– Ясно, – кивнула миссис Оливер. – И что вы сделали?

– Ничего. Это меня и беспокоит. Тогда я подумала, что всеэти разговоры из-за того, что адвокаты не любят иностранцев, как и многие люди.Честно говоря, я сама их не жалую. Мисс Ольга всюду расхаживала с довольным видом,уже задаваться начала, и я даже обрадовалась – думаю, хорошо бы адвокатыдоказали, что у нее нет прав на эти деньги, так как она не была родственницейстарой леди. Но дело до суда не дошло, потому что мисс Ольга сбежала. Очевидно,вернулась на континент – туда, откуда прибыла. Сразу стало понятно, что тутчто-то нечисто. Может, она угрожала миссис Ллуэллин-Смайт и заставила еенаписать этот кодицил. Один из моих племянников хочет стать доктором и говорит,что с помощью гипноза можно чудеса творить. А вдруг мисс Ольгазагипнотизировала старую леди?

– Когда это произошло?

– Миссис Ллуэллин-Смайт умерла… дайте подумать… почти двагода тому назад.

– И тогда это вас не обеспокоило?

– Нет. Все вроде было в порядке, мисс Ольге не удалосьполучить деньги, и я решила, что меня это не касается.

– Но теперь вы думаете иначе?

– Это все из-за девочки, которую утопили в ведре с яблоками.Говорят, будто она видела какое-то убийство. Что, если мисс Ольга убила старуюледи, так как знала, что деньги достанутся ей, но, когда началась суета садвокатами и полицией, испугалась и сбежала? Я подумала, что должна кому-торассказать про ту бумагу. У такой леди, как вы, наверняка есть друзья средиполицейских и адвокатов, и вы сможете им объяснить, что я просто смахивала пыльс книжного шкафа, а бумага лежала в книге, и я положила ее на место. Я ведьничего не взяла.

– Но вы видели, как миссис Ллуэллин-Смайт написала кодицил ксвоему завещанию, и засвидетельствовали это вместе с Джимом, не так ли?

– Так.

– Значит, если вы оба видели, как миссис Ллуэллин-Смайтнаписала кодицил и поставила свою подпись, он не мог быть поддельным?

– Я это видела – истинная правда! Джим подтвердил бы моислова, но он уехал в Австралию больше года назад, и я не знаю его адреса. Оноттуда не возвращался.

– Ну и что же вы хотите от меня?

– Чтобы вы объяснили, должна ли я что-нибудь сказать илисделать. Меня никто никогда не спрашивал, знаю ли я что-нибудь о завещании.

– Ваша фамилия Лимен. А как ваше имя?

– Харриет.

– Харриет Лимен. Как фамилия Джима?

– Дайте вспомнить… Дженкинс – Джеймс Дженкинс. Буду вамочень признательна, если вы мне поможете, потому что меня это здоровобеспокоит. Если мисс Ольга убила миссис Ллуэллин-Смайт, а Джойс это видела…Мисс Ольга так хвасталась, когда услышала от адвокатов, что получит кучу денег,но, как только полиция стала задавать вопросы, ее и след простыл. Вот я идумаю, должна ли я что-нибудь рассказать и кому.

– По-моему, – сказала миссис Оливер, – вам следует сообщитьобо всем адвокату, который представлял миссис Ллуэллин-Смайт. Уверена, чтохороший адвокат правильно поймет ваши чувства и побуждения.

– Если бы вы замолвили за меня словечко – подтвердили, что яне хотела поступать нечестно… Все, что я сделала…

– Все, что вы сделали, – прервала миссис Оливер, – этоничего не рассказали. Но у вас имеется вполне разумное объяснение.

– Но если бы вы сами все им объяснили, я была бы такблагодарна…

– Я сделаю все, что могу, – пообещала миссис Оливер. Еевзгляд устремился на садовую дорожку, по которой приближалась аккуратнаяфигурка.

– Спасибо вам огромное! – горячо воскликнула миссис Лимен. –Недаром мне говорили, что вы очень славная леди.

Она поднялась, натянула многострадальные перчатки, проделаланечто среднее между поклоном и реверансом и удалилась.

– Проходите и садитесь, – обратилась миссис Оливер кподошедшему Пуаро. – Что с вами? Вы выглядите расстроенным.

– У меня разболелись ноги, – отозвался Эркюль Пуаро.

– Все из-за ваших ужасных лакированных туфель, – сказаламисс Оливер. – Садитесь и рассказывайте то, что собирались мне рассказать, апотом я расскажу вам кое-что, и это, возможно, вас удивит!

Пуаро сел и вытянул ноги.

– Это уже лучше, – сказал он.

– Снимите ваши туфли, – посоветовала миссис Оливер, – идайте отдохнуть ногам.

– Нет, нет, я не могу этого сделать! – Предложение явношокировало Пуаро.

– Мы ведь с вами старые друзья, – уговаривала миссис Оливер,– и Джудит тоже не стала бы возражать, если бы заглянула сюда. Простите, но вамне следует носить лакированные туфли в сельской местности. Почему бы вам неприобрести замшевые или обувь, какую носят хиппи? Знаете, туфли без задников,которые не нужно чистить, – они сами чистятся благодаря какому-топриспособлению.

– Об этом не может быть и речи, – твердо заявил Пуаро.

– Вся беда в том, – вздохнула миссис Оливер, начинаяразворачивать, очевидно, недавно сделанную покупку, – что вам обязательно нужнобыть нарядным. Вы больше думаете о ваших усах, вашей одежде и вообще овнешности, чем о том, чтобы вам было удобно. А удобство – это великое дело.Когда вам за пятьдесят, только оно и имеет значение.

– Не уверен, что согласен с вами, chère madame.

– Лучше бы вам согласиться, – промолвила миссис Оливер, –иначе вы будете здорово мучиться, причем с каждым годом все сильнее.

Достав из пакета ярко раскрашенную коробку, миссис Оливерсняла крышку и отправила в рот маленький кусочек содержимого. Потом онаоблизнула пальцы, вытерла их носовым платком и заметила:

– Липкая штука.

– Вы больше не едите яблоки? Когда мы встречались раньше, вылибо ели их, либо держали в руке сумку с яблоками – как-то она порвалась, ияблоки покатились по дороге.

– Я уже говорила вам, что больше даже смотреть на яблоки нежелаю. Я их возненавидела. Думаю, когда-нибудь это пройдет и я снова начну естьяблоки, но пока что они… ну, вызывают неприятные ассоциации.

– А что вы едите сейчас? – Пуаро поднял яркую крышку сизображенной на ней пальмой. – Перешли на финики?

– Ага. – Миссис Оливер сунула в рот еще один финик, вытащилакосточку и бросила ее в кусты.

– Тунисские, – заметил Пуаро. – Надеюсь, они не испорчены?