По дороге парни расспрашивали меня о том, как мне удается настолько быстро двигаться. Пришлось объяснить, что это не натренированный навык, а приложение к Дару.

– Мелисса, не хочу смущать тебя, но и промолчать не могу, – после минутной паузы, решился Актиус. – Я по жизни видел много высокородных господ. Спесивых, надменных, самовлюбленных, всяких, но таких, как ты, не встречал. Ты не играешь в «свойского парня», ты такая и есть, одна из нас. Ты не прячешься за наши спины, а наоборот, берешь на себя ответственность, которая не всякому мужчине по плечу, – он замолчал, подыскивая слова.

Мне было неловко слушать оду себе, любимой, поэтому я решила отшутиться.

– Предлагаешь вступить в отряд? – вопросительно изогнула я бровь.

Командир наемников хмыкнул.

– А что?! Я бы с удовольствием тебя принял. Вы как, ребята?!

Парни согласно загудели.

– Так что, надоест в замке сидеть, приходи, – улыбнулся Актиус.

Я покосилась на Люка, он закатил глаза.

– Если муж отпустит, – сладким голоском пропела я.

– Так с ним и приходи, – захохотал Фотиус, и друзья его поддержали.

Мы ехали, весело болтая обо всем на свете. Наемники делились со мной случаями из своей богатой на приключения жизни, я рассказывала им дворцовые анекдоты. Люк сначала напрягался, когда я обращалась к кому-то из ребят, но потом оттаял и включился в разговор. В следующую деревню мы въехали ближе к вечеру.

Трактир располагался где-то посередине селения и был сразу опознан бывалыми бродягами.

– Сразу лечить начнешь? – традиционно поинтересовался Актиус.

Я кивнула. За три дня у нас уже наработался определенный сценарий, поэтому все прошло, как нельзя лучше. Всех собрали на площади у колодца. Сначала Люк произнес вдохновенную речь о пустующем Кервельском графстве, ждущем новых обитателей, затем я представилась местному населению и предложила помощь, после чего настал мой «звездный час», поскольку страждущие потянулись за исцелением. Я уже закончила прием и направлялась к таверне в компании друзей, когда нас догнал шустрый мальчишка.

– Целительница, иди скорее, там тетка Римма рожать надумала, – выпалил он.

Я похолодела. А вдруг у меня не получится?! Но внутри разливалось приятное тепло, это прежние Целительницы поддерживали меня. Я решительно развернулась.

– Веди!

Оказалось, все не так сложно. Я просто расслабилась и старательно запоминала: что и как делали мои руки. Повозиться, конечно, пришлось изрядно. Роженица была уже в годах, лет на десять старше меня, но рожала первенца. Вернее, первенцев. Да-да, мальчишек оказалось двое. Красные, насупленные, недовольные, но такие умильные, что я чуть не разрыдалась вместе с усталой матерью. Слава Создателю, все трое чувствовали себя прекрасно.

– Ты светишься вся, – улыбнулся Люк, когда мы шли обратно.

Я закружилась на месте.

– Милый, дети – это такое чудо, – радостно выдохнула я. – Маленькие, беспомощные, нуждающиеся в уходе и защите, но такие славные и пахнут молоком.

Оборотень подхватил меня на руки и спросил, затаив дыхание:

– Ты родишь мне сына?

Я взъерошила его волосы.

– Сначала дочку, – уточнила я. – Преемницу. А там посмотрим.

Люк покрепче прижал меня к себе.

– В нашем роду рождались только мальчишки, – вздохнул он.

Я погладила его по щеке.

– Мы это исправим, – пообещала я. – Открою тебе маленькую тайну: Целительница может сама выбирать: кого и когда рожать. Такова воля Создателя.

Будущий муж изумленно смотрел на меня. Я рассмеялась.

– Так-то, – подмигнула я. – Вот тебя Канус когда-нибудь сажал к себе на плечи? Нет?! А меня сажал, – я показала ему язык.

Люк усмехнулся.

– Я видел. И завидовал страшно. И даже не знаю кому из вас больше. Тебе – за то, что мой отец делает для посторонней девчонки то, что никогда не делал для меня. Или ему – за то, что он может в любой момент прикоснуться к тебе. Я ведь уже тогда был смертельно в тебя влюблен.

Я чмокнула его в щеку.

– Подозреваю, что Канус всю жизнь мечтал о дочери. Мужчины всегда говорят, что им нужен сын, продолжатель рода, а сами надышаться на дочек не могут. Вот, ты как Кануса зовешь? – прищурилась я.

– Отец, – недоуменно пожал плечами Люк.

– И я своего так же, и «папочкой», когда никто не слышит, – поведала я ему «страшную тайну». – Мы с ним просто стараемся не афишировать наши отношения, чтобы королеву не напрягать. Маман считает, что Миркусу достается слишком мало отцовской любви. Именно поэтому я стараюсь делать все так, чтобы у отца был законный повод погордиться мной в открытую. Надеюсь, у нашей дочери таких проблем не будет.

Жених окатил меня обожающим взглядом.

– У нашей дочери никаких проблем не будет, – заверил он. – У нее же будет самая лучшая мама на свете.

– И самый лучший папочка, – согласилась я.

Люк поставил меня на крыльцо таверны. И мы на цыпочках прокрались в свою комнату.

– Мел, – прошептал мой волк, когда мы уже лежали в постели, – я не перестаю мысленно благодарить королеву Мариссу за то, что она сделала для меня. Она подарила мне новую жизнь. Она волшебница! – он перевел дыхание, сглатывая комок в горле.

Я вздохнула.

– Конечно, – согласилась я. – И бабушка, о которой можно только мечтать.

Я думала о ней, а Люк тихонько гладил меня по голове. Так и уснули.

Утро прошло без приключений. Мы позавтракали и дружно пустились в путь. Ехали шагом, болтая о разным пустяках и обсуждая общих приятелей. У меня же за три года скопилось преизрядное количество знакомых наемников. Оказалось, о Данусе хоть что-то слышали все. Истории с его участием давно уже стали легендами, а некоторые даже любовными балладами. Тимуса, помимо любопытного Фотиуса, лично знал суровый Бувис, тоже лучник не из последних. С Варусом неоднократно встречался сам Актиус и считал его прекрасным мастером бастарда, полуторного меча. Парней очень заинтересовало мое оружие. Не видя в этом ничего тайного, я рассказала им о своем знакомстве с мастером-гномом.

– Мелисса, а сколько лет тебе было, когда ты получила этот подарок? – задумчиво спросил командир отряда.

– Тринадцать, – усмехнулась я, и в ответ на удивленные взгляды парней пожала плечами.

– А сейчас тебе… – не закончил Актиус.

Я всегда считала дурацким кокетством у женщин скрывать свой возраст.

– А сейчас мне шестнадцать лет и четыре месяца, – спокойно просветила я. – Догадываюсь: о чем ты. Мое оружие зачаровано. Меч и кинжал «растут» вместе со мной. За что отдельное «спасибо» всему гномьему народу.