– Не исключено.

– Может, кто-то уговорил ее так поступить?

– Это тоже возможно.

– И заплатил ей за это?

– Отлично, – одобрил Пуаро. – Пожалуйста, продолжайте.

– Полагаю, – задумчиво промолвила миссис Оливер, – чтомиссис Ллуэллин-Смайт, подобно многим богатым женщинам, любила составлятьзавещания. Наверное, за свою жизнь она изготовила их немало – облагодетельствовалато одного, то другого, меняла отдельные пункты. Конечно, Дрейкам старая ледивсегда оставляла солидное наследство, но я сомневаюсь, чтобы она завещалакому-то еще столько, сколько, согласно миссис Лимен и поддельному кодицилу,завещала Ольге Семеновой. Мне бы хотелось побольше узнать об этой девушке. Ужбольно успешно ей удалось исчезнуть.

– Надеюсь вскоре разузнать о ней, – сказал Пуаро.

– Каким образом?

– В Лондоне у меня имеется агент, который добывает мнеинформацию в этой стране и за рубежом. Я должен получить сведения изГерцеговины.

– И вы узнаете, оттуда ли она прибыла?

– Возможно, но более вероятно, что я получу информациюдругого рода – письма, написанные Ольгой во время пребывания в Англии, именадрузей, которых она могла здесь завести.

– Как насчет школьной учительницы? – спросила миссис Оливер.

– Кого вы имеете в виду?

– Ту, которую задушили, про которую вам рассказывала миссУиттейкер. – Помолчав, она добавила: – Мне не слишком нравится ЭлизабетУиттейкер. Утомительная особа, хотя и умная. Такая могла бы замыслить иосуществить убийство.

– Вы хотите сказать, задушить другую учительницу?

– Нужно исследовать все возможности.

– Как всегда, полагаюсь на вашу интуицию, мадам.

Миссис Оливер с задумчивым видом съела еще один финик.

Выйдя из дома миссис Батлер, Пуаро направился дорогой,указанной ему Мирандой. Ему показалось, что отверстие в изгороди слегкаувеличилось с прошлого раза. Вероятно, им пользовался кто-то покрупнее Миранды.Пуаро поднялся по дорожке к каменоломне, снова обратив внимание на красотупейзажа. Живописное место, однако он, как и прежде, ощутил в нем какую-тоязыческую безжалостность. На этих извилистых дорожках злые феи могливысматривать добычу, а бесстрастная богиня – определять, какую новую жертву ейдолжны принести.

Пуаро хорошо понимал, почему здесь не устраивают пикники.Едва ли кому-нибудь могло захотеться принести сюда яйца вкрутую, салат-латук иапельсины и сидеть здесь, беззаботно веселясь. Место к этому явно нерасполагало. «Было бы лучше, – внезапно подумал Пуаро, – если бы миссисЛлуэллин-Смайт не пришла в голову идея подобной трансформации в стиле волшебнойсказки». Каменоломню можно было превратить в скромный сад без призрачнойатмосферы, но она была честолюбивой женщиной – честолюбивой и очень богатой.Минуту или две Пуаро размышлял о завещаниях, которые составляют богатыеженщины, о лжи, которая возникает вокруг этих завещаний, о тех местах, куда ихиногда прячут, и попытался поставить себя на место человека, осуществившегоподделку. Несомненно, завещание, представленное на утверждение, былоподдельным. Мистер Фуллертон, опытный и осторожный адвокат, в этом несомневался. Он никогда бы не посоветовал клиенту затевать судебный процесс, неимея для этого веских оснований и надежных доказательств.

Пуаро свернул на тропинку, сразу почувствовав, что его ногикуда важнее его размышлений. Окажется ли этот путь более коротким до жилищасуперинтендента Спенса? По прямой линии – возможно, но основная дороганаверняка была бы удобнее для ног. Тропинка была твердой как камень – трава имох на ней отсутствовали полностью.

Впереди замаячили две фигуры. На каменном выступе сиделМайкл Гарфилд – он что-то рисовал в блокноте для эскизов и казался целикомпоглощенным этим занятием. Немного поодаль, возле мелодично журчащего ручейка,стояла Миранда Батлер. Забыв о боли в ногах, Эркюль Пуаро подумал о том,насколько же красивыми могут быть человеческие существа. В красоте МайклаГарфилда не приходилось сомневаться. Тем не менее Пуаро затруднялся определить,нравится ему этот молодой человек или нет. Разумеется, на красивых женщинвсегда приятно смотреть, однако Эркюль Пуаро не был уверен, что ему нравитсямужская красота. Сам он не хотел бы считаться красивым молодым человеком, –впрочем, ему никогда не представлялся подобный шанс. Единственное, чтонравилось Пуаро в его внешности, – это великолепные усы, за которыми онтщательно и любовно ухаживал. Пуаро знал, что ни у кого в мире нет таких усов,но он никак не мог бы назвать себя красавцем и даже просто миловидным.

А Миранда? Пуаро снова подумал, что особенно привлекательнойв ней кажется ее серьезность. Его интересовало, что творится в голове у этойдевочки, но он понимал, что никогда не сможет об этом узнать. Она вряд лирасскажет, о чем думает, даже если ее спросить об этом напрямик. Пуарочувствовал, что Миранда обладает пытливым умом и что она легкоранима. Он знал оней кое-что еще – вернее, думал, что знает, но почти не сомневался, что этоправда…

Майкл Гарфилд оторвал взгляд от блокнота.

– Ха! Синьор Усач! – воскликнул он. – Добрый день, сэр.

– Могу я взглянуть на то, что вы рисуете, или это вампомешает? Я не хочу быть назойливым.

– Конечно можете, – ответил Майкл. – Меня это нисколько несмутит. Я наслаждаюсь самим собой.

Пуаро заглянул ему через плечо. Карандашный рисунок былудивительно хрупким и деликатным, с едва заметными штрихами. «Этот человекумеет не только проектировать сады, но и рисовать», – подумал Пуаро.

– Весьма изысканно, – заметил он.

– Я тоже так думаю, – согласился Майкл Гарфилд, не поясняя,имеет он в виду рисунок или натурщицу.

– Почему? – осведомился Пуаро.

– Почему я это делаю? Думаете, у меня есть причина?

– Возможно.

– Вы абсолютно правы. Если я уеду отсюда, то мне хотелось бызапомнить пару вещей. Миранда – одна из них.

– А без рисунка вы бы легко ее забыли?

– Очень легко. Таков уж я. Но забыть что-то или кого-то,оказаться неспособным представить себе лицо, изгиб плеча, жест, дерево, цветок,контуры ландшафта, знать, как они выглядят, но не суметь их воспроизвести,иногда причиняет подлинные мучения. Ты видишь, запечатлеваешь – а потом всеисчезает.

– Только не «Погруженный сад». Он не исчезнет.

– Исчезнет, и очень скоро, если никто не будет имзаниматься. Природа возьмет свое. Такие вещи нуждаются в любви, внимании иопытном уходе. Если муниципалитет возьмет на себя забо??у о саде – такое частобывает в наши дни, – то здесь посадят новые кусты, проложат еще несколькодорожек, установят урны для мусора, но сохранить сад в первоначальном состояниине удастся. В нем слишком много стихийного.