путники достигли города. Казалось, жители без особых подозрений восприняли всадников и встретили их как обычных гостей. Магия перевоплощения работала безукоризненно, и все считали, что сугор восседала на мустаре, а вовсе не на огненном ящере. Всадница выдохнула с облегчением, когда спрыгнула с седла и, демонстративно взявшись за рог зверя, повела его к стойлам.

Первым делом Рен отпил из фляги и грузно плюхнулся на первый попавшийся деревянный бочонок, вытянув утомленные дорогой ноги. Мышцы гудели, а стопы откровенно болели и саднили прорвавшимися мозолями. Давненько юноша так много не ходил пешком. Поездки верхом изрядно избаловали его.

Парень задумчиво посмотрел на кошку. Дарбис сдержанно хлебала длинным розовым языком приготовленную для ездовых зверей воду. После нее к поилке подступил мустар и жадно припал языком к воде. Как только все пришли в себя и утолили жажду, воин обратился к спутникам.

– Я пойду, договорюсь о ночлеге, – спрыгнул с бочонка он. – Разумеется, для Диаса и Дарбис попрошу отдельные хлева. Наверняка у местных найдется что-нибудь подходящее. А мы с тобой, Эрис, заночуем в таверне. Думаю, этого должно хватить, – он встряхнул маленький тряпичный кошель с монетами.

– Постой, мне еще нужно продать дичь, иначе мне не расплатиться. Я видела здесь мясника, ему можно сбыть нашу добычу и выручить за нее хорошую сумму.

Рен отвязал от седла мешок с вещами, прихватил копье и, прощаясь, помахал им девушке.

– Не надо ничего. Оставь их себе, а я уж обо всем позабочусь, – пообещал он и зашагал к одному из зданий с вывеской таверны «Зеленый плющ». – Как только разберемся с делами, встретимся у барной стойки. Я на всех закажу еды, и мне понадобится помощь, чтобы ее забрать. Поэтому сильно не опаздывай.

Эрис с признательной улыбкой застенчиво кивнула.

– Хорошо, как скажешь. Но я все же не хочу оставаться в долгу, поэтому обязательно отдам тебе деньги.

Девушка проводила юношу взглядом: в душе она радовалась, что им на пути попался такой товарищ. Мустар же молчаливо следил за ними, в особенности за Реном. Алая связь натянулась струной, и Диас, заворчав, дернул руку Эрис. Пойманная врасплох, мидирианка с писком почти упала на морду чуть поморщившегося Шуго, – она инстинктивно обхватила его руками, чтобы не свалиться дальше.

Рок мави придирчиво сощурился, словно упрекая всадницу в чем-то. Он будто припоминал ей недавние слова, о которых не стоило бы так быстро забывать.

– Ты что делаешь, Ди? Тебе нельзя показывать связь, иначе нас раскроют. Помнишь, ты – мустар, а они себя так не ведут. Перестараешься, и вся магия на тебе развеется, – она склонилась ниже и, пригрозив пальцем, зашептала. – Ты хочешь снова ночевать в лесу один? У нас ведь нет больше эссенции, не забывай.

Эрис потянула рок мави за рог в сторону мясной лавки, приговаривая:

– Извини, но я поведу тебя, как положено, поэтому смирись. Ты у меня непослушный мустар. Дарбис, мы скоро вернемся, – остановившись в полуобороте, мидирианка оглянулась на кошку.

Услышав это, Шуго развалилась на боку, потягивая лапами и широко раскрывая клыкастую пасть в сладком зевке. Диас, не меньше остальных притомленный дорогой, завистливо фыркнул.

Как и предсказывала всадница, их несколько мешков с тушками клаки были с удовольствием выкуплены мясником. Выручив несколько десятков золотых, вдохновленная сугор поспешила к оружейнику, чтобы пополнить запас стрел. Пока мужчина собирал заказ, Эрис с интересом осматривалась в его лавке.

На подставках отдыхали тяжелые молоты, топоры и копья, в ножнах висели длинные и короткие мечи, чучела свирепых хищников скалились на стенах. Обстановка здесь чем-то напоминала зал трофеев деревни сугор – там тоже хранилось много диковинного оружия предков, а также останки принесенных в жертву Цитри монстров. Но Эрис было любопытно приходить туда только из-за одной вещи, не утратившей свое величие и красоту даже спустя много лет после гибели ее обладателя.

Священный лук основателя деревни. Для сугор эта реликвия являлась самой ценной из всех. Считалось, что оружие было наделено волшебной силой, впитало в себя сущность и отвагу первого охотника, объединившего свой народ. В детстве Эрис не хотела никого убивать, была против этого жестокого обязательства, но скрыть восхищение красотой лука основателя девочка не могла. Его так и хотелось потрогать и опробовать.

Когда заказ был готов, прежде чем уйти, всадница ради любопытства спросила у торговца цену на добротный лук. Но стоимость оказалась слишком высока, поэтому девушка забрала только стрелы, благодарно поклонилась и покинула лавочку. Ей еще нужна была одежда для Диаса.

***

Как только Рен оплатил хлева для Шуго, Эрис проводила мустара в новые апартаменты. На территории таверны на заднем дворике стояли деревянные постройки для коней и скота. Сугор расседлала ящера, попрощалась, а после присоединилась к воину в таверне. Юноша встретил ее богатым столом с многообразными вкусностями и выпивкой, и весь вечер они разговаривали о разном, рассказывали друг другу истории своих путешествий. Рен заверил, что никто из местных не охотился на деву на крылатом Шуго, поэтому Эрис могла без опаски снять капюшон.

Когда же взмыленная трудами кухарка пригласила всадников забрать еще один их заказ, молодые люди направились на кухню, где их ждали пара котлов с мясной похлебкой, отваренная оленина, запеченная свинина и тушки птиц. Женщина в фартуке косилась на странных гостей, недоумевая: зачем им столько еды? Но, получив свои кровно заработанные, она быстро забыла о подозрительной парочке и вернулась к кухонным делам. Рен и Эрис переглянулись между собой и без лишних слов забрали приготовленные для них блюда.

Диас лежал на подстилке из мягкого сена и безучастно смотрел в пол, наблюдая, как маленькие пылинки плавно садились на деревянные доски. По сравнению с теми местами, где Шуго ночевал обычно, хлев казался уютной комнатой. Но все равно это было пристанище зверя, а не человека. Ему, прикованному четырьмя лапами к земле и награжденному клыками и когтями, приходилось сторониться обычного общества. Сторониться девушки, которая представляла для него особую важность. Сторониться и молчать. Как и подобало Шуго.

Но в жилах Диаса кипел иной нрав, не приученный быть покладистым и послушным. И ненавистное проклятье не в силах было его изменить. Мысли копошились в голове, словно пчелы в побеспокоенном улье: ящер ревниво сомкнул челюсти, представив, как всадники трапезничали вдвоем за одним столиком.

Норов зверя в резонансе с досадой человека перехлестнули через край, мустар вскочил на ноги и заметался от одной стены к другой. Постройка казалась маленькой для него, поэтому Диасу хватало места лишь пару раз развернуться. Он знал. Знал, что так обернется с Эрис, но даже