— Так ты не сговаривалась с Зинаидой? — спросила я. — Небуду врать, ещё сорок минут назад я подозревала тебя.

Татьяна опять вскочила с Санькиной кровати, на которой мысидели, и, бия себя кулаком в «арбузы», поклялась, что ни с кем несговаривалась.

— Да подумай сама, — гремела она, — как могла я сговоритьсяс Зинкой, когда она не выходит из своей секретной лаборатории! И на кой ляд онамне нужна, полоумная эта, чтобы с ней сговариваться? Она даже на собрания неходит. Выписала разрешение и со своими пауками и тараканами возится.

Я опешила:

— Как это — выписала разрешение?

— А вот так: поручила Фроке распоряжаться её акциями на егоже усмотрение. Зинке некогда на собрания ходить, она вся в пауках и тараканах,а акций у неё до фига. Фроке она доверяла, вот и поручила ему свой голос. Он иза себя и за неё голосовал.

— И как на это дело смотрела Тамарка? — поинтересовалась я.

— Плохо. Плохо смотрела. В последнее время Фрока с Томкойчастенько из-за этого ругались, когда принимали решения по управлениюкомпанией. Фрока ж и Польку с Белкой под себя подмял. Он же акции свои имподарил, вот они и готовы ему угождать. Полька и Белка всегда голосовали толькотак, как он им говорил, вот и получалось у него с ними пятьдесят пятьпроцентов, а у нас с Томкой всего сорок пять. Томка сильно по этому поводуругалась, а я её поддерживала всегда.

— Почему? — насторожилась я.

— Из чистой справедливости, — с гордостью заявила Татьяна. —Томка же пашет больше всех, ей и решения принимать.

«А она тебя из чистой справедливости сейчас жизни лишит, —подумала я. — Да-а, ещё та загадка. Неужели Тамарка могла заварить эту кашу? Нос другой стороны ей не выгодна смерть Фрысика. Как-то разделят его акции? Эторешение принимается простым большинством, а здесь у Тамарки всего один голос.Но если она уберёт Польку, Белку да ещё и Татьяну, тогда… И все же не могу яповерить.»

— Слушай, — спросила я, — если ты поддерживала Тамарку, токак бы проголосовала на этом вашем собрании при разделе акций?

Татьяна с непониманием уставилась на меня.

— Ты о чем? — спросила она. — Каких акций? Белкиных иПолькиных что ли?

Я замахала на неё руками.

— Да нет, они, слава богу, ещё живы. Акций Фрысика нашего.

— А с чего ты взяла, что их будут делить? — изумиласьТатьяна.

— Ну как же, по уставу. Раз он не явился на собрание, значитотстраняется от управления делами компании, а потом и акции его…

— Да ты что? — перебила меня Татьяна. — Кто тебе такихглупостей наплёл?

Я растерялась:

— Тамарка.

Татьяна хлопнула себя по ляжка и гаркнула:

— Вот хитрая! Да она же сама управляет его акциями! Фрокавыдал ей доверенность, вот Томка и распоряжается его акциями по своемуусмотрению.

Я уже ничего не могла понять и потому страшно разозлилась.

— Слушай! — закричала я. — Ты же говорила, что они ругалисьиз-за управления компанией, а теперь выясняется, что Фрысик сам доверил ей всесвои акции. Так что же это выходит?

— Что выходит?

— Выходит, что Тамарка распоряжается всем одна!

Татьяна опешила.

— Ну да, так и выходит, — задумчиво ответила она. — ПотомуФрока и возмущался.

Никакой логики у этой Татьяны.

— Зачем же он тогда акции свои ей доверил? — возмущённопоинтересовалась я.

— Так у него выхода не было. Он же адвокат. Ему надо былозащищать своих богатеньких подзащитных, а для этого приходилось часто ездить вкомандировки. Он выгодной работы своей бросать не хотел и с головой уходить вдела компании. Компания же ждать не могла, когда он вернётся. Вот Тамарка изаставила его акции ей доверить.

Я помчалась за своей бумажкой, на которой выводила сложныерасчёты.

— Так что же это у нас выходит? — склонившись над бумажкойзадалась вопросом я. — Выходит, у Тамарки и без того контрольный пакет.

— Ну да, пока не выяснится, что Фрока мёртв, контрольныйпакет у неё, — подтвердила Татьяна.

— Тогда этого никогда не выяснится, — обрадовала её я. —Тамарка Фрысика и пришила!