class="p1">Она молча уткнулась носом в мое плечо. Через пятнадцать минут, сделав несколько звонков с мобильного, я уже мчался вместе с Фурсовым в сторону одного из спальных районов. Не без труда следуя названным по телефону ориентирам, мы отыскали обычное крыльцо с тыльной стороны одноэтажной бетонной пристройки. Скромная табличка сбоку от железной двери извещала, что здесь расположился «Центр культурно-патриотического воспитания». Под вывеской стоял разлохмаченный веник.

Мы культурно воспользовались веником, очистив обувь, и я постучал. Открыл седенький дедок в вязаном свитере и штанах из полевой формы солдат НАТО.

— Константин Сергеевич на месте? — поинтересовался я.

— Вы кто? — задал встречный вопрос дедок.

Я назвал себя.

— За мной, пожалуйста, — пригласил он.

Мы прошли за ним в просторную комнату, похожую на избу-читальню. Во всяком случае, у меня сразу возникла такая ассоциация. На стеллажах стояли многочисленные книжки и журналы, действительно, патриотического спектра. На их корешках я успел разобрать фамилии Распутина, Проханова и, кажется, Григория Климова. В самом дальнем углу между фикусами, под проводным радио, располагался портрет маршала Жукова в парадном мундире при орденах и медалях.

— Ну-с, добро пожаловать, коллега.

Это был уже тот, кого мы искали. Появился он откуда-то сбоку, словно материализовался из книжной полки. Константин Дудкин тоже имел честь принадлежать к выпускникам исторического факультета. Как и я, когда-то он предпочел живую жизнь сидению в архивах. Размявшись в роли старосты курса, Дудкин окунулся в беспокойную политику девяностых годов. Ведомые им активисты клали чучело Ельцина на трамвайные рельсы и жгли эротические издания на костре. Позднее Костя остепенился и сегодня позиционировал себя как организатор конкурсов красоты, этнограф и казачий атаман. Еще он, как давно ходила молва, консультировал одного из китов большого бизнеса и, если верить новейшим слухам, вынашивал образовательный проект. Его отношения с воспитательным центром представляли собой загадку, но мне они были как-то до лампочки.

Фурсов, которому я кое-что успел рассказать, с любопытством глядел на принимающую сторону. Прическа у Кости была а-ля Арагорн из «Властелина колец», длинные волосы спадали на розовую рубаху навыпуск. Дополняли облик фирменные джинсы с мокасинами. Пресса примерно год назад с какого-то перепуга дала ему прозвище «наш Депардье».

— Привет, — сказал я, пожимая руку атаману-этнографу.

После краткого обмена любезностями мы расселись по креслам, которые, наверное, еще живо помнили вступление в наш город 3-го Кубанского корпуса генерала Шкуро.

— Константин, мы по делу к тебе. Не уйдем, пока не решим вопрос, — обозначил я свою позицию.

Константин лукаво улыбнулся.

— Выборы? — с видом знатока спросил он.

— Они, — ответил я.

Он улыбнулся снова и почему-то напомнил уже не киношного Арагорна, а царя Василия Шуйского с канонического портрета.

— Мы ведь не всех подряд кандидатов поддерживаем, а только лишь патриотической направленности, — совсем по-царски сказал Костя.

— У нас очень даже патриотический, — поведал я батюшке-царю.

— Хм… А фамилия? Имя-отчество? — продолжил наш Депардье, войдя во вкус самодержавного правления.

— Макеев Георгий Александрович, — смиренно доложил я. И поспешно прибавил: — Предприниматель. Русский, не судим.

В дверь горницы деликатно стукнули.

— Константин Сергеич, чайку? — осведомился дедок, заглядывая к нам.

— Можно, — милостиво бросил Костя. — Зеленого.

Зеленый был, по моему убеждению, первостатейной гадостью, и сам я его никогда не пил.

— А вам? — спросил у нас с Фурсовым предупредительный дедок.

— Нам тоже, — принял участие в переговорах Валерий Сергеевич.

Принесли чаю. Я едва пригубил и вернулся к существу вопроса.

— Нужна сеть агитаторов, полностью, на весь округ. Под ключ, до конца кампании.

— Что ж вы так поздно пришли-то, — задумчиво промолвил Константин. — Другие уже в полях, возделывают почву.

— Чрезвычайные обстоятельства, — сказал я, не вдаваясь в подробности.

— В принципе я не против, — обнадежил он. — Правда, есть одно «но».

— Какое?

— Такое серьезное дело не могу без благословения начинать. Я человек воцерковленный, сам понимаешь.

Жуков из-за фикусов строго смотрел на нас.

— Ладно, — согласился я. — Когда мне от тебя позвонят?

— На днях. Или раньше, — как-то по-одесски уклончиво ответил Костя. — Вы чай пейте, не стесняйтесь.

— Нам сегодня надо, — уточнил я, беря почти остывшую кружку.

— Весной, когда снег сойдет, в Туруханск поеду. По местам сталинской ссылки, — вдыхая травяные пары и как будто не разобрав мою последнюю реплику, поделился своими планами атаман.

— Человека твоего не обидим, — в точности как купец первой гильдии добавил я.

По окончании переговоров, уже сидя в машине и заводя мотор, Фурсов кашлянул и спросил у меня:

— А нам этого благословения не придется до второго пришествия ждать?

— Не волнуйся, — утешил я. — Если Костя не отказал, значит, всё будет вовремя.

Мы с моим замом по безопасности перекусывали в «Макдоналдсе», когда у меня зазвонил телефон. Номер был незнакомый.

— Это Роман, от Константина Сергеевича, — раздался бодрый голос. — Готов к вам подъехать.

— Давайте через полчаса у главного корпуса университета, — предложил я.

Похоже, епархия шагала в ногу со временем, и благословения нужным людям выдавались оперативно. Роман, перебравшийся к нам на заднее сиденье, оказался молодым, но серьезным человеком, в облике которого не было ничего от раннего или позднего средневековья. Как и подобает политтехнологу, он имел при себе ноутбук и мобильник последней модели.

— Вы в курсе нашей ситуации? — сразу спросил я.

— В общих чертах.

— Отлично. Кадры у вас есть? Только нормальные, не из магазина и не с рынка.

— Найдутся, — лаконично отвечал он.

— Средний возраст?

— Есть постарше, есть помоложе, — сказал Роман.

Это живо напомнило мне агентство эскорт-услуг, и я невольно улыбнулся. Собеседник улыбнулся тоже. Улыбка у него была вполне приятная и открытая, и психологический контакт, кажется, установился.

— Нам люди разные нужны и важны, — заметил я. — У них ведь опыт имеется?

— Да, выборы мэра и в Госдуму. Есть несколько человек, работавших на прошлых выборах в горсовет.

— Номер нашего округа…

— Я знаю, — мягко опередил меня Роман. — Можем взяться.

— Под ключ? Агитация по месту жительства, расклейка, пикеты, встречи во дворах, опросы и наблюдение в день голосования?

— Расклейкой мы особо не занимались, — прямо признался посланец Депардье. — Всё остальное делали. Опрос тоже можно провести. Но сейчас за социологией я посоветовал бы обратиться к узким специалистам.

— Обратимся, — кивнул я. — Ваши расценки?

Роман повернул ноутбук лицом ко мне. Я пробежал глазами по таблице.

— Думаю, да. Но надо утвердить у кандидата.

Молодой политтехнолог без лишних слов достал бумажную копию своих расчетов. «Сработаемся», — почему-то подумал я.

— Ох, Алёша, завяжу я с выборами. Честное слово, завяжу. Эти у меня последними будут, — меланхолично сказал Александр Еремеевич, насаживая на вилку соленый огурчик.

— У вас еще сил полно, — возразил я, проделывая то же самое.

— Внешнее впечатление обманчиво, — он поднял стопку.

— За что