— Я же говорила. От этого кольца мне было не по себе.На девушке было много украшений, и я подумала, что ей это кольцо понравится.

— А она не увидела в этом ничего странного? В том, чтовы просто так отдали ей кольцо?

— Нет. Я сказала, что нашла его в парке. Я думала, чтоона мне заплатит, но ничего не вышло. Ну, мне было все равно. Я просто хотелаот него избавиться.

— Когда вы отдали ей кольцо?

Росио пожала плечами.

— Сегодня днем. Примерно через час после того, как его получила.

Беккер посмотрел на часы — 11.48. За восемь часов следостыл. Какого черта я здесь делаю? Я должен был сейчас отдыхать вСмоуки-Маунтинс. Он вздохнул и задал единственный вопрос, который пришел ему вголову:

— Как выглядит эта девушка?

— Era un punqui, — ответила Росио.

Беккер изумился.

— Un punqui?

— Sí. Punqui.

— Панк?

— Да, панк, — сказала Росио на плохом английском итотчас снова перешла на испанский. — Mucha joyera. Вся в украшениях. Водном ухе странная серьга, кажется, в виде черепа.

— В Севилье есть панки и рокеры?

Росио улыбнулась:

— Todo bajo el sol. Чего только нет под солнцем. —Это был девиз туристского бюро Севильи.

— Она назвала вам свое имя?

— Нет.

— Может быть, сказала, куда идет?

— Нет. По-испански говорила очень плохо.

— Она не испанка? — спросил Беккер.

— Нет. Думаю, англичанка. И с какими-то дикими волосами— красно-бело-синими.

Беккер усмехнулся, представив это зрелище.

— Может быть, американка? — предположил он.

— Не думаю, — сказала Росио. — На ней быламайка с британским флагом.

Беккер рассеянно кивнул:

— Хорошо. Бело-красно-синие волосы, майка, серьга счерепом в ухе. Что еще?

— Больше ничего. Панк да и только.

Панк да и только.

Беккер принадлежал к миру людей, носивших университетскиесвитера и консервативные стрижки, — он просто не мог представить себеобраз, который нарисовала Росио.

— Попробуйте припомнить что-нибудь еще.

Росио задумалась.

— Нет, больше ничего.

В этот момент кровать громко заскрипела: клиент Росиопопытался переменить позу. Беккер повернулся к нему и заговорил на бегломнемецком:

— Noch etwas? Что-нибудь еще? Что помогло бы мне найтидевушку, которая взяла кольцо?

Повисло молчание. Казалось, эта туша собирается что-тосказать, но не может подобрать слов. Его нижняя губа на мгновение оттопырилась,но заговорил он не сразу. Слова, сорвавшиеся с его языка, были определеннопроизнесены на английском, но настолько искажены сильным немецким акцентом, чтоих смысл не сразу дошел до Беккера.

— Проваливай и умри.

Дэвид даже вздрогнул от неожиданности.

— Простите?

— Проваливай и умри, — повторил немец, приложивлевую ладонь к жирному правому локтю, имитируя итальянский жест,символизирующий грязное ругательство.

Но Беккер слишком устал, чтобы обращать внимание наоскорбления. Проваливай и умри? Он повернулся к Росио и заговорил с нейпо-испански:

— Похоже, я злоупотребил вашим гостеприимством.

— Не обращайте на него внимания, — засмеяласьона. — Он просто расстроен. Но он получит то, что ему причитается. —Она встряхнула волосами и подмигнула ему.

— Может быть, все-таки скажете что-нибудь еще? Чтопомогло бы мне? — сказал Беккер.

Росио покачала головой:

— Это все. Но вам ее не найти. Севилья — город большойи очень обманчивый.

— Я постараюсь. — Вопрос национальнойбезопасности…

— Если вам не повезет, — сказала Росио, бросиввзгляд на пухлый конверт, выпирающий в кармане Беккера, — пожалуйста,заходите. Мой дружок скоро заснет как убитый. Постучите тихонько. Я найдусвободную комнату и покажу вам Испанию с такой стороны, что вам будет чтовспомнить. — И она сладко причмокнула губами.

Беккер изобразил улыбку.

— Я должен идти.

Он извинился перед немцем за вторжение, в ответ на что тотскромно улыбнулся.

— Keine Ursache.

Беккер вышел в коридор. Нет проблем? А как же «проваливай иумри»?

Ручное отключение? Сьюзан отказывалась что-либо понимать.

Она была абсолютно уверена, что не вводила такой команды —во всяком случае, намеренно. Подумала, что, может быть, спуталапоследовательность нажатия клавиш.

«Немыслимо», — подумала она. Согласно информации,появившейся в окне, команда была подана менее двадцати минут назад. Сьюзанпомнила, что за последние двадцать минут вводила только свой персональный код,когда выходила переговорить со Стратмором. Невозможно представить, что машинамогла спутать пароль с командой отключения «Следопыта».

Понимая, что теряет время, Сьюзан вызвала на экран регистрзамка и проверила, верно ли был введен персональный код. Все было сделано какположено.

«Тогда откуда же пришла команда на ручное отключение?» —рассердилась она.

Недовольно поморщившись, Сьюзан закрыла окно экранногозамка, но в ту долю секунды, когда оно исчезало с экрана, она заметила нечтонеобычное. Снова открыв окно, Сьюзан изучила содержащуюся в нем информацию.Какая-то бессмыслица. Вначале был зарегистрирован нормальный ввод замка, в тотмомент, когда она выходила из помещения Третьего узла, однако время следующейкоманды «отпирания» показалось Сьюзан странным. Две эти команды разделяломеньше одной минуты, но она была уверена, что разговаривала с коммандеромбольше минуты.

Сьюзан просмотрела все команды. То, что она увидела, привелоее в ужас. С интервалом в три минуты была зарегистрирована вторая серия командзапирания-отпирания. Согласно регистру, кто-то открывал ее компьютер, пока еене было в комнате.